Сильвия Лайм - Мертвая академия. Печать крови

— Быстро к лекарю, — бросил Даллар, очевидно тоже заметив раненого бойца.

Леонар поднял руку, словно хотел что-то сказать, но слова застыли у него в горле. Он сжал челюсти и промолчал.

— Отойти от магианы, — скомандовал Дэйн, чувствуя, как холодеет все в груди. — Команда друидов — к Даллару, команда Мертвой академии — в мой кабинет.

В следующее мгновение некромант щелкнул пальцами и провел кистью над высушенным телом несчастной погибшей.

Из мужской ладони повалил густой мрак. Он быстро обволакивал Эмилию, скрывая ее от чужих взглядов. А когда перед изумленными командами осталось лишь одно черное облако, оно вдруг резко схлопнулось, будто всасываясь само в себя, и исчезло.

— Господин Люциан? — ахнул Ксавиан Зантарен, указывая пальцем прямо перед собой. — Это что сейчас было? Портал Тьмы? Без применения артефакта?

Дэйн бросил взгляд на худощавого профессора, словно только что его заметил. Собственно, так оно и было.

Но объяснять молодому преподавателю ничего не хотелось. Ректор и сам смутно представлял, почему ему вдруг стала подвластна магия такого уровня. Но он будто собственной кровью ощущал, как циркулирует в нем сила. Как легко теперь произнести любое, даже самое сложное заклинание. Так, словно он находится в Сумерках, и вокруг — изначальная Тьма.

Это настораживало. Возможно, даже пугало его самого. Но не так сильно, как то, что произошло на играх Превосходства.

— Господин Зантарен, — произнес Дэйн вместо ответа, — будьте добры, сделайте так, чтобы магиане, что явились посмотреть игру, спокойно разошлись по своим делам. Без шума и публичных истерик.

И, несмотря на вполне культурное обращение, это была вовсе не просьба.

— А вы — в мой кабинет живо! — рявкнул ректор и активировал собственный портал, вновь не касаясь портального кольца.

Уже через мгновение он стоял в темноте промозглого склепа. Старая усыпальница когда-то была частью ЦИАНИДа. Ее построили вместе с академией, как было принято возводить замки в те времена. Несколько сотен лет назад.

Сейчас, ясное дело, это место являлось лишь напоминанием о прошлом. Хоронить тут, хвала богам, было некого. Только старые, почти истлевшие кости в закрытых стенных нишах, оставшиеся с незапамятных времен.

И вот настал день, когда в стенах академии погибла магиана. Невиданное доселе происшествие.

Дэйн подошел к иссушенному телу, покоящемуся на каменном возвышении, и провел над ним рукой.

Светлые, похожие на паутину волосы девушки слегка всколыхнулись, будто от ветра. Дэйн глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Перед мысленным взором предстала черная паучья сеть. Она была едва заметна. Но сейчас определить становление нового умертвия для высшего некроманта не было проблемой. А Эмилия Валенсиан определенно готовилась превратиться в нежить.

Мужская рука двинулась чуть ниже головы, замерев над солнечным сплетением. И за закрытыми веками Дэйн увидел на сухом почерневшем сердце две точки. Словно от клыков.

Он со злостью сжал кулак, а другой рукой накрыл собственное лицо.

Это было ужасно. На территории лучшего учебного заведения империи нечто буквально высосало из магианы жизнь. Вместе со всей жидкостью. И вдобавок оставило на теле отпечаток Тьмы, создав хаотичную, случайную нежить.

Могла ли это быть сама Тиамант? Могла ли проклятая богиня вновь возродиться?

Дэйн не знал. Он боялся давать ответ на этот вопрос. Но то, что он видел сейчас перед собой, выглядело точно так же, как жертвы обезумевшей Эделины Штормарен, узнавшей, что она и есть — дочь отца Тьмы.

Еще некоторое время провозившись с трупом, Дэйн снова глубоко вздохнул, отступая. Теперь он был уверен, что благодаря его усилиям сеть мрака с Эмилии исчезла и она никогда не восстанет под светом луны. Это все, что он мог сделать. Маркиз Валенсиан и так будет в ярости, что его дочь мертва. Если бы он узнал, что она еще превратилась в какого-нибудь упыря или стрыгу, вообще бы сошел с ума от горя.

Впрочем, это и сейчас возможно. Но тут уж Дэйн ничем не мог ему помочь. Даже учитывая собственные возросшие способности.

Пора было возвращаться в академию. Нужно еще проверить, снялось ли после ритуала его проклятие. Или же просто они с друидом в очередной раз оттянули неизбежное.

Может, теперь с возросшими силами ему самому удастся изгнать мрак из собственного тела, раз даже портал Тьмы стал получаться без всяких артефактов. А ведь до сих пор в среде некромантов это считалось невозможным.

Ректор слегка повел пальцами, снова без всякого труда открывая пространственный переход в кабинет академии.

Команда наверняка уже давно ждала его. И Лариана…

Дэйн до скрипа сжал зубы, всего на миг представив, что на месте Эмилии могла быть она. Его принцесса. И это случилось бы по его вине. Ведь это он не досмотрел. Не проконтролировал ход игры. Это он заставил первокурсницу участвовать. Но хвала Тьме, Лариана жива.

Портал захлопнулся за широкой спиной высшего некроманта, выпуская его в собственный кабинет. И первый же взгляд Дэйна упал на худенькую девушку, сидевшую на диване рядом с принцем и демонологом. Парни подняли головы, ощутив его появление, а Лариана так и продолжала смотреть в пол. Даже не заметила его…

— Вам придется в деталях мне все рассказать, — хмуро бросил Дэйн, подходя к своему столу. Сложил руки на груди и…

Она подняла заплаканные фиалковые глаза, заставив его сердце болезненно сжаться, а напряженную складку на лбу — распрямиться.

Так хотелось обнять ее, сказать, что все закончилось. Но так ли это? Ведь на самом деле все явно только начинается.

— Как это произошло? — повторил Дэйн свой вопрос, и Ивейн с Ларианой синхронно повернули головы к принцу.

Леонар слегка подался вперед. На его лице мелькнула гримаса боли.

И начался рассказ.

Первая часть боя ничем не отличалась от нормальной игры. Все шло по правилам и по плану. Все указывало на то, что команда Мертвой академии должна выиграть быстро и блестяще.

Однако в какой-то момент все изменилось.

— Неожиданно дышать на поле стало тяжело, — продолжал молодой некромант. — Словно кто-то из наших бросил слишком сильное заклятие, и оно зацепило меня. Я не обратил внимания, сначала решив, что так оно и есть. Что это часть боя. А потому специально усилил натиск зомби. Мне оставалось окружить единорога кругом мертвецов и послать одного из них вперед. Тот перешел бы все секторы поля, и мы бы победили.

В этот момент Леонар закрыл глаза и поджал губы.

— Я уже почувствовал победу, как мне под ноги что-то попало. Я упал на колени, на миг потеряв управление над мертвецами. Подумал, что это была какая-то крыса. И со злости ударил ее сумеречным огнем. А это оказался семирог Нимаэль Морален.