Денис Морозов - Крыса Разумная

— Что уставились, остолопы? Помогайте! — завизжал Гнилозуб стражникам, выпучившим глаза от растерянности.

Те бросились на помощь и все вместе затащили мостик с начальником на палубу. Даже оказавшись в безопасности, Твердолоб не сумел отцепиться от досок — его когти так глубоко впились в дерево, что выдирать их пришлось клещами.

А корабли продолжало разносить в разные стороны.

— Потопить каравеллу! — приказал Гнилозуб канонирам.

Те подкатили пушки к бортам и принялись их заряжать. Пираты, до которых никому не было дела, смотрели на них с вытянутыми лицами. Неожиданно Губошлеп завопил, указывая за борт:

— Посмотрите! Там шляпа нашего капитана!

В самом деле: водоворот вынес на поверхность фетровую треуголку с орлиным пером. Увидев ее, пираты заволновались и бросились отталкивать канониров от пушек.

— Что такое? Что за бунт? — обеспокоенно спросил Гнилозуб с высокого юта.

— Сударь, команда не может отплыть без своего капитана! — склонившись в притворном поклоне, яростно выкрикнул боцман.

— Вы уже не команда! — надменно заявил Гнилозуб. — Ваш корабль брошен. Теперь я — ваш капитан.

— Ошибаетесь, ваше высокородие! — со злобной решимостью возразил Губошлеп. — А ну, ребята, бей этих сухопутных мышей!

Пираты мгновенно набросились на охранников и завязали с ними отчаянный рукопашный бой. Оружия у них не осталось, но они ловко прыгали, цепляясь за корабельные снасти и падая на противника сверху. Тяжело вооруженные стражники в медных кирасах оказались слишком неповоротливыми. Уже через несколько мгновений у них отняли неудобные на тесной палубе алебарды.

— Капитан за бортом! — закричал матрос в люльке, подвешенной на грот-мачте.

В самом деле: в набирающем силу водовороте показался прозрачный колпак Лихогляда. Сам капитан был изрядно потрепан. Камзол он давно сбросил, оставшись голым по пояс. Мокрая шерсть его слиплась комьями и мешала бороться с водой. Длинные щегольские усы обвисли и приняли жалкий вид. Он тянул лапу с растопыренными пальцами вверх, призывая на помощь.

Губошлеп сорвал со стенки каюты спасательный круг и стрелой бросился за борт. Он подплыл к капитану, ухватил его за загривок и начал буксировать к кораблю. С палубы ему скинули канат и затащили обоих на борт. Пираты в один голос разразились дружными воплями радости.

— Наш капитан и в огне не горит, и в воде не тонет! — кричал громче всех Губошлеп.

Но Лихогляду было в этот миг не до них. Он ошалело вращал глазами и шумно дышал, широко раскрыв рот. Его подняли на руки и понесли к кормовым каютам. Как раз в эту минуту водоворот проносил мимо «Лазурную мечту», потерявшую управление. Лихогляд взглянул на нее и горестно выкрикнул:

— Моя каравелла! Моя мечта! Неужели она гибнет?

И в этот миг он разглядел на его палубе Белянку, перегнувшуюся через борт.

— Капитан, где Тихоня? — отчаянно закричала она.

— Увы, мадмуазель! Он остался на дне, — печально выкрикнул в ответ Лихогляд. — Когда я поднимался, на него напал гигантский осьминог и потащил в бездну. Я своими глазами видел, как чудовище душило его присосками. Мне жаль, но больше вы его не увидите. Уплывайте! Спасайтесь, как можете!

Белянка упала на палубу и завыла от горя.

— Почему вы оставили этих двоих на каравелле? Они же погибнут! — выкрикнул Лихогляд, обращаясь к пиратам.

— Это их собственный выбор. Они отказались переходить на галеон, — ответил ему Губошлеп.

— Нет, я так просто не сдамся! — взревел Гнилозуб, которого бросили без присмотра среди всеобщего переполоха. — Твердолоб, вернуть контроль над кораблем! Стража, в атаку! Канониры, огонь!

Разоруженные стражники опомнились и набросились на пиратов. Канониры опять овладели пушками и принялись палить по каравелле, которую уносило течением. В воздухе засвистели ядра, раздался яростный звон схлестнувшихся клинков.

— Ах ты, вяленая селедка! — гневно завизжал на Гнилозуба пришедший в себя Лихогляд. — Это по твоей вине нам перестали качать воздух! Это ты бросил нас погибать на дне! Ну, сейчас ты мне за все ответишь, предатель!

И он кинулся по лестнице на высокий ют, попутно отобрав саблю у стражника. Гнилозуб испуганно взвизгнул и полез спасаться на бизань-мачту.

— А ну, спускайся! Я тебя на куски порублю! — рассерженно закричал на него пиратский капитан, потрясая саблей.

— Господа, как хотите, но не время сейчас выяснять отношения! — подал голос боцман, с беспокойством вглядывающийся в бурлящую воду за бортом. — Нас затягивает в водоворот. Мы еще можем уплыть, если немедленно поднимем все паруса. А если нет — то сгинем все разом!

— Я никуда не уплыву, пока не потоплю каравеллу! — продолжал вопить вцепившийся в мачту Гнилозуб. — Канониры, огонь! Пали по всему, что шевелится!

Растерянные пушкари дали залп по каравелле. Раскаленные ядра ударили в ее деревянные борта, обшивка разлетелась на целую тучу осколков, уцелевшие весла переломились. Мачты маленького корабля уже давно стояли голыми, но обстрел еще больше усилил разруху.

Ветрогон схватился за голову и завопил:

— Что вы творите, пресноводные моллюски? Мы и так тут остались вдвоем. Что мы можем вам сделать? Прекратите, чтоб вас всех акула на завтрак схавала!

В самом деле, на каравелле давно уже никого не осталось, кроме Белянки и Ветрогона. Но пушкари по привычке продолжали выполнять приказы хозяина, и лишь усиливали огонь. Раз за разом раскаленные ядра вдребезги разбивали остатки снастей, лишая шкипера и альбиноску последней надежды на спасение.

Неожиданно из клокочущей воды выпросталось длинное сизое щупальце с мертвенно-бледными присосками. Вслед за щупальцем из пенистых бурунов показалась ужасная пучеглазая морда, торчащая, казалось, прямо из живота. Челюсти, похожие на клюв хищной птицы, были распахнуты, отчего становилось не по себе.

— Морское чудовище! — завизжал боцман. — Сматываем удочки! Живее!

— Нет! Продолжать огонь! — вопил залезший на мачту Гнилозуб.

— Вы совсем одурели! Что вам еще нужно? Чтобы нас живьем сожрали? — в панике заорал Губошлеп.

На этот раз боцмана послушали и пираты, и стражники. Все вместе кинулись поднимать паруса. Канониры прекратили огонь и бросили пушки. Лихогляд встал за штурвал и принялся отчаянно вращать его колесо, пытаясь вырулить из стремнины. Галеон накренился и начал ложиться на борт. Все, кто был на палубе, похватались за мачты и снасти.

Солнце исчезло, небо покрылось пасмурной пеленой туч. Порывы яростного ветра раздули паруса и понесли галеон прочь от этого гиблого места. Уже через несколько минут Глубоководье осталось далеко за его кормой.

Лихогляд обернулся. В поднимающихся волнах мелькал силуэт каравеллы. На ее палубе носились две одиноких фигурки — одна белая, как облако в ясную погоду, вторая черная, как жесткая шкура тюленя.