Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 3. Исход [СИ]

Тяжёлое дыхание сдавливало грудь, мышцы каменели от усталости. Между суматошными ударами сердца Вейас посылал ментальный зов. Его тягучие волны разносились от силы на пару вёрст. Последняя отчаянная попытка, и послышалось слабое эхо от других Сумеречников: «Не поможем! Сами гибнем!»

Тонкий луч утренних сумерек пронзил орду. Затеплилась надежда. Ещё немного продержаться осталось!

Но нет.

Из рук выбили факел, а потом и меч. Схватили так, что не получалось даже пошевелиться. Демоны! Надо было перерезать себе глотку, а не трусить, как трусил всю жизнь!

Враги развернули Вейаса к себе лицом. Он бессильно обвис у них на руках — слишком долго сражался на пределе, не замечая истощения.

В лазоревых плащах, одурманенные внушением Лучезарные мыслечтецы слепо повиновались чужой воле. Ни одной мысли не теплилось в их взглядах. Вперёд выступил предводитель с разноцветными глазами. В ауре копошились чёрные пиявки одержимости.

— Набегался, цыплёнок? Говорили же, не уйдёшь!

В руке Лучезарный держал колбу со сгустком. Вейас дёрнулся из последних сил.

— Сопротивление бесполезно. Подумай, ты ведь такой умный! На стороне победителей тебе будет гораздо лучше. Ты никогда не останешься один, никто не бросит тебя в беде, ты превзойдёшь всех и в науке книжников, и даже в фехтовании. Только пожелай! Исчезнут сомнения и слабости, будут лишь цели и средства, головокружительный успех во всём!

Лучезарный откупорил колбу. Сгусток с ликованием рванулся наружу. Вейас потянулся к медальону, но его удержали. Дознаватель сжал губы, затаил дыхание и зажмурился, молясь во второй и последний раз в жизни: «Брат мой, Ветер, помоги! Защити её, я беру обратно все нечестивые слова и помыслы! Я не хочу…»

«Наконец, мой мучитель!»

Сгусток впился в уши. Нестерпимой болью выбило дух. Вейас распахнул рот в немом крике. Мрак хлынул в затрепетавшие ноздри, поднял веки и заполнил собой весь мир.

Руки освободились. Вейас замахнулся мечом, неловко переступил ногами. Череду сложных фигур ему никогда не удавалось исполнить как следует. Ледяное лезвие коснулось кожи. Зарокотал рядом грозный голос отца:

— Бестолочь, он и есть бестолочь!

Замерцал тусклый огонёк свечи, зашелестели страницы. Снова ужалил отцовский голос:

— Вы к нему слишком мягки. Какой с него книжник? Бестолочь же!

Лязгнуло оружие. Так хотелось победить, но одно неверное движение, и Вейас рухнул на жёсткий каменный пол. Зарычал белый северный медведь:

— Ты слаб. Тобой управляют эмоции.

Плеснулась вода, вспыхнули ясные голубые глаза сестры, зажурчал нежный смех:

— Кто мы такие, чтобы судить богов? Я уже чистая!

Стукнула об миску деревянная ложка. Оленин, стыдясь, сообщил:

— Государь призывает на службу.

Зашипел сгусток:

— Скажи, и Лайсве будет с тобой! Никто не уйдёт больше из твоей жизни. Ты не будешь проигравшим, ты не будешь один!

— Я… — Вейас набрал в грудь побольше воздуха. — Я…

Огненная лента написала во Мраке его почерком: «Безликий — союзник».

Но почему бог не помог, не уберёг, не защитил?

«Сгусток — враг. Оружие — Л…»

Лайсве… Лайсве. Лайсве!

Конечно, дело вовсе не в ней, не в медальоне и не в письмах! Как можно было так сглупить? Ведь всё настолько просто, что понял бы и младенец!

Нужно кому-то передать. Кому?

«Лайсве! Я хочу увидеть сестру в последний раз!»

Ноги коснулись лужайки за Ильзаром. На опушке леса для близнецов построили белые качели с ажурной скамейкой. Вейаса они не впечатлили, а вот сестре нравилось. Худенькая кроха, её густые светлые волосы доходили чуть ли не до колен. На голове венок из васильков — её любимых полевых цветов. Льняное платье было расшито красным обережным узором. Сапожки из мягкой кожи делали лучшие башмачники Кайнаваса, чтобы она не сбивала свои нежные ступни.

Лайсве устроилась на скамейке и оттолкнулась от земли.

— Помоги мне, братец!

Вейас встал рядом и раскачал её так сильно, как только мог. Потому что она так просила.

— Выше, я хочу выше! Ты самый лучший, братик!

— Зачем? Опрокинешься и упадёшь — отец мне шею свернёт! — возразил он.

— Нет! Я достану до солнышка, до Девятых небес и вдохну в них жизнь. Безликий возродится и спасёт нас всех!

Она заливисто засмеялась, и безразличен стал даже отцовский гнев.

Вейас встряхнул головой. У него всего один шанс и нет права на ошибку.

Он остановил качели и внимательно вгляделся в чистое лицо сестры. Внутренности стягивало тоской. Родная!

— Послушай, у меня совсем нет времени. Ты была права, Лучезарные пришли за мной. Я не смог спастись. Теперь они будут охотиться за тобой. Есть только один способ защититься.

Вейас не успел договорить. Светлый мир детских воспоминаний почернел, запах гнилью и тленом. Ладони налились Мраком, тонкими щупальцами он полз к локтям и дальше по телу.

Остаётся надеяться, что Лайсве поймёт.

— Я люблю тебя. Прости за всё!

— Вейас! — в ужасе вскрикнула Лайсве.

Его руки осыпались пеплом, его тело. Целый мир!

— Лайсве! — сильные руки встряхнули её и прижали к тёплому телу.

Она всхлипнула, прячась в терпком запахе.

— Тише, всё хорошо, — бормотал над ухом хриплый со сна голос, полный ласки и заботы.

Ужас отпускать не хотел. Лайсве открыла глаза и подождала, пока они привыкнут к сумраку спальни и начнут различать очертания.

— Вейас умер!

Неужели она сказала это вслух?

— Это всего лишь кошмар, — успокаивал Микаш, вытирая слёзы с её щёк большими пальцами. — За ним уже послали, он будет здесь через месяц-полтора.

— Нет, я знаю, — Лайсве вывернулась из его рук. — Предвидение, пророчество…

На тумбе стояла кружка с водой. Лайсве опустошила её, но горло осталось сухим, а голос ломким.

— Ты снова об этом! Жерард просто использовал твои страхи и надежды, чтобы манипулировать людьми и расколоть орден. Знаешь, что он сделал? — Микаш с ненавистью скрипнул зубами. — Построил убежище в столице Норикии, Дюарле, и увёл туда половину Сумеречников. Якобы так повелел на Совете Безликий. Укрыться, чтобы выжить. Втёрся в доверие к королю Орлену XI и теперь чуть ли не правит страной от его имени.

Лайсве вспомнила, как путешествовала в снах к сёстрам-Норнам. Видимо, их переместили в королевскую купальню в Дюарле, а тот жеманный гость Жерарда и был королём Орленом XI. Уже и монархи стали вырождаться, не сохраняя в себе ни капли благородства и достоинства.

— Но ты же был в подземелье Университета и видел источник вместе с Безликим.

— Я не знаю, что я видел. Это было похоже на бредовый сон. Может, мы надышались спор тролльих грибов, и нам всё примерещилось?