Яцек Комуда - Имя Зверя. Ересиарх. История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы [litres]

Карлик, шлюха, Зверь, черепки, семеро Совершенных… Все эти образы кружили у Вийона перед глазами. Он задумчиво отложил табличку и двинулся по подземному коридору, пошатываясь и оскальзываясь в лужах. Демон шел к нему. Почему? Зачем? Может, он узнал, что Вийон его ищет и решил сам объявить о своем присутствии?

У него было мало времени. Уже случилось шесть катастроф. Шесть из семи, обещанных перед приходом библейского Зверя. Седьмая должна стать последней, а может, только после этого катаклизма должен появиться демон? Демон… Кто мог оказаться настолько безумным, чтобы вызывать в Каркассоне ужасные катастрофы, чтобы убивать невинных? Зачем ему это делать? Чтобы возбудить страх? Чтобы люди отвернулись от Церкви? Был ли это еретик? А если нет, то чего он добивался? И наконец, для чего ему нужна была Марион?

Распутница же канула как камень в воду. Он искал ее по всему Каркассону, использовал даже знакомства диакона. Не нашел ничего. Она исчезла две недели назад, и с того момента нигде ее не видели.

Ошеломленный, он шел пошатываясь к воротам, провожаемый удивленными взглядами монахов. Где был Зверь? Где находился и что готовил человек, который должен был стать демоном? У Вийона оставалось все меньше времени. Что еще должно было случиться?

Он вышел за ворота, и его едва не растоптали нищие, которые каждое утро собирались у входа в монастырь, скуля о милосердии. Монахи выносили плетеные корзины, полные олив, сыра и хлеба, раздавали их бедолагам, стараясь, чтобы всякий из калик перехожих получил свою порцию.

Вийон хотел равнодушно пройти мимо. Но что-то приковало его внимание.

Он встал словно вкопанный. Встал будто соляной столп и смотрел… Глядел на одного из монахов, который вынимал из корзины глиняные черепки горшков и раздавал их нищим.

– О Боже, я сплю! – прошептал поэт.

Подошел к монаху, глядя на содержимое корзины.

– Нуждаетесь, брат, в слове утешения? – спросил неуверенно бенедиктинец.

Вийон взял один из черепков. Прочел латинскую надпись: Ora et labora [61] Молись и работай ( лат .). .

– Что… что это? – прохрипел поэт не своим голосом.

– Это наши паломнические знаки. Слова утешения для странников и бедняков. Обычно монастыри раздают им знак раковины, а мы – молитвы и выражения, написанные на черепках сосудов.

– Кто… кто подписывает эти черепки?

– Наши новички. А некоторые, – монах понизил голос, – даже сам брат Арнальд Достойный.

Арнальд… У Вийона закружилась голова. Значит, это Достойный говорил с Марион и горбуном. Достойный приказал калеке нести ересь в город… Это было страшно! Страшно! Страшно!

Но это была правда… Арнальд Достойный был человеком. Зверь и правда сам отыскал Вийона. Все совпадало.

Поэт пал на колени, охваченный внезапной слабостью. Кем был этот проклятый монах, вот уже долгие годы запертый в мрачной келье? В какого Зверя он превратился за столько лет неволи?.. Если верить рассказам горбуна, он должен был сидеть там почти пять десятилетий. Получается, он – последний из семи Добрых монахов? И это его череп должен был лежать в могиле под Древом Умерших? Вийон не знал, что делать. Бежать ли к аббату или, может, ехать в город и поговорить с диаконом? У него было мало времени. Дьявольски мало времени!

В одном он был уверен. Тут мог помочь лишь диакон из собора Святого Назария. Нужно было поспешить.

Монахи внимательно смотрели на него. Их взгляды пронзали его словно клинки кинжалов. Быть может, они уже обо всем догадались? Быть может, все уже знали?

Он вскочил в седло и изо всех сил погнал к Каркассону.

Монахи уже ждали их за воротами, на небольшой площадке между монастырской стеной и рефекторием. Стояли, сбившись в кучку, загораживая проход, закутавшись в рясы и куколи, с опущенными головами. Был осенний вечер. Колокола били к вечерне, и голоса их отдавались глухим эхом по всему монастырю.

– Брат Арнальд не желает видеть никаких гостей, – прохрипел приор, когда диакон приблизился к нему. – Не хочет видеть ни вас, ни вашего прихлебалу, преподобный диакон.

– И все же ему придется посвятить нам несколько драгоценных минут. Я не отступлю, брат препозит. Я должен посоветоваться с Достойным о некоторых проблемах, прежде чем случится трагедия.

– Я этого не позволю. И не допущу вас к нему. Скажу прямо, – приор легко сбросил маску доброго самаритянина, – вон из моего монастыря. А если вы не уйдете сами, то покинете наши стены против вашей воли. Более того, будете принуждены к этому силой.

– Придержи свой язык, брат, – сказал диакон. – Потому что недостойно выступать против Божьих слуг в этом святом месте, которое никогда не запятнало себя грехом апостазии. А твои неосторожные слова слишком легко могли бы навести меня на мысль, что ты, возможно, что-то скрываешь!

– Я донесу на вас в Святой Официум!

– Значит, так, послушай-ка, – диакон подошел ближе к препозиту, склонился к его уху и что-то тихонько зашептал.

Приор задрожал. Вытаращил глаза и испуганно смотрел на диакона.

– Как это?.. – выдохнул. – Брат… Как это… А вы…

– Пока что ничего не бойтесь, но если поступите мне наперекор, то клянусь, что сюда прибудет инквизитор святого отца. Если не выкажете доброй воли, то как знать, что может случиться. Так что позвольте мне поговорить с братом Арнальдом.

Приор дал знак остальным монахам, и те расступились, открывая проход. Диакон молча двинулся вперед. Бенедиктинцы отступали, избегая его взгляда. Вийон догнал священника, зашагал рядом с ним.

– Что вы ему сказали?

– Слово, – диакон улыбнулся. – Слово, которое было в начале.

– Не понимаю.

– Ты здесь не для понимания, Вийон.

Они направились в церковь. Потом прошли в молельню и через пропахший сыростью лабиринт подземелий и крипт добрались до помещения с колодцем над кельей Арнальда Достойного.

– Спрашивай, – приказал шепотом Бернар. – Узнай, отчего он стал Зверем и что намеревается делать.

Вийон потянулся за восковой табличкой. Написал:

Вы – Зверь. Вы были последним из семи Совершенных монахов. Вас не убили под Древом, но замуровали в келье. Это вы виновны в смерти мещан и во всех несчастьях… Вы писали, что Зверь сам меня нашел. И правда – вы меня нашли.

Вийон послал ведро вниз, в мрачную тьму. Ответ пришел быстрее, чем он надеялся.

Наконец ты понял это, Вийон. Я был Добрым христианином. Самым старшим из семи. Я не погиб, поскольку аббат обрек меня на страдания, что стократно хуже смерти. Но это не я призвал Зверя, и не я – он. Я отказался от мысли о мести. Я лишь использовал то, что неминуемо, чтобы открыть людям глаза на мир. Показать пустоту дьявольских слуг. Поэтому я послал горбуна, чтобы тот искупал вину и нес Слово Божье.