Денис Морозов - Крыса Разумная

Ключ оказался большим и тяжеловесным. Он состоял из круглой головки, по которой тонкими алмазными нитями шла инкрустация в виде такого же человечка, только не сидящего, а расставившего в стороны руки и ноги. Человечек напоминал звезду и смотрел в сторону стержня, который оканчивался хитрой бородкой.

— Ух ты, какой он тяжелый! — проговорил Тихоня, вынимая ключ из рук статуи. — Это каким же должен быть замок, который он отпирает?

Висящий на его шее талисман «Сила светил» покачнулся, ударился о ключ и издал мелодичный звон. За спиной статуи, в непроглядной тьме раздался какой-то подозрительный шорох, но Тихоня подумал, что это эхо разносит его возню. Неожиданно нога его соскользнула с гладкого позолоченного брюшка изваяния, и он покатился вниз. Перелетев через покатые колени, он шлепнулся на широкий пьедестал и выпустил ключ из рук. Тот откатился во тьму, прямо за спину статуи.

— Тихоня, осторожней! — не сдерживаясь, выкрикнула Белянка.

Эхо от ее голоса получилось таким гулким, что напомнило раскат грома. Тихоня начал ползать на четвереньках за спинкой статуи, пытаясь нащупать ключ в темноте, и угодил рукой в сплетение прутьев, застеленных мягким мхом.

— Фу, тут какое-то гнездо! — с отвращением сказал он. — Куда я попал?

Неожиданно прямо у него из-под рук выпорхнуло какое-то темное существо. Судя по хлопкам, которые издавали его крылья, оно было больше самого Тихоскока. Он удивленно начал оглядываться по сторонам, но оно промелькнуло так быстро, что Тихоня не успел его разглядеть.

— Фу-ты, ну-ты! — воскликнул он. — Что за тварь тут спряталась? Сердце так и екнуло.

— Забирай ключ, и уходим! — выкрикнула Белянка.

Тихоскок как раз нащупал холодную бородку ключа на дне устланного мхом гнезда. И тут же на голову ему опустилось неведомое крылатое существо. Оно впилось когтями в его загривок и мгновенно прокусило ухо — как раз то, что и без того уже было порвано шпагой.

— Тихоня, атас! — завизжала Белянка. — Это гигантский нетопырь! Он тебя атакует!

— Беги! — завопил Тихоскок, пытаясь стряхнуть с себя летучего кровопийцу.

— Я держу факел! — выкрикнула девушка. — Без него ты не выберешься из этого зала, и упырь тебя высосет!

Схватив ключ за стержень, Тихоня начал орудовать им, как дубинкой. Попадать по нетопырю было трудно — тот плотно сидел на его загривке и не давал как следует повернуться. Но все же после нескольких суматошных ударов Тихоне удалось его сбить. Нетопырь выпустил из зубов его ухо и вспорхнул к потолку.

— Бежим! — заверещала Белянка.

Он спрыгнул с пьедестала статуи, схватил Белянку за ладонь и потянул ее к выходу. Девушка помчалась за ним, сжимая факел, пламя от которого заколыхалось и заплясало на стенах мятущимися тенями. Нетопырь слетел с потолка и сделал над ними круг, но напасть не успел. Тихоня проскочил в дверной проем, вырвал из рук Белянки факел и швырнул его в летучую тварь.

— Закрой двери! — прикрывая глаза ладонями, прокричала Белянка.

Тихоня налег на вращающуюся дверцу, но она застряла, и ему не удалось ее сдвинуть.

— Уматываем по коридору! — завопил он.

Обожженный факелом нетопырь на какое-то время отстал. Они пробежали по коридору, едва освещенному через узкие щели, и оказались на лестнице, ведущей вниз, к выходу.

— Ты убил его? Ты порвал его на куски? Выдрал его мерзкие хлипкие усики, сломал кости, снял с него шкуру? — визжал Гнилозуб, наскакивая на Твердолоба, растерянно выбирающегося из ловушки.

— Его убьет пирамида, — отстраняясь от брызжущего слюной магистра, произнес охранник. — И вашу белую невесту тоже.

— Никакая она мне не невеста! — приходя в еще большую ярость, завопил Гнилозуб. — Я ее ненавижу! Я мечтаю о том дне, когда выставлю ее шкуру на Рыночной площади!

— В самом деле, будет лучше, если этот еретик со своей подружкой никогда не увидит света, — добавил епископ, натирающий травой синяки на лице. — Они узнали много такого, что не должно стать известным в городе. Ты уж будь добр, голубчик, позаботься о том, чтобы эта парочка навсегда сгинула в каменной горе.

Твердолоб развел лапы в стороны и недовольно вздохнул: «Ох уж мне это начальство!»

— Если б вы видели, сколько костей там насыпано! — пожаловался магистр, щерясь так, что его золотая коронка засверкала под солнцем. — Видать, в середине горы обитает какая-то хищная тварь. Надо бы убираться подобру-поздорову, пока солнце не село. Кто знает, как она поведет себя в темноте.

— Мы еще не добыли лодки, — поддержал коллегу епископ. — Чем быстрее Вещий Крысолап унесет нас с попутным ветром, тем больше шансов, что наши шкуры останутся целы.

В глубине пирамиды что-то с грохотом сдвинулось с места. Камни дрогнули, раздался скрежещущий звук валунов, трущихся друг о друга.

— Слышите? Гора их переваривает, — поднимая вверх крючковатый палец, произнес Твердолоб.

— Бежим! — завопил Гнилозуб, и первым бросился наутек.

Твердолоб с Муровером припустили за ним. Толстые бока магистра колыхались у них перед глазами, слои жира перекатывались под выцветшей шкурой и бултыхались, как будто это катился наполненный растопленным салом пузырь. Неожиданно Гнилозуб развернулся, и с перекошенной от ужаса физиономией бросился обратно. Епископ с охранником не успели остановиться: шарообразная туша магистра сбила их с ног, и они грохнулись в пыль.

Приподняв нос, Твердолоб увидел, как из-за спины Гнилозуба выбегает толпа размалеванных воинов, вооруженных копьями с наконечниками из рыбьих костей. Во главе их неслась еще более крупная, чем магистр, самка с обломком курительной трубки, который она ожесточенно сжимала в кулаке. Позади нее мчался высокий и тощий туземец с черепом суслика на макушке. Но что самое удивительное: череп этот был прикрыт лиловой епископской шапочкой, а воинственные узоры на черной короткой шерсти незнакомца скрывала сутана.

— Ах, вот ты где! — яростно закричал Муровер, хватая незнакомца за полу сутаны и пытаясь вырвать у него из ладоней посох с серебряным навершием. — Отдай! Это мое!

— А-ой! — воскликнула толстая незнакомка, пораженная такой наглостью. — Одежда и посох не могут быть твоими. Их вынес на берег морской прибой. По обычаю, заведенному нашими предками, все, что выносит на берег водой, принадлежит Племени огненных людей. Да и сами вы попали к нам по воле волны, поднятой дыханием дракона, так что теперь, чужеземцы, вы — наша собственность.

Она остановилась в одном шаге перед распростертым в пыли епископом. Ее спутник с черепом суслика и воины с копьями замерли рядом с ней.

— Что вы собираетесь с нами сделать? — дрогнувшим голосом спросил Твердолоб.

— То же, что и со всеми чужеземцами — скормить летучему упырю, обитающему в каменной горе, — невозмутимо ответил тощий вождь в епископской сутане.