Бастет - Мы, аристократы - 5

— Замечательно! Это у нас будет тоник… как уж там тебя Нотт называет? — Джастин расплылся в довольной ухмылке. — Да! Это будет тоник «Сюзерен»!

В обширной малфоевской библиотеке нашлось немало интересного. Большей частью это были общедоступные знания, известные мне из прошлой жизни, но чтобы вспомнить их в этой, нужно было как-то столкнуться с ними. Неважно, как — прочитать, подсмотреть у кого-то или попасть в ситуацию, где они требовались, но без этого они лежали в моём подсознании мёртвым грузом и нередко я даже не подозревал об их существовании. Сейчас это было удобно — я брал книгу и наскоро просматривал её, вводя в свой актив целые разделы магии.

Но изредка встречалось и кое-что новое. Такие рукописи я читал внимательно, запоминал, обдумывал, прикидывал использование, объединял в общую картину с уже известными знаниями. Чаще это были устаревшие труды и исследования, ошибочность которых уже была доказана, но бывали и такие, которые заслуживали дополнительного изучения. Лежали они в основном на дальних полках, даже не каталогизированные, а наваленные как попало. Там я и обнаружил эти свитки.

Уже с первых слов стало понятно, что они о хоркруксах. Некий одержимый исследователь, достаточно обеспеченный, чтобы не ограничивать себя в возможностях, углублённо занимался изучением хоркруксов, ставя опыты на животных и на своём тюремном контингенте. Будучи обстоятельным по натуре, он проверял всевозможные варианты и тщательно записывал проведённые эксперименты.

Я глянул на титульный заголовок. Начало шестнадцатого века, Асканий Блэк. Имя не звёздное, значит, не из знакомых мне Блэков — но и не отсечённый бастард, я проверил это по родословной книге. Значит, совпадение или вообще прозвище, современная система фамилий тогда еще не устоялась. Асканий получил экспериментальное подтверждение того, что душа живого существа неделима, и установил, что в хоркрукс попадает часть её внешней оболочки с произвольным обрывком личности. А то, что Герпий Злостный называл разрывом души, правильнее было называть калечащей травмой личности.

При воскрешении через хоркрукс душа умершего притягивается в предоставленное на ритуале тело. Личность умершего остаётся при ней, но оторванный кусок, заключённый в хоркруксе, становится доминирующим. Если хоркруксов больше одного, при воскрешении из разных хоркруксов можно получить совершенно разные личности. Ритуалы воскрешения тоже использовались разные — главное, чтобы для них имелось жизнеспособное тело, натуральное или созданное магически, без души. Описав проведённые опыты, Асканий сделал закономерный вывод, что выбор ритуала не имеет значения, а выбор хоркрукса имеет, но при этом доминирующие свойства воскрешаемой личности невозможно определить заранее.

И да, он додумался воскрешать хоркруксы еще при живом человеке, надеясь, что его душа переселится туда после его смерти. Но нет, во всех случаях он получал психически неполноценное бездушное существо, и последующее убийство донора не перемещало душу в это существо. Асканий с сожалением признал, что вместилище для души нельзя подготовить заранее, и нашёл воскрешение из хоркруксов бесперспективным, потому что из них не возродишься самостоятельно. Изуродование личности, по тем временам, его не смущало.

Зато Асканий рекомендовал методику хоркруксов как удобный способ создания обученных химер из животных и полуразумных существ — непосредственно перед их смертью, потому что их личность невелика и выделяется в хоркрукс почти целиком. Сам он сделал такую химеру из любимой собаки, умиравшей от старости.

Меня эти исследования касались напрямую. Я так и предполагал, но приятно было знать наверняка, что второго Тома Риддла не будет, пока я жив. А то создание, что сейчас ходит по земле под именем Волдеморта — просто бездушный гомункул с перекошенной психикой, не имеющий свободной воли. Его программируют, им управляют.

Сейчас он, кстати, что-то притих. Его кукловод либо выжидает, либо готовит нечто сенсационное.

Зимние каникулы снова закончились внезапно, я не успел прочитать всё, что хотел. В последний день было не до чтения, его пришлось полностью потратить на другие дела.

С утра к Малфоям прибыл Эйвери-старший, повидаться со старыми друзьями и обсудить со мной заключение договора на исследования. Вспомнили про метки, и Люциус предложил избавиться от них всем желающим. Отказавшихся не нашлось.

На этот раз я не стал скрываться. Власть переменилась, всей страной меня ловить не будут, к тому же нынешние клиенты не меньше меня были заинтересованы в неразглашении тайны. Я объяснил азкабанцам, что перед снятием метка должна быть отключена минимум полгода, а то и год, если учесть состояние их здоровья после четырнадцати лет тюрьмы, и дезактивировал метки.

Разумеется, без расспросов не обошлось. Я ответил частичную правду — что это способность, доступная любому змееусту.

Затем мы с Эйвери согласовывали договор — сроки, стоимость и объём выполняемых по нему работ. Распланировали на полгода, с возможным продлением срока без доплаты или с доплатой в зависимости от полученных результатов. Побывали в Гринготсе, где оформили договор и перечислили деньги в Академию.

Остаток дня я потратил на наведение порядка в своей безразмерной сумке. Пришлось идти на полигон, где я вывалил её содержимое в зале, потому что в комнате точно не хватило бы места — приличную такую гору жизненно необходимых приключенцу вещей, включая всякие ингредиенты и заготовки амулетов, зелья, справочники и наборы инструментов по магическим ремёслам, запасную одежду, продукты, палатку и всё к ней прилагающееся. Одних немытых флаконов из-под зелий обнаружилось десятка три. Пока всё проверил и почистил, пока переписал, пока упаковал обратно — вот и вечер прошёл.

С этим нужно было что-то делать. Скажу Эрни с Дирком, пусть изобретут заклинание для учёта и наведения порядка в безразмерных сумках — сам бы занялся, но некогда. Есть же счётные заклинания, так почему бы и такому не быть? Или артефакт, если для заклинания это слишком сложно — тогда помогу зачаровать. Да, артефакт даже лучше, его можно продавать отдельно, да и сумки не придётся переделывать.

Кажется, я начинаю проникаться духом коммерции.

Наутро после завтрака мы с Драко отбыли в Хогвартс через камин. Я в его присутствии «держал лицо», как предписано этикетом в общественных местах, подвижная физиономия Драко, по жизни страдавшего недержанием лица, выражала раздражение и неприязнь. Оказавшись в Ховартсе, мы дошли до общежития и разошлись по комнатам, не сказав друг другу ни слова.

В комнате меня ждал приятный сюрприз — Тед уже был здесь. Сегодня он встал ни свет ни заря и сбежал от тётки, оставив ей записку вместо положенного прощания. Новостей у Теда было немного — Рождество он встречал у Гросмонтов, куда его пригласили вместе с тёткой, ещё несколько раз он бывал у них, чтобы повидаться с Дианой, всё остальное время он провёл за книгами, выполняя моё поручение. Я же начал рассказывать с того, что моего союза с Драко больше не существует и что с Люциусом мы договорились о сотрудничестве, но трудно сказать, как оно пойдёт дальше.