Екатерина Бэйн - Изначальные руны [СИ]

— И что там его ожидало? — спросила Ариана.

— Дракон. Идеальный охранник для руны, подобной «Жизни». Причем, напал он неожиданно, как раз в тот момент, когда рука дерзнувшего коснулась поверхности ларца. До сей поры он мирно дремал, обращенный в камень. Вы знаете, это обычное состояние для драконов в сонный период. И Флауэр столкнулся именно с драконом, причем, драконом, пробужденным из длительной спячки, а стало быть, голодным и очень злым. Флауэр сделал все, что в его силах, но это стоило ему жизни. Главное, он нарушил связь между охранником и руной, но взять ее не смог. Впрочем, полагаю, он сам не знал о том, что ему удалось сделать, иначе «Жизнь» давно находилась бы в Макеше.

Римериенн покачал головой и сокрушенно вздохнул.

— Когда я оказался в Танглборке, дракон снова спал. И я беспрепятственно взял ларец. Так что, все три руны у меня, мисс Эвериан. Три совершенно бесполезные каменные таблички. Я не могу снять охранные заклятия для того, чтобы использовать «Жизнь» по назначению. Полагаю, вы уже поняли, что мне требуется от вас.

Ариана посмотрела на него огромными глазами.

— Но ведь вы все равно не сможете использовать «Жизнь». Даже если мне и удастся снять охранные руны.

— Совершенно верно. Но это сможете сделать вы.

— Что-о?

— Да, мисс Эвериан. Вы сумеете это сделать, я в этом уверен. У вас есть все необходимые для этого качества. Тем более, что я значительно облегчил вам задачу, расшифровав порядок и способы снятия. Вам нужно лишь сделать несколько движений руками. Не думаю, что это займет много времени.

— Я не стану этого делать, — произнесла девушка чуть севшим голосом, но очень уверенно и твердо.

— Мисс Эвериан, вы забываете о вашем друге, который в эту минуту испытывает ужасную, ни с чем не сравнимую боль.

— Напротив, я очень хорошо об этом помню, — она сощурилась, — я ничего не стану делать. Я даже слышать об этом ничего не хочу до тех пор, пока вы не снимете руну.

— Тогда вы тем более не будете этого делать, — Римериенн покачал головой, — сделайте то, о чем я вас прошу — и я сниму руну.

— Просите? Этопросьба?

— В моем положении я могу только просить.

— Ах ты, подлая скотина! Он просит! — вскипела девушка, — все, что вы тут натворили — совершеннейшая подлость от начала и до конца! До чего же вы омерзительны! Когда я сниму заклятия, вы и подавно не захотите убрать «Боль»!

— Вам придется поверить мне на слово.

— Ваше слово для меня ничего не значит. Пустое место. Пф, — она сдула с руки воображаемую пыль, — подлец никогда не держит слова. Какие иные гарантии вы можете мне предложить?

— Вот это, — и Римериенн вынул из кармана листок бумаги, — здесь находится та парная руна, которую я использовал. Можете взять, но прочесть сможете лишь тогда, когда исполните то, о чем я вас прошу. На листе заклятие Доверия.

— Откуда я знаю, что там написано? — и Ариана скорчила презрительную гримасу, — не сомневаюсь, на бумаге вы столь же лживы, что и на словах.

— Клянусь вам именем моей утраченной возлюбленной, что там начертано именно то, что вам нужно, — размеренно произнес эльф, — и если я нарушу эту клятву, то никогда не смогу с ней встретиться, ни в этой жизни, ни в следующей.

Бумага в его пальцах вспыхнула красноватым светом и тут же вернулась к своему изначальному облику.

— Вас это устроит? — спросил Римериенн как ни в чем не бывало.

Помедлив, Ариана протянула руку и взяла сложенный вчетверо листок.

— Где руна?

— Идите за мной.

Он развернулся и направился вперед. Идти пришлось совсем недолго, потому что все необходимое находилось в том самом склепе, за стеной которого пряталась когда-то Ариана.

Внутри склеп был темен и мрачен, несмотря на несколько факелов по стенам. В центре квадратного помещения находился высокий постамент, по бокам весь исписанный эльфийскими письменами, которые девушка могла бы прочесть, если бы захотела. В Академии они изучали язык эльфов, и она довольно неплохо могла на нем изъясняться.

На постаменте совершенно неподвижно лежала юная девушка в изящном одеянии и с распущенными белокурыми волосами. Глаза у нее были закрыты, губы плотно сжаты, но даже в таком виде она была чудо, как хороша.

— Она почти совершенно похожа на Мелиэрвиенн, — вполголоса произнес эльф, — поразительное сходство. Когда я впервые ее увидел, у меня и возник этот план.

— Неужели, вы не понимаете, — повернулась к нему Ариана, — то, что вы делаете — это чудовищно! Вы подумали о ее душе? Вы хотите изгнать ее вон из собственного тела. Вы хоть представляете, какое наказание вас ожидает?

— Меня совершенно не волнует наказание, — он пожал плечами, — кстати, и ее душа меня тоже не тревожит. Мисс Чармейн Веррел — пустая и скучная особа, полная родовой спеси и презрения ко всем, кто находится ниже нее.

— Ну, уж если такой тип, как вы, имеет право на существование, то она — тем более, — отрезала девушка.

Римериенн внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

— Мисс Эвериан, вы мне очень нравитесь. Вот уже полчаса вы меня оскорбляете и поносите на чем свет стоит, но вот, что парадоксально, от этого нравитесь мне еще больше. Вам идет быть сердитой, но еще больше вы хорошеете, когда улыбаетесь.

— Не заговаривайте мне зубы. Где руна?

— У изголовья, — он указал, где именно, — там же и описание ваших действий.

Ариана шагнула к постаменту и провела рукой над его поверхностью. Это движение вышло у нее совершенно машинально, просто по привычке. Когда поблизости находился эльф, подобный Римериенну, от него непременно следовало ожидать какой-нибудь пакости.

— Там нет ловушки, уверяю вас, мисс Эвериан. Но вы все-таки проверьте, раз мои уверения для вас ничего не значат.

— Не сомневайтесь, — подтвердила она.

Но ловушки в самом деле не было. Девушка взяла лист бумаги и развернула. Пробежала глазами строчки.

— Одиннадцатикратная, — сказала она вслух.

— Совершенно верно. «Жизнь» — очень ценная руна, и как всякая ценная вещь, слишком хорошо охраняется.

В парах встречались руны, которые были для Арианы неизвестными. Но эльф сделал всю черную работу и последовательность действий была разложена по полочкам. Оставался сущий пустяк. Всего-навсего начертать пять рун одну за другой. Но увы, это легче было сказать, чем сделать.

Помня о времени, которое ей отпущено, Ариана несколько долгих минут вглядывалась в линии, чтобы они намертво запечатлелись в ее памяти. Когда же это наконец произошло, она принялась за дело. Не самое легкое дело. И если уж на то пошло, «Сила» и все, что с ней было связано, казалось теперь просто пустяком и ерундой, не стоящей внимания.

Как будто простая и не таящая никаких особенных сюрпризов руна «Отчаянье» была в чем-то даже хуже, чем «Боль» или «Ужас». Ариане нестерпимо захотелось наложить на себя руки. Так сильно, что бороться с этим было практически невозможно. Она несколько раз ударилась головой о каменный постамент в надежде расшибить себе лоб и чуть не потеряла сознание, а потом без перехода попыталась перегрызть себе вену на левой руке. Но именно боль и помогла ей слегка прийти в себя и одуматься. А руна «Надежда» и оказалась нужным противодействием.