Сильвия Лайм - Мертвая академия. Печать крови

Изучение книги заняло весь остаток дня и половину ночи. Тут было что почитать, несмотря на ограниченный объем. Судя по тексту, Эделина Штормарен сначала была обычной некроманткой, увлекшейся темными ритуалами. Хотя, наверное, кое-что все же отличало ее от любого другого колдуна: все заклятия получались у нее с первого раза. Об этом она не уставала писать почти на каждой странице, радуясь собственным успехам. Я бы тоже, наверно, прониклась ее воодушевлением, если бы смысл половины описанной магии не сводился к кровавым жертвоприношениям.

Например, на первых же страницах Эделина экспериментировала с напитками, измененными сумеречной материей. Девушка нашла уникальный способ отравить любую жидкость так, чтобы на вкус, цвет и запах она осталась абсолютно прежней. Но, например, выпив чай, приготовленный по такому рецепту, можно было почти мгновенно отправиться к праотцам. И не нужно никаких хитрых настоек, выжимок из ядовитых лягушек и прочих редкостей.

Собственные успехи некромантка проверяла на случайных гостях. Когда к ней заходила цветочница, предлагая купить букет коньячных роз, или бедная продавщица яблок, надеющаяся чуть подзаработать.

Еще из дневника я узнала, что с помощью темной магии можно было заставить человека делать то, чего он вовсе не хочет. То есть повлиять на его волю. Управлять им, как тряпичной куклой. Это казалось невероятным, страшным. Но, похоже, Эделина и здесь добилась успеха. Правда, конкретно этот ритуал был уже гораздо сложнее первого. Я побаивалась вникать в такие опасные материи, было страшно даже просто читать. Но глаза сами пробегали строки в поисках нужной информации, и игнорировать остальное не удавалось. Так вот для того, чтобы подчинить кого-то, необходимо было долго опаивать его собственной кровью с отварами нескольких особо редких трав. А потом при полном отсутствии луны бросить пучок его волос в какое-то Сажистое озеро в сумеречном мире. Не так просто, как кажется. Но и здесь приводился список «случайных жертв» будущей богини с описанием удачных экспериментов.

Следующие страницы я с опаской пробегала глазами, все же стараясь не вникать в подробности. Что именно я искала? Конечно же лишь одно: существует ли способ помочь Дэйну. В его слова о том, что все в порядке, я не поверила ни на мгновение. Безусловно, хрупкая надежда на то, что на самом деле с ним все хорошо, еще оставалась. Но сны, которые преследовали меня несколько ночей подряд, а теперь еще это странное происшествие на играх окончательно выбили из колеи. Я чувствовала, что происходит что-то ненормальное, опасное. И это чувство становилось все сильнее, стоило вспомнить странного друида, окутанного тьмой Дэйна, с кровавыми глазами нежити и Эмилию, превратившуюся в мумию.

Могло ли это все быть совпадением? Плодом моей больной фантазии? Если первые два пункта — еще куда ни шло, то последний — точно нет. А значит, эти события как-то связаны. И распутывать клубок я начну с самого важного для меня — проклятия ректора академии.

Пролистав дневник Тиамант примерно до середины, к полуночи мне удалось наконец обнаружить ритуал под необычным названием «живая нежить». Сначала, читая по диагонали, я не придала ему особого значения, пока не поняла, что это именно то, что нужно.

Аккуратные завитки Эделины подробно описывали самый страшный эксперимент, который можно вообразить. Контролируемое создание умертвия из живого человека.

Его уникальность была в том, что таким образом можно было гарантированно получить именно тот тип нежити, который нужен некроманту. В природе трупы, отмеченные Тьмой, превращаются в умертвия хаотично. Никто не знает, почему один человек после смерти может стать драугром, а другой становится гулем или удушцем. При этом почему-то одни мертвецы заражаются Тьмой, а другие — нет, тоже не понятно.

В книге, которая лежала передо мной, молодая Тиамант нашла решение. Она закладывала в человека необходимые параметры будущей нежити еще до его смерти. А самое главное: некромантка подробно описывала последовательность слов, вызывающих темные мутации.

Дело в том, что в каждом учебнике, который только попадался мне в руки, многократно повторялось правило: любое заклинание можно повернуть вспять, используя обратную последовательность ключевых звеньев. Но ни в одной книге прежде не описывалось создание нежити из живого человека. А значит, поворачивать вспять было нечего. Никто, кроме Эделины Штормарен, никогда не проводил подобных ритуалов, следовательно, и обратного заклинания не существовало.

Но вот передо мной дневник, в котором черным по белому описан каждый этап этой магии. И от понимания, что я, как никогда прежде, близка к решению этой проблемы, у меня даже руки задрожали. Что мешает мне самой повернуть заклятие в обратном направлении, имея четкую последовательность самой темной богини?

Итак, в своем дневнике Тиамант сначала описывала все приготовления к ритуалу. Как правильно отравить тело Тьмой, какими ингредиентами нужно воспользоваться для закрепления результата. А вот в самом конце уже шли слова древнего языка, которые и были мне нужны. Да еще и с пометками, разделяющими заклинание на ключевые звенья.

«Лишение живого объекта воли».

«Активация сумеречного плетения».

«Связывание анарель объекта с конструкцией будущей нежити».

«Сохранение разума объекта после перерождения».

«Стабилизация внешности».

«Возвращение воли нежити».

Получалось шесть этапов, формирующих единое заклинание. Я еще раз перечитала каждый из них, вникая. Затем взяла чистый лист бумаги и переписала.

По всему выходило, что нужно читать звенья с конца по очереди, чтобы отменить действие исходного заклятия. Но получится ли это, если нежить создавалась не сознательно, а стихийно?

Я не знала. А значит, необходимо было проверить.

Долго размышлять не пришлось. Лунный свет из окна многозначительно падал на гладкую поверхность трюмо, в ящике которого спокойно спал хомяк Люциан-младший.

Последние дни он стал очень плох. У него почти не было сил, чтобы играть. Он редко бегал, когда я выпускала его размять лапки. Часто спал, не проявляя никакой активности. Сеть Тьмы на нем хоть больше и не двигалась, но никуда не исчезала. И, видимо, этого было достаточно, чтобы продолжать убивать организм животного.

Я осторожно достала грызуна из ящика и положила напротив зеркала. Люциан-младший словно бы и не заметил моих манипуляций. Перевернулся на бок и активнее засопел.

Бледная шерсть давно приобрела сильный сумеречный оттенок. Только глаз с красноватым блеском сейчас не было видно.

— Что ж, друг, надеюсь, это тебе поможет, — проговорила я, неуверенно расправляя листок с записями. — Если что, прости…