Бастет - Мы, аристократы - 5

Эйвери перечислил мне более трёх десятков волшебных народов, о которых сохранились только легенды. Лестригоны, лапифы, киммерийцы, гипербореи, нибелунги, жуны, яомини, цверги, кобольды, гоги и магоги, быкоглавцы и псоглавцы, циклопы, пигмеи, и многие другие, не говоря уже о наших сидах. Если малочисленные народы скорее всего были истреблены, то внезапное исчезновение целых мифических стран выглядело загадочным.

Тайну своего исчезновения они уносили с собой. Нигде не осталось ни слова, ни даже намека о том, куда они делись и каким способом это произошло. О них говорилось — исчезли, как по волшебству.

А почему, собственно, «как»? Судя по тому, что собиралась сообщить мне Ровена, такое волшебство существует.

Я надеялся на большее, но и это был хоть какой-то, да результат. Ходили устойчивые слухи, что отдельных представителей этих народов видели много позже исчезновения их расы — и это если их внешность заметно отличалась от человеческой, как у греческого Минотавра. Значит, обособление их территорий благополучно состоялось и при желании оттуда можно было переместиться сюда. И если кто-то из этих народов внешне ничем не отличается от современных людей, вполне возможно, что они и поныне бывают среди нас.

Главное, что я вынес из письма — волшебный метод обособления больших территорий существует, до него сравнительно легко додуматься и он не требует от людей запредельных усилий. При условии, что эти люди умеют колдовать.

Ровена не оговорила со мной время следующего визита. Видимо, там, в своём безвременьи, она находилась в ожидании и ей любое время было одинаково хорошо. Я собрался к ней в первый же свободный вечер после получения письма Эйвери — предупредил Теда, что мне предстоит безопасная отлучка, и нажал на портальное кольцо.

Пока я шёл к дому Ровены, она сама вышла навстречу, как-то почувствовав моё появление. Хотя чему я удивляюсь, это же особый, её собственный мир, где она полновластна.

— А вот и ученик пришёл, — приветствовала она меня, подходя.

— Моё почтение, леди Ровена, — я ответил ей церемонным средневековым поклоном. — Прошу прощения, что заставил вас ждать, я выяснял, что в наше время известно о колдовстве, которому вы собираетесь научить меня.

— Хороший ученик, — одобрила она. — Я как раз собиралась поручить это тебе. Но раз уж ты догадался сделать это сам, рассказывай, что ты узнал.

По пути в дом я пересказал ей письмо Эйвери и добавил от себя, что в мире давно уже не осталось никого, кроме маглов и горстки посредственных волшебников, прячущихся от них по пространственным карманам. И что магия, похоже, деградирует, потому что сильных колдунов почти не рождается, а сильное колдовство признано опасным и запрещено законом.

— Да, я заметила это из рассказов дочери, — согласилась Ровена. — Этого следовало ожидать, потому что с уходом волшебных рас уходит и магия. При отслоении тонкоэнергетичных составляющих базового мира меняются его константы и, соответственно, свойства. Оставшиеся маги слабеют, поэтому магловские методы получают преимущество.

— Да, маглы сейчас процветают. Они особенно усилились в последнее столетие, после того, как стали повсеместно использовать электричество. Можно сказать, оно у них вместо магии.

— Электричество, — повторила она за мной, словно пробуя слово на вкус. — Что это такое?

— Это сила молнии, которую маглы научились производить, хранить, пересылать и дозировать. Сам термин появился в начале семнадцатого века, а теперь у них почти весь быт и индустрия основаны на электричестве. Сейчас они дожигают помаленьку природные ресурсы и трудятся над тем, чтобы перейти на электроэнергию полностью.

— Странно, Елена ничего не говорила мне об этом «электричестве», — задумчиво протянула Ровена.

— В Хогвартсе оно не работает, а ваша дочь, видимо, больше нигде не бывает.

— Ясно. Это то самое, о чём я тебе только что сказала, Генри. Разные слои мира имеют разные фундаментальные константы, поэтому их физические и магические свойства могут различаться. Чтобы «электричество» заработало в Хогвартсе, нужно изучать его свойства в условиях Хогвартса.

— В принципе это несложно… — задумался я вслух. — Труды исследователей электричества имеются у маглов в свободном доступе. Нужно только повторить их опыты в наших условиях и обработать результаты… формулы наверняка те же самые, но вот коэффициенты…

— Генри, не отвлекайся, — мягко, но непреклонно сказала Ровена. — Чтобы от этой работы была практическая польза, нужно провести её уже на новом месте. На той территории, которую ты получишь — как бы её назвать…

— План, страта, аллод, домен?

— Пусть будет домен — это же твои владения. Ты же будешь там править, — сказала она как нечто само собой разумеющееся.

— То есть, вы не настаиваете на демократии? — на всякий случай удостоверился я.

— Какая чушь, как я могу на ней настаивать? Правление должно быть единоличным, иначе не будет порядка. Здесь нас поначалу было только четверо, и всё равно у нас главным был Годрик.

— Сейчас народ очень вольный, леди Ровена. Мои противники будут недовольны этим и осложнят мне единоличное правление. Боюсь, что придётся искать компромиссы.

Ровена некоторое время молча рассматривала меня, пытаясь понять, что это такое я сейчас сказал.

— Ты же не потащишь их с собой? — недоверчиво спросила она. — Зачем тогда отделяться, если все вы там поубиваете друг друга? Берёшь с собой верных людей, работников, воинов — и уходишь с ними. Тогда, может, хоть поначалу у вас не будет розни, а потом ты введёшь свои законы и будешь пресекать её. И не говори мне, что у тебя не получится, иначе ты отбор не прошёл бы.

— Получится, — признал я. — Хотя это будет… не по-современному.

— У маглов свой мир, у нас свой, незачем им тупо подражать. Под твоей рукой будут не миллионы, а сотни людей, ты в состоянии распорядиться ими сам. Только выбирай их тщательно, чтобы всё не развалилось, еще не начавшись. У тебя есть верные люди?

— Есть немного.

— Присягу у них всё равно возьми, а то они сегодня верные, а завтра неверные. Я тебя потом подробно проинструктирую, когда твой домен будет создан. А сейчас, Генри, мы поговорим о том, как его создать.

— Леди Ровена, а не могли бы вы сначала рассказать, как строился Хогвартс? У нас об этом мало что известно и совсем не похоже на правду.

— Да как строился… — равнодушно протянула Ровена. — А никак. В молодости Годрик много воевал и случайно набрёл на него со своим отрядом, когда они сбились с дороги, возвращаясь из похода. Место ему понравилось, сам замок тоже, поэтому он пришёл туда ещё раз и вышиб оттуда хозяина-магла. Это уж потом оказалось, что земля там не родит, а добираться туда две недели по бездорожью. Поэтому Гриффиндоры остались на прежнем месте, а о замке Годрик вспомнил, только когда им с Салазаром понадобилось пристроить сирот. Они подружились еще в юности, в одном из военных походов, и с тех пор не теряли друг друга из вида.