Антон Зволинский - Клинки Демона

Ей нужно было узнать, где хозяин поместья хранит статуэтку. В деле уточнялось, что статуэтка является навершием Анубиса, одной из частей посоха. Мифологией она не занималась, поэтому в разницу Авалса не вникала.

Хозяина поместья легко оказалось вычислить. Тем более, если именно он занимался организацией мероприятия. Им оказался политик в отставке, изрядно уплачивающий налоги норвежскому правительству. Седину в висках он прятал за широкой ковбойской шляпой, носил яркую клетчатую рубаху и кожаную обувь, со шпорами и заостренными носками. Образ ковбоя никак не вписывался в гористый пейзаж Норвегии. Авалсу мало интересовала эстетика в данный момент. Сев плотно ему на хвост, она ходила за ним по всему имению, представившись журналистом местной газеты.

Авалса задавала различные вопросы, касательно светской жизни отставного политика, параллельно узнавая, где его комната. Она находилась на втором этаже, угловыми окнами выходящая на полноводную реку. Изучив повадки хозяина, Авалса предположила, что подобного рода реликвия хранится либо в его комнате, либо по соседству. Политик в отставке ни с кем не желал делиться.

Авалсу беспокоило, почему у такого большого поместья не было охраны? Лишь огромное количество камер, комната мониторов, с находящимся аналитиком, и все. Ни собак, ни сторожей, никого. Конечно, Авалса допускала, что из-за низкой преступности в городе, некоторая беспечность имеет место быть, но… Что-то явно тревожило Авалсу. Как и во всех других заказах, она решила не торопиться и навести справки.

Рэй Прайс любил свое поместье. Он наслаждался тихой, неспешной норвежской жизнью, под переменчивым солнцем страны. Рэй смирился, что покинул Штаты, занимаясь благотворительностью в чужой стране. Неспешно прохаживаясь вдоль конюшен, он разглядывал ясное небо, довольно щурясь от яркого солнца.

Зубочистка в зубах медленно перекатывалась во рту. Рею доставило удовольствие дать интервью смазливой девице-журналисту из местной газетенки, которая тактично интересовалась его жизнью. Прайс охотно отвечал на любые вопросы, жадно разглядывая ее внешность. Он уважал красоту. Тонкие черты и нежная кожа, возбуждали его воображение. Как жаль, что Рею пришлось уехать из страны, где красоты встречалось куда больше.

К Прайсу подошел один из его людей. — Мы нашли то, что вы просили. Сегодня ночью доставим в поместье. Настроение Рэя заметно улучшилось. Он кивнул своему человеку, проходя мимо запертой двери в конюшне. Внутри находилась особая лошадь. Рею было интересно, можно ли изменить рацион парнокопытного? Спустя время, конечно, но ему это удалось.

Все шире улыбаясь, он активнее вращал зубочистку в зубах. Конкур остался позади, гости разошлись по домам, пересекая ворота поместья.

Рэй поднялся на второй этаж, чтобы пройтись по коридору его славы. Ему нравилась живопись. Будучи ведомым ею, Прайс старался заполнять дом произведениями. Только своими. На полотнах можно встречались вечерние пейзажи, огни ночных фонарей города, бушующие волны океанов. Не определившись до конца с направлением живописи, Рей пробовал себя во всем.

Ему нужен был отдых. Возраст все же берет свое, как и волосы на макушке. Плешь на голове Прайс старался прятать за широкополой ковбойской шляпой. Образ фермера его родины нравился Рэю. Он лег на кровать и закрыл глаза. Сегодня привезут еще одно полотно для шедевра. Нужно было отдохнуть хорошенько.

Часы показывали половину десятого. За окнами давно уже наступила глубокая ночь. Рэй сперва услышал, а потом увидел из окна, как к имению подъезжает внедорожник. Его внедорожник.

Не торопясь, с трудом скрывая возбуждение, Рэй вышел на улицу. За рулем сидело двое. Они уехали из поместья еще неделю назад. Увидев хозяина, они поспешно открыли заднюю дверь автомобиля, давая рассмотреть добычу.

Это была девушка, лет восемнадцати. Совсем из другого города, находящегося много миль отсюда. Рэй Прайс не был дураком. Смазливое личико оказалось заплаканным, а светлые волосы потрепаны и похожи на паклю. Одежда на ней была разорвана, но Рэй знал, что его люди не посмели бы над ней надругаться. Скорее, она сопротивляясь. Прайсу нравились бойкие. Широко улыбнувшись, Рэй едва не выронил зубочистку изо рта. — В комнату ее, — только и сказал хозяин, закрывая дверь, отправляясь за инструментом. Искусство не терпело промедления.

Прежде чем доставить ее в подвальные помещения, прислуга искупала девушку, переодела, причесала. Даже нанесли легкий макияж, подчеркивая естественную красоту. Когда девушку ввели в комнату, у Рэя перехватило дыхание. Он любил красоту.

Волосы заплели в колос, спадающий с правого плеча до середины груди, которая тревожно вздымалась, а дыхание переходило на всхлипы. — Спасибо, дальше я сам, — бросил он прислуге, взяв девушку под руку, мягко подталкивая к металлическому стулу посреди комнаты.

Взгляд ее голубых глаз был туманным, ничего не выражающим. Она слабо представляла происходящее вокруг, движения получались машинально. Девушка не обращала внимания на инструменты, находящиеся недалеко от стула, на поцарапанный пол, вокруг него. Она даже не заметила, что комната, в подвальном помещении, лучше всего изолировалась от звуков.

Рэй Прайс с детским трепетом усадил девушку так, чтобы грудью она упиралась в спинку стула. Не теряя времени, он стянул кожаными ремнями руки и лодыжки жертвы. Прайс неспешно закатывал рукава. Он никогда не разговаривал в подобных случаях, лишь наслаждался.

Девушку привели в чувства звон инструментов о металлический стол. Впервые за вечер, она осознанно посмотрела на Рэя. — Я требую, чтобы меня выпустили, — гневную речь ей не дал завершить предательский всхлип, когда она увидела скальпель и горелку в руках Рэя. — Боюсь, что это невозможно, — ответил он полным участия голосом и, склонившись над ней, добавил, — ты слишком мне понравилась.

Он принялся за работу с методичностью ремесленника. Прайс мог поспорить, что девушка в жизни не ощущала подобной боли. За дверью могло показаться, что в комнате забивают скот, такой нечеловеческий крик издавала обезумевшая жертва.

Рэю нравились эти крики. Они давали вдохновение. Сперва он отметил контуры будущего полотна, начиная от шейного позвонка, проходя по периметру почти до самого таза жертвы. Скальпелем он срезал ткань за тканью, оттягивая кожу на спине девушки, с помощью специальных приспособлений-щипцов. Так кожа срезалась равномерно, не позволяя испортить полотно. Текущую кровь он останавливал горелкой, вовремя прижигая в кровоточащих местах.

Жертва то приходила в себя, то теряла сознание. До хрипоты в голосе, она пыталась звать на помощь. Из-за скальпеля и горелки, членораздельная речь превращалась в нечеловеческий визг, которым удовлетворялся Рэй Прайс. — У тебя очень нежная кожа, — шептал он ей на ухо, — на нее будут хорошо наноситься масляные краски. Девушка вряд ли понимала его слова, будучи в шоковом состоянии.