shellina - Дневник [СИ] [3 части]

Рейнард лежал на моей постели и был раздет до пояса. А Малфой деловито вытаскивал ремень из его брюк под моим чутким руководством. Я стоял невдалеке и читал, точнее, пытался читать, пергамент, презентованный мне Лексом. Потом перевернул его, потом перевернул еще раз. Затем, плюнув прямо на пол, я выдал:

— Да хрен с ним, по ходу разберусь. Малфой, обыщи его тщательней, у него на щиколотках и голенях ножи могут быть прикреплены, и на бедрах тоже.

— Что, под штанами? — кое-как выдал пьяный в дым Люциус.

— Ага, под штанами.

— А зачем?

— А хрен его знает, он этот, как его… параноик. У меня вот только один на правой щиколотке. Малфой, тщательно его прощупай, на теле не должно быть ничего металлического.

— А может, мы его просто догола разденем? — Люциус у нас на редкость практичный тип, слов просто нет.

Я всерьез в течение минуты раздумывал над этим диким предложением. Потом Рей закашлялся и залил всю кровать кровью. Я тряхнул головой, и жутко растягивая слова, проговорил:

— Да ладно, ты всё с него снял металлическое? — я оценил небольшой арсенал, который Люциус сумел добыть, и, почему-то покачав в очередной раз головой, как волшебник в цирке достал миниатюрный метательный нож откуда-то из-за спины Рея. Удовлетворенно хмыкнув, я повернулся к Люциусу, — палку его подальше убери. Мне нужно, чтобы у него грудь была голой, его задница меня не интересует, я же не Эйвери. Давай уже приступим, а то что-то он мне не нравится.

— Убей меня, Сев, всего два слова, пожалуйста, — прохрипел Мальсибер. Странно, а мне казалось, что он был без сознания.

Я, проигнорировав его просьбу, сел на кровать прямо Рею на ноги, зажав их бедрами, и достал свой кинжал.

Когда я сделал первый разрез у него на груди прямо над правым соском, Рей вдруг заорал.

— А-а-а… Отпустите меня! Сев, слезь с меня, мне больно! Уроды, да скажите же наконец эти два гребанных слова!

Я прервал свои издевательства над телом друга и голосом, не терпящим возражений, приказал:

— Люц, заткни ему рот, он меня отвлекает!

Малфой, сидящий у Рея в изголовье, попытался закрыть ему рот рукой, а я снова принялся что-то вырезать у него на груди.

— Отпустите меня, уроды! Дайте мне спокойно сдохнуть! — Рей принялся из последних сил вырываться, пытаясь схватить меня за руки и убрать нож.

— Да что ж ты вырываешься, придурок! Люц, держи ему руки и заткни его уже чем-нибудь!

Люциус подошел к делу творчески. Он просто заломил Мальсибера и крепко привязал его руки к изголовью кровати. Затем, оторвав полоску ткани от простыни, он быстро скрутил её в жгут и этим своеобразным кляпом заткнул Рею рот. Все то время, пока я вырезал на его практически уже мертвом теле какие-то символы, их было пять, Люц гладил Рея по волосам и пытался успокоить.

— Тише, тише, Рей, сейчас тебе будет не больно. Наверное, тебе будет хорошо. Я понятия не имею, что он хочет с тобой сейчас сделать, но думаю, хуже уже все равно не будет.

— Ты уверен, что делаешь все правильно? — обратился ко мне Люциус, с любопытством глядя на мои манипуляции.

— Почему нет? На первый взгляд это не сложнее, чем пентаграмму начертить.

— А, ну если ты это сравниваешь с пентаграммой…

А Рейнард все еще пытался хоть как-то освободиться. На пределе своих возможностей. Я не понимаю, откуда у него только силы взялись. Тогда я, просто положив руку на горло, слегка перекрыл ему кислород, которого и так не хватало бедным разрушающимся легким.

— Да не вертись ты. А то я сейчас тебя вырублю, чтобы не мешал.

Рей был уже на грани жизни и смерти, когда я закончил заниматься увлекательной резьбой по телу.

А потом…

Я разрезал свою руку и направил её таким образом, чтобы кровь попадала на разрезы, которые я сам же и нанес. Одновременно с этим я стал негромко напевать. Это было совсем не похоже на заклинание. Я сам раньше никогда не слышал ничего подобного. Язык, на котором произносились слова, тоже был мне незнаком. Не было никакой обычной уверенности в произношении заклятья, это больше напоминало… просьбу? Я кого-то о чем-то просил? Если даже это так, то меня услышали. Каждый надрез на коже Рея, особенно в тех местах, куда затекала моя кровь, начал светиться. Я откинулся назад и слегка запрокинул голову. А в комнате в это время бушевала моя магия. Она именно бушевала, казалось, что её можно потрогать руками.

Тем временем моё заклинание-песня достигла своего пика. Потоки магии вдруг стали видимы совершенно отчетливо и, свернувшись в какие-то подобия жгутов, просто ворвались в тело Рейнарда через символы на его груди, окропленные моей кровью.

Обряд, проводимый над Люциусом, был другим и, в общем-то, мне знакомым, хотя бы по описаниям. После всего я просто ненадолго отключился, чтобы придти в себя от стука в дверь, чтобы с раскалывающейся и ничего этого не помнящей головой встретить Альбуса.»

— Эван? — было довольно забавно видеть, как один из сильнейших магов глупо хлопает глазами, глядя на сидевшего рядом невозмутимого сквиба.

— Что, Эван?

— Он был очень сильным магом, очень. Он…

— Мне так не показалось. Это было даже немного скучно. К тому же лорд Мальсибер оказался таким занудой. Ну вот какой мужчина будет так долго и нудно просить сохранить ему его никчемную жизнь? Уизли, читайте.

«20 февраля 1996 года.

Это случилось через пару дней после отвратительного, ужасного дня Святого Валентина, в который я, под громкий гогот Малфоя, сжигал в камине любовные послания от старшекурсниц.

— Что, Сев, твоя иллюзия, которую ты как броню носишь, не помогает против этого? — и он махнул рукой на очередное послание, появившиеся из-под двери.

— Это интернат, Люц! И я здесь единственный мужчина, заметь, не прыщавый переполненный гормонами подросток, а мужчина, которому меньше ста лет. Не считая Хагрида, конечно. Даже у тебя бы нашлась парочка воздыхательниц, если бы ты, что-нибудь преподавал в Хогвартсе, даже маггловедение! — я уже готов был взорваться, но Люц быстро меня отвлек, предложив сыграть в шахматы.

В последнее время, мы с ним не пьем, а только в шахматы играем. Прекрасное времяпрепровождение. Чего мы только не придумываем: я, чтобы не работать и Люц, чтобы домой не возвращаться. Теперь он боится предстать пред очи Нарциссы, потому что не проявлял никаких признаков жизни и даже не пробовал ни разу с ней связаться. Бедная женщина наверно уже похоронила его несколько раз, учитывая, что ей наверняка известно о том, что Лорд ныне здравствует и вновь руководит своими слугами. Надеюсь, что хоть Белла додумалась навестить свою сестренку и рассказать ей о том, что её муженек цел и невредим.

День проходил за днем, пока не вышел этот мерлинов журнал.