shellina - Секрет [СИ]

— Как тебе удалось купить эту развалюху?

— С большим трудом, — она не смотрела на него. Глаза щипало, хотелось плакать, но заплакать сейчас — показать, как сильно ей больно. Как сильно она его любит. Ведь он не знает, даже не догадывается, когда именно она осознала, что влюбилась. — Но дом до момента продажи числился на Тобиасе Снейпе, наследники свои права не предъявили, а в муниципалитете вообще забыли про этот Тупик. Его даже на аукцион не выставили, боялись, что меньше получат, чем если просто выставят мне счет. Правда, Кингсли немного поскандалил, но объяснить мне, почему я не должна покупать этот дом, внятно не смог. Теперь-то понятно, вот только нужно лучше за своим имуществом присматривать, профессор Снейп, — добавила она ядовито. — Документы вовремя оформлять, учебники старые с формулами Сектумсемпры где попало не разбрасывать.

— Я почему-то был уверен, что дом был продан магами, в частности, сам министр приложил к этому руку.

— Интересно, каким образом маги могли претендовать на дом, который по всем документам принадлежал твоему отцу?

— Вот ведь, — Северус провел рукой по своим коротким волосам. Еще один штрих к тому, как сильно он хотел забыть все произошедшее. — И никто не напомнил мне про эти чертовы бумаги.

Остричь волосы — это первое, что он сделал, оказавшись во Франции. Завершила его сегодняшний имидж Селина, которая прекрасно разбиралась в моде и в мужчинах. Она тогда прошлась вдоль длинных рядов висящей на вешалках одежды и практически не глядя повыдергивала массу вещей. Сунув все это Северусу, она отправила его в примерочную. Подошли практически все вещи, которые он тогда примерял. Глядя на себя в зеркале, он отмечал, что выглядит… хорошо.

— А спросить было никак? Да бесплатный юрист вон через квартал принимает, — Гермиона скрестила руки на груди. — Никто, кроме тебя самого, не виноват, что ты лишился дома, который теперь мой. Должна же быть хоть какая-то справедливость. Хоть какая-то компенсация за то, что я на протяжении пяти лет считала тебя мертвым, тогда как ты прекрасно проводил время на континенте с Селиной.

— Да что тебя на Селине переклинило? — с досадой бросил Северус. — Если для тебя это так важно — Селина действительно просто друг, ничего больше.

— Тогда не Селина, тогда кто-то еще. Только не говори, что вел монашеский образ жизни.

— Я не буду просить прощения. В конце концов, между нами ничего никогда не было, — Северус оперся спиной об высокий подоконник.

— О, а ты никогда не просишь прощения, Северус, — она выплюнула его имя ему в лицо. — Но ведь дело-то не в Селинах, плевать я на них хотела. На самом деле — это ведь просто невыносимо для тебя, признать, что ты тоже чувствуешь какую-то странную симпатию к гриффиндорской заучке, правда? Проще оборотня закруциатить и запугать до полусмерти, чем признать: не нужно было так стремительно улепетывать на край света, не узнав хотя бы, а почему вышеупомянутая заучка была готова терпеть боль, а когда ты мне эту дрянь в голову засунул, было очень больно, лишь бы ее профессор, к которому она что-то там испытывает, что уже должно было пройти, продолжал с ней разговаривать и тихонько целовать, — плакать уже не хотелось. Она яростно смотрела на него и шипела как рассерженная кошка.

— Хорошо, я был неправ, довольна? — Северус иногда мог признавать свои ошибки.

— Скажи, а если бы мой недалекий друг не прислал вот это, — она кивнула на думосбор, — ты продолжал бы делать вид, что я малолетняя дура и что-то там себе в голову вбила, а ты мужественно сносишь мои истеричные закидоны?

— Я не знаю, ясно? Возможно, так действительно было бы лучше.

— Лучше?! — она вскочила. — Лучше?! Лучше для кого?

— Для нас обоих. И я все еще Северус Снейп, и я не лгал, когда говорил, что не умею любить.

— Петрификус Тоталус! — вот этого он точно не ожидал. Северус мгновенно оказался на полу, уходя с траектории полета луча. — Редукто!

Он успел перекатиться. На том месте, где он только что лежал, пол вздыбился, а старенький линолеум пошел трещинами. Северус поздравил себя с тем, что находится в отличной физической форме. Все-таки измываться над собственным телом, чтобы отвлечься от невеселых мыслей, было хорошей идеей. Он вскочил на ноги и пригнулся, спасаясь от очередного проклятья. Это была очень, очень хорошая идея!

Колдовала она быстро. Очень скоро заклятья перестали быть безобидными, и Северус в очередной раз пожалел о том, что когда-то учил ее, а она оказалась очень хорошей ученицей.

Чтобы остаться в живых и желательно без увечий разной степени тяжести, нужно было ее обезоружить, а для этого необходимо двигаться в ее сторону. Сделать это было непросто, потому что она не давала ему ни мгновения для передышки.

Постепенно расстояние между ними сокращалось. Гермиона уже не разбирала, что именно кидает в него, лишь бы хоть что-то попало. Ей было плохо, по-настоящему плохо, и больно так, что было трудно дышать. Еще пара минут, и она вполне могла дойти до Непростительных.

Он оказался рядом с ней, когда она на секунду прервалась, соображая, чем еще попытаться достать такую шуструю цель.

Выхватив у нее из рук палочку, он отшвырнул ее в сторону, и рывком притянул отчаянно вырывающуюся фурию к себе.

— Отпусти меня, — она умудрилась расцарапать ему руку, потому что в пылу борьбы рукава свитера задрались, и она, почувствовав под руками обнаженную кожу, с наслаждением вонзила в нее ногти. Северус только зашипел от боли. — Не трогай меня, подонок. Я тебя ненавижу, слышишь, ненавижу! Ты всю жизнь надо мной издевался! За что? Что я тебе плохого сделала? Отпусти!

— Да пошло оно все к черту, — прошептал Северус, посылая ко всем чертям свой знаменитый самоконтроль. Сразу за этим пришло осознание, что, если бы ему пришло в голову вызвать Адское пламя прямо сейчас, то он бы даже не вспотел, питая и контролируя это неадекватное заклятье. — В конце концов, я не железный. Даже если это ошибка, слышишь, Грейнджер? Даже если это ошибка, мы совершим ее вместе.

Продолжая удерживать ее одной рукой, второй он зарылся в ее волосы, фиксируя голову, и поцеловал. Сначала она сопротивлялась, пыталась отодвинуть голову и даже укусить, но он не отпускал, его губы настойчиво прижимались к ее, а язык искал возможность проникнуть в ее рот сквозь стиснутые зубы.

Сколько продолжалась эта безмолвная борьба, никто из них не знал, но вот Гермиона, всхлипнув, обмякла в его руках и весьма настойчиво ответила на поцелуй.

Она обняла его за шею, пытаясь вжаться поплотнее, чтобы между ними не осталось ни щелочки. Одежда мешала ей. Стараясь не суетиться, она стянула с него свитер. Он ей помог, наклоняя голову, и помогая высвобождать руки. Ощущая под ладонями обнаженную кожу, Гермиона тихонько стонала, пытаясь потрогать его везде. Она даже не поняла, как оказалась сидящей на столе. Но так было гораздо удобнее исследовать губами его гладкую грудь, на которой было совсем мало темных волос. Четко выделялась только узкая дорожка внизу живота, уходящая за пояс джинсов.