Денис Морозов - Крыса Разумная

Тихоскок потянул его за конец, привязанный к крестовине, и поднял в воздух. Однако сооруженная им конструкция не хотела держатся ровно и рыскала из стороны в сторону. Порывы ветра бросали ее то вправо, то влево.

— Быстрее! Нас сейчас захлестнет! — вскричал Ветрогон.

Тихоскок сжал голову руками — он не знал, как исправить ситуацию.

— У каждого змея бывает хвост, — слабым голосом сказала Белянка.

— Да! Хвост! Как же я не догадался! — хлопнул Тихоскок себя по лбу. — Ветрогон, быстро привязывай трос к нижней рее! И подвесь к нему какую-нибудь корзинку или мешок!

Ветрогона не нужно было просить дважды. Он мигом прицепил к концу самой длинной реи трос, другой конец которого привязал к просторному холщовому мешку для зерна. Змей резво взмыл в воздух и завис над палубой. Он держался ровно, без рывков и скачков. Ветер раздувал косой парус, превратившийся в сплошное крыло.

— Бизань-дерезань! — удивленно выкрикнул Ветрогон. — Он держится в воздухе! Он летит! Да это просто ветролет какой-то!

Волна была уже в десяти ярдах за кормой. Пенные буруны на ее гребне нависли над ютом, как гигантская длань, приготовившаяся схватить мелкую рыбу.

— Лезьте в мешок! Быстрее, быстрее! — завопил Тихоскок.

Он первым прыгнул в холстину, болтающуюся на тросе. Белянка не решалась сдвинуться с места — она только смотрела на эту рвущуюся ввысь конструкцию глазами, расширенными от ужаса. Тихоскок подхватил ее на руки и затащил внутрь. Ветрогон подтолкнул ее снизу и быстро заскочил сам.

— Режь канат! — заорал Тихоскок.

Ветрогон принялся кромсать кортиком канат, которым воздушный змей был привязан к мачте. И тут на корабль обрушился мощный удар. Волна наконец догнала и захлестнула его. И в этот же самый миг натянутый до предела канат лопнул, и летучий змей резко взмыл в воздух.

Тихоскока бросило на самое дно глубокого мешка. Он нырнул в темноту и ударился носом о спину Белянки, а задней лапой угодил Ветрогону в брюхо. Шпага на его боку согнулась и упруго пружинила. Все трое сплелись в клубок и принялись беспомощно барахтаться. Ветрогон первым выбрался из этой толкотни, уцепился за край мешка и высунул нос наружу.

— Зуб дракона мне в хвост, вот это высота! — с удивлением сказал он.

Тихоскок подтянулся на лапах за ним. Ветер поднял воздушного змея высоко над морем. Их несло в сторону суши, которая виднелась вдали. Темное грозовое небо над их головами грозило разразиться ливнем, а далеко внизу, в пенистых бурунах, виднелись обломки разбитой вдребезги каравеллы с разодранными лазурными парусами.

— Мы едва унеслись! — облегченно проговорила Белянка, подтягиваясь и высовывая нос вслед за ними.

— Погоди, до спасения еще далеко! — предостерег ее Ветрогон. — Ветер бросает нас, как пушинку. Как бы он не разбил нас о скалы!

Белянка снова взглянула на Тихоскока. Тот вцепился в веревку, закрепленную у змея на крестовине, и потянул ее. Парус выровнялся и перестал вихляться.

— Кажется, им можно управлять! — проговорил Тихоскок. — Но я этому не учился! Так что заранее извиняюсь за тряску!

Решительно настроенная толпа студентов во главе с профессором Гладкошерстом подошла к зданию ратуши. Твердолоб вышел ей навстречу, сверкая медной кирасой, и велел страже направить на студентов пушку, специально расположенную рядом со входом. Однако студенты не испугались и принялись ругаться с начальником охраны. К ним присоединились многочисленные горожане, торговавшие на рыночной площади.

— Почему зерно в город не пропускают? — возмущенно закричал Шишкобор, бросивший лямки своей тележки.

— Отчего все подорожало? — присоединились к нему хозяйки, пришедшие за продуктами.

— Куда ты дел бургомистра? — кричали другие. — Мы его выбирали, а за тебя никто не голосовал!

Гнилозуб выглянул в распахнутое окно. Рыночная площадь расстилалась перед ним, как на ладони. На ее каменной мостовой, среди торговых лотков и прилавков, было полно народу, и все возмущенно гомонили и грозили охране кулаками.

Увидев, как сверкнула в окне золотая коронка на зубе магистра, народ возмутился и издал такой возглас негодования, что у Гнилозуба подогнулись задние лапы. Он отпрянул от подоконника и спрятался за вертящимся глобусом. На лбу его выступил пот.

В высокое окно было видно, как плотная толпа мастеровых и торговцев осаждает здание караулки и выпускает из ее подвала отощавшего бургомистра и членов городского совета, за время заключения растерявших свой великосветский лоск. Серобок оттолкнул Шишкобора, поддерживающего его под локотки, и начал отросшим когтем грозить в сторону ратуши. Гнилозуб понял, что свергнутый бургомистр ищет глазами свой бывший кабинет. Он попытался задернуть штору, но она, как назло, зацепилась за гардину, и ему пришлось подпрыгнуть, чтобы поддеть ее.

Увидев в своем окне прыгающую толстобрюхую фигуру, Серобок пришел в ярость и на всю площадь закричал:

— Ах, вот ты где! Выметайся из моего кабинета, гнилой узурпатор!

Гнилозуб пришел в полную панику и бросился в двери. Он бежал по коридорам ратуши, забранным стеклами с цветной мозаикой, изображавшей подвиги древних рыцарей и картины сельских работ.

Над городом собирались темные грозовые тучи, солнце ушло за них и померкло, отчего стало сумрачно, как поздним вечером. Длинные коридоры сделались мрачными, но лучи тусклого света все же пробивались сквозь разноцветные стекла и бросали на бурую шерсть Гнилозуба синие, красные и желтые отблески.

Он добежал до лестницы, ведущей с чердака вниз, но внизу были мятежники, и он пополз вверх. С чердака магистр перебрался на крышу, его туфли с узорными пряжками гулко застучали по черепице. Он поскользнулся и едва не скатился вниз, но тут же вскочил и бросился на соседние крыши, соединенные друг с другом арками и мостками. Дома в цитадели стояли так близко друг от друга, что их верхние этажи соединялись надстройками, нависавшими над узкими улицами.

В небесах раздался раскат грома. Сверкнула молния. На фоне вспышки его фигура ярко высветилась на высоте. Глазастый Барабаш заметил его и завопил:

— Смотрите, магистр сбежал! Вон он несется по крышам!

Студенты заверещали и бросились за ним. В мгновенье ока они забрались на окрестные крыши и застучали по ним башмаками. Верховный Деспот что было духу бросился дальше и оказался на вершине Парадной арки, нависавшей над Рыночной площадью.

Парадная арка тянулась к небу полукруглым горбом, на котором высились мраморные статуи Восьми Мудрых Крыс. На этих статуях Мудрые были изображены во время эпических подвигов, которые они совершили в незапамятные времена. Крысолап расправлялся с огромной химерой, имевшей тело тигра, хвост ящерицы и пасть крокодила. Крысоматерь завораживала огромного великана, вставшего перед ней на дыбы. Мастер-Крыс ковал первый в мире меч, а Земледел впервые в истории пахал ячменное поле. Статуи выглядели массивными и производили подавляющее впечатление на горожан, смотревших на них снизу, с мостовой. Под их тяжелыми взглядами простонародье ощущало себя мелким и беспомощным.