Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 2. Пророк [СИ]

Масферс и Трюдо опустились подле поверженного маршала Альехо в белых латах, откинули шлем с мёртвого лица. Глупец, мог бы ещё жить, если бы правильно оценил силы и вовремя отступил. Ему бы дали уйти, наводнив войско лазутчиками. Ну… хоть кость людишкам бросить — они так ждали этой победы. Напьются вдрызг и будут отплясывать на костях своих же соплеменников — несуразные создания.

Пленных много взяли, ещё с прошлого раза достаточно осталось, несмотря на то, что часть вернули в стан врага. Проще уничтожить его изнутри, с помощью шпионов и предателей, чем снаружи, имея в распоряжении столь скудные силы. Загипнотизированные загипнотизируют других, и так по цепочке. Тот мизер, который не поддастся, легко будет выжечь после.

Немного тренировки, и они научились скрывать следы внушения, чтобы дознаватели не чуяли их по первому щелчку пальцев. Жаль, в этот раз никого вернуть не удастся — не примут их после того, как они потеряли своё войско и маршала. Впрочем, воины из них лучшие, чем из вчерашних пахарей. Тех давно пора возвращать к земле, пока все не околели от голода. Насколько же неудобны эти потребности бренных человеческих тел?

— Благодарим за помощь. Когда настанет Владычество Теней, наш бог тебя не забудет, — поклонился ифриту Трюдо.

Масферс последовал его примеру.

— Как бы Утренний всадник не уничтожил мой род раньше. Он не забывает оскорблений, — ифрит указал огненным перстом на мёртвого маршала.

— Не бойся, своей помощью вы приближаете его конец, — ответил Трюдо.

— Единственное, чего я боюсь, что Вечерний всадник, который придёт на его место, будет много хуже. Всё в мире стремится к равновесию: раскачивается одна чаша весов — раскачивается и вторая. Я не жажду возвращения Безликого, но все духи уже готовятся к тому. Говорят, он назвал вэса. Теперь лишь вопрос времени, когда прольётся его кровь, и то, что было вначале, повторится вновь.

— Повторится, — кивнул Трюдо. — Только на этот раз с иным исходом. Мы не совершим прежних ошибок.

— В телах людей вы обрели их слабости. Самонадеянность — самая страшная из всех. Порой им кажется, что мир подчиняется их воле, но все здешние обитатели лишь разменные фигуры в большой игре.

— К чему разговоры? Вы либо на нашей стороне, либо против всех, потому что они вас не примут, — оборвал многомудрую речь Масферс. Не так надо вести переговоры — уж сколько раз повторялось. — Твоё решение?

— Мы встретим Утреннего всадника в долине Междуречья, где сложил голову его предок. Но боюсь, без Великого дракона Ашану, мы мало что сможем. А драконы больше никогда не выступят против Небесных, только под их знамёнами.

— Выступят, если захотят жить! — возразил Масферс.

— Мы все этого хотим, только доживём ли до заката? — ифрит неуклюже развернул свою огромную тушу к северо-востоку и зашагал прочь, унося с собой песчаную бурю.

Трюдо и Масферс вернулись в лагерь, где в окружении доверенных воинов их дожидались пленники.

— Не стоило разбрасываться союзниками, — пожурил Трюдо товарища, вытряхивая из седых волос песок.

Он хоть и не ранил ставшую тверже черепашьего панциря кожу, но всё равно доставлял неудобство.

— Более сговорчивых сыщется не меньше. Лунные Странники спят и видят, как бы рыцарям-супостатам в горло вцепиться.

— Так-то оно так, но вода камень точит.

Пленников выстроили шеренгой. Въедливый Айгу, третий новый носитель взамен погибшего Рата, расхаживал вдоль неё и заглядывал в ничего не выражавшие лица.

— Есть кто-то подходящий? — перешёл к делу Трюдо.

— Капитан Нок, — кивнул Айгу, указывая на тридцатилетнего подтянутого авалорца с огненно-рыжей шевелюрой и бородой. — Дар истинный, за плечами больше дюжины походов, вхож в Большой Совет, водил дружбу с Синеглазым, простой народ его любит.

Трюдо глянул на Масферса. Тот кивнул и встал справа от Нока, Айгу — слева. Трюдо подошёл к пленнику и коснулся его лба. Зрачок расширился, рот распахнулся в немом крике. Нок дёрнулся, пытаясь вырваться, но Айгу и Масферс удержали его, опрокинули на колени и за волосы оттянули голову назад. Нок выпучивал глаза и бешено вращал ими. Пахло от него липким ужасом, прозрением своей истинной судьбы и судьбы своего рода:

— Я не стану служить вам! Мой дух силён, а воля свободна, очищающее пламя спасёт меня от ядовитого тлена!

— Успокойся, — Трюдо провёл по его вытянутому лицу указательным пальцем. — Станет легче, больше ты никогда не будешь один, у тебя будет истинная цель и хозяин, в праведности и силе которых ты никогда не усомнишься. Скажи, чего желаешь, и всё исполнится.

Трюдо вынул из-за пазухи фиал тёмного стекла и поднёс к лицу пленника. Струйками полился антрацитовый дым, обхватывая лицо Нока щупальцами, проникал внутрь через все отверстия — ноздри, нос, уши. Ядовитые иглы впивались в сердце, перерождая его и искажая причудливо, заполоняя собой пустеющую оболочку. Нок осел и забился в конвульсиях, дико вереща. Рождаться — больно, умирать — ещё больнее, перерождаться — непереносимо. Но необходимо, чтобы замкнуть круг.

Нок затих, Масферс поднял его и перевернул лицом. Он тяжело дышал, но цвет глаз уже изменился — один голубой, другой — зелёный. Смотрел отрешённо, не чувствуя больше боли. Масферс поднял в воздух большой палец.

Трюдо перевернул фиал и попытался вытрясти последние капли.

— Осколков больше не осталось. Четверо — слишком мало. Отправишься искать новые залежи Мрака, — приказал он Айгу. — А теперь помогите расставить сети.

Масферс усадил приходящего в себя Нока на землю и вместе с Айгу подошёл к Трюдо. Они взялись за руки. Чёрные и голубые из воздуха и теней вились нити, коконами оборачивались вокруг пленников, лишая воли, вещая монотонным голосом: «Нет бога, кроме Единого. И мы — его верные слуги, его посланники в этом жестоком мире. Мы несём свет искупления и освобождения. Наша миссия праведна, а посему достойна любых жертв. Вы часть её, своими деяниями вы приближаете его приход. Когда он ступит на землю, ваши дети первыми войдут в Благостный край. И это ваш выбор!»

— Это наш выбор! — вторили они, освобождаясь от наведённого сна.

Смотрели друг на друга без страха и улыбались, понимая, что наконец-то среди своих.

Нок поднялся, Масферс поспешил укрыть его испачканную в пыли одежду голубым плащом.

— Добро пожаловать, брат!

Вместе с остальными они удалились в командирский шатёр, желая поговорить без посторонних ушей.

— Есть новости о духах. Синеглазый их не убил, — сообщил Нок.

Трюдо удивлённо вскинул брови:

— Даже Разрушителя?

— Взял его под своё крыло. Сейчас про него баллады слагают, мол, герой из низов, стал рыцарем, сокрушил орду демонов, добился любви прекрасной принцессы. Народ его обожает, новый символ благородства Сумеречников.