shellina - Еще один снейджер [СИ]

— Чтобы отдать вам… — девушка не успела договорить, потому что в это время пол дрогнул. Драко стоял чуть в стороне, собираясь полюбоваться спектаклем, а вот Гермиона и Северус оказались на одной напольной плите, только с противоположных сторон.

Директор слегка нахмурился и сделал шаг к девушке, та вздрогнула и прислонилась к стене, а затем при следующем движении пола навалилась на нее спиной, пытаясь удержаться на ногах.

Было непонятно, как именно устроен механизм и что все-таки привело к тому, что он впервые за много сотен лет пришел в движение.

После директор Снейп обвинял во всем Волдеморта, который бездумно использовал на территории школы множество разрушительных заклятий, так что повреждена оказалась не только внешняя охрана, но и внутренняя магическая начинка Хогвартса.

Гермиона Грейнджер, в свою очередь, обвиняла Малфоя, которому приспичило искать мифические катакомбы, себя, за то, что ей захотелось вот так сразу отдать директору его Орден, и почему-то Гарри Поттера, за то, что молчаливо одобрил ее порыв и не остановил бросившуюся догонять директора девушку.

Но все это было потом, а в тот момент, когда плиты пришли в движение, Северус успел только перехватить девушку, которая, вцепившись в него, старательно завизжала. И еще он успел заметить испуганные глаза Драко, который бросился к ним, но не успел, потому что плита, отправив куда-то вниз директора с мисс Грейнджер, тут же встала на место.

Упал директор Снейп на что-то твердое, а приземлившаяся сверху мисс Грейнджер окончательно выбила из него дух. Нет, сознание Северус не потерял, в свое время ему доставалось и больше, но на пару минут директор был дезориентирован. Когда он полностью пришел в себя, то обратил внимание на несколько вещей: во-первых, вокруг не было так уж темно. Стены помещения, где они так неожиданно оказались, испускали тусклый белый свет, отчего лицо мисс Грейнджер приобрело синеватый оттенок. Во-вторых, выход из полукруглой пустой комнаты был всего один: приоткрытая дверь в пределах видимости директора. И в-третьих, мисс Грейнджер, похоже, не собиралась покидать свое, по правде сказать, жестковатое ложе и негромко всхлипывала. Однако рубашка директора оставалась сухой — значит, девчонка не рыдает. Этот факт почему-то заинтересовал Северуса, и он решил пока не шевелиться.

— Мисс Грейнджер, вы долго еще будете на мне лежать? — наконец поинтересовался Северус.

Гермиона осторожно заглянула директору в глаза и неуверенно кивнула.

— Как это понимать, мисс Грейнджер? Вы не собираетесь вставать? — Гермиона кивнула еще неуверенней, и Снейп начал закипать. То, что на нем, крепко прижимаясь к директорскому телу, лежала молодая девушка, никак не способствовало его комфорту и выбивало из равновесия, а Северус привык контролировать абсолютно все. Вместе со злостью директор ощутил желание слегка наказать Гермиону за… непонятливость. — Мисс Грейнджер, напомните мне, пожалуйста, сколько вам лет?

— Если учитывать хроноворот, то девятнадцать, — прошептала девушка.

— Хорошо. Это очень хорошо, особенно учитывая хроноворот. А напомните, сколько лет мне? — голос Снейпа был настолько приторным, что Гермиона заподозрила какой-то подвох.

— Эм, тридцать восемь? — она осторожно решила уточнить.

— Совершенно верно, — его голос стал еще приторнее. — А скажите мне, мисс Грейнджер, мужчина в тридцать восемь лет, по-вашему, находится в состоянии глубокой немощной старости?

— Нет, разумеется.

— Отлично! Отлично, что вы это понимаете, мисс Грейнджер. Пойдем дальше, вы знаете физиологию, мисс Грейнджер?

— Конечно.

— И вы, разумеется, знаете физиологию мужчин. Я не спрашиваю, мисс Грейнджер, я констатирую факт. А вот теперь я спрошу: что может случиться с нестарым еще, как мы только что выяснили, мужчиной, если на нем решит отдохнуть девятнадцатилетняя физически довольно привлекательная девушка?

— Ой, — покрасневшая Гермиона быстро вскочила на ноги и уставилась на директора, пытаясь понять, насколько сильно тот ударился головой, если мог такое сказать.

— Вот вам и «ой». Неужели ваш так сильно разрекламированный интеллект включается только на уроках? — Северус не спеша поднялся и оглядел место, в котором они оказались, уже с высоты собственного роста.

Некоторое время Гермиона молчала, затем, увидев, что профессор Снейп больше не собирается останавливаться на том неловком и довольно пикантном моменте, рискнула снова обратиться к нему с вопросом.

— Где мы, сэр?

— Очень интересный вопрос, мисс Грейнджер, — задумчиво произнес Северус и подошел к стене, внимательно ее разглядывая, и даже попытался ногтем соскрести этот странный светящийся материал. Ему не давало покоя какое-то странное чувство, постепенно переходящее в абсолютную уверенность. — Достаньте палочку, мисс Грейнджер, и попробуйте «Люмос».

— Люмос, — девушка взмахнула палочкой, но ничего не произошло. — Люмос!

— Можете больше не пытаться, эти стены экранируют любую магию.

— Что же нам делать, сэр? — Гермиона никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Даже в безумный год поисков крестражей с ней всегда была ее магия.

— Идти вперед, что же еще? — пожал плечами директор. — Видите ли, мисс Грейнджер, похоже, что мистер Малфой оказался прав. Это место было создано жрецами, а они не очень любили магов, отсюда и такая защита. Хотя теперь мне становится ясно, почему столько поколений студентов и решивший им помочь Темный Лорд не разрушили замок до основания. Именно благодаря этой самой защите.

Сказав все это, Снейп сделал шаг к двери. Гермиона, увидев его маневр, пошла туда же. Так получилось, что у выхода она оказалась первой. Совершенно не раздумывая, Гермиона протянула руку, чтобы открыть дверь и войти туда, куда она, собственно, вела.

— Стоять! — от неожиданности девушка отдернула руку, и, развернувшись, уставилась на директора. Он стоял, скрестив на груди руки и плотно сжав губы. Зрелище было настолько знакомым, что на Гермиону внезапно накатила ностальгия по годам ученичества, и она улыбнулась. — Можно поинтересоваться, чему вы улыбаетесь, мисс Грейнджер? Поводов-то для смеха, на самом деле, маловато. Когда я говорил, что ваш разум не дотягивает до уровня развития курицы, я явно вам польстил и непреднамеренно оскорбил несчастную птицу, — рявкнул Снейп. — Вы всегда ломитесь к любой незнакомой опасности первой? Ваши тупоголовые друзья ни разу не сказали вам, что это, мягко говоря, неправильно? Вам что, даже не пришло в голову, что вы не должны никуда здесь соваться впереди меня?

— Но почему, профессор? — Гермионе показалось, что обвинения несправедливы, и она даже была готова ввязаться в спор с директором.