Андрей Смирнов - Заклинательница духов

— Ты что, пьян? — Спросил у кравчего Халвор. — Как ты посмел напиться во время пира, устроенного нашим господином? Может быть, ты тоже считаешь себя его сотрапезником? Тебя следует выпороть, невежда…

— Оставь его, — сказал Кулхан. — Оставь его и собери людей. Только тех, кому ты доверяешь. И приготовьте факелы.

— Предстоит большое веселье? — Улыбнулся Халвор.

— Да.

Но принц, в отличие от второго ловчего, не улыбался.

***

В спальне Зиаб царил полумрак. Когда пришел Кулхан, то чародейка, ничуть не смущаясь, накинула на себя что-то легкое и отослала двух темнокожих рабов, которые ублажали ее этой ночью. Смешно и подумать, что Кулхан мог бы возревновать ее к рабам или слугам — также смешно, как подумать о том, что она бы могла ревновать его к наложницам и рабыням.

— Не желаешь ли вина? Может быть, ты хочешь почитать или посмотреть, как танцуют мои девушки в то время, пока я буду принимать ванну?

— Нет. Нет.

— Я думала, ты придешь завтра.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет. Мой повелитель, — Зиаб, как будто бы невзначай, провела кончиком указательного пальца по плечу принца, — ты всегда самый желанный гость в моем доме. Но я не готова к твоему появлению, и поэтому тебе придется немного подождать…

— Постой, — сказал принц, удерживая чародейку. — Не надо. Обойдемся без ванны.

Зиаб с новым интересом взглянула на Кулхана.

— Не надо? Хмм, твои предпочтения изменились… но так еще интереснее. Может быть, позвать этих рабов обратно? Они могли бы делать со мной все, что ты им прикажешь… или же вы могли бы втроем…

— Нет. Я пришел не за этим.

Зиаб не спросила — зачем. Она молча ждала продолжения.

— Я знаю, кто убил мою невесту.

Если он надеялся отыскать в выражении ее лица какой-либо намек на совершенное злодеяние, ему пришлось разочароваться. Лицо Зиаб осталось безмятежным, как зеркало.

— Правда? — Спросила она с вежливым интересом. — И кто же?

— Ты.

Больше между ними не было слов. Был лишь негромкий свист, когда меч принца вылетел из ножен, был звук разрубающего плоть удара, когда клинок вошел в нежное тело Зиаб; короткий вскрик и шум падающего на пол тела… Чуть позже этот дом начнет заполняться другими звуками — криками и воплями слуг и рабов, визгом детей и женщин; резкими, но едва слышными в этой суете командами Халвора; гудением разгорающегося пламени, постепенно охватывающего нижние этажи; звоном оружия вокруг дома, когда рабы, схватив в руки что попало, попытаются прорваться сквозь кольцо окруживших дом солдат. Но все это будет потом. А сейчас принц Кулхан, властитель Дезрата, стоит над телом женщины, когда-то дарившей ему неземное наслаждение, а затем научившей нечеловеческой ненависти; стоит в молчании. Пуст его разум, едва слышно дыхание. Прав ли он? Или нет? Этого Кулхану никогда не узнать. Кто осудит судью? Кто прикажет правителю? Сердце Кулхана молчит.

На этом моменте и мы оставим его.

А Зиаб… Не столько ужас, нет — что-то неправильное, неестественное ощутила Зиаб в тот момент, когда холодная сталь соприкоснулась с ее внутренностями. Она покинула тело, еще не успев как следует испугаться. Но вот она снова увидела свою спальню, правда, под каким-то странным углом — казалось, она висит где-то под потолком. Внизу, в луже крови, скорчилась женщина, которая когда-то, очевидно, была необычайно красива. Над женщиной неподвижно стоит широкоплечий мужчина с окровавленным мечом в правой руке. На его левой руке пульсирует черным светом кольцо с агатом, некогда подаренное Зиаб единственному из смертных и демонов, к которому ее влекло нечто большее, чем выгода или телесное вожделение. И, увидев это кольцо, Зиаб узнала и широкоплечего мужчину, и мертвую женщину у его ног.

— Будь ты проклят! — Бессильно закричала она в лицо Кулхану. — Я любила тебя!

Но принц не слышал ее и не мог слышать. Постояв над телом еще несколько секунд, он вышел из комнаты. Вскоре послышались крики, топот ног, шум пламени. Горячие потоки воздуха, исходившие от огня, смешались со знойным ветром пустыни, влекущим к себе бестелесную сущность Зиаб. Ветер пустыни был настойчив и нежен, как живое существо, он обволакивал Зиаб, принимая в себя ее мечущуюся душу. Она была потоком, но и рядом с ней, вокруг нее, тек поток, который был более сильным, чем Зиаб и который пил ее, как пьют вино, ласкал ее тысячами языков, обнимал десятками рук, гладил и терзал сотнями пальцев. В какой-то миг Зиаб встретилась с ним лицом к лицу, но не запомнила ничего, кроме пронзительных янтарных зрачков; сами же черты лица того, кто обнимал Зиаб, стремительно менялись — перед чародейкой промелькнули все мужчины, женщины, животные и демоны, с которыми она когда-либо имела близость или желала иметь.

— Любовь моя, — прошептал в самое ухо сладкий голос, заставивший Зиаб затрепетать от ужаса. — Наконец-то ты со мной! Теперь мы будем вместе — всегда, всегда… Всегда!..

май 2003 г.