allura2 - Скованные одной цепью [СИ]

— У кого это «больше оснований»?! — гневно взвилась Нарцисса, её лицо исказилось от злости.

— Должно быть, у меня, — раздался голос со стороны дверей. Обернувшись туда, истица окаменела. Говорила важная, не старая ещё, хотя и старше миссис Малфой, женщина, с красиво уложенными каштановыми волосами, весёлыми искрами в серых глазах и озорной усмешкой. Она была похожа и на Беллатрис Лестрейндж, и на Нарциссу, но у новоприбывшей не было на лице ни холодности первой, ни презрительности второй. Она была просто красива и элегантна.

— Назовите суду своё имя, — предложил с мягкой улыбкой профессор Тофти.

— Андромеда Беата Тонкс, урождённая Блек.

— Вы являетесь дочерью Огастеса Бэзила Блека?

— Совершенно верно, я — его старшая дочь, следовательно, довожусь родной и старшей сестрой Беллатрисе Лестрейндж и Нарциссе Малфой, — усмехнулась она, опережая следующий вопрос. Гарри смотрел на миссис Тонкс во все глаза, с каждой минутой она нравилась ему всё больше.

— Андромеда Блек умерла совсем юной, через два года после выпуска, — подал голос Штаер.

— Это не совсем так. Я, скажем так, «умерла» для семьи дяди Ориона Амадеуса и моей матери, урождённой Паркинсон, после брака с маглом, но некоторые мои родичи отлично знали, что на самом деле я жива.

— Были ли среди этих «некоторых ваших родичей» ваш отец и ваш кузен Сириус Орион Блек? — спросил Тофти.

— Отец не считал меня своей «достойной» дочерью, но не отрекался от меня. Оговорюсь сразу — в отцовском завещании я не фигурирую, так как сама этого не захотела и добровольно отказалась от своей доли наследства в пользу присутствующей здесь Нарциссы. Что касается кузена — да, он тоже знал.

— Поддерживали ли вы отношения между собой? В последние два года его жизни?

— Самые дружеские. Сириус жил у нас около полугода, — улыбнулась Андромеда.

— Как вы отнеслись к тому, что ваш кузен завещал всё своё имущество своему крестнику, а не вам, своей кузине?

— Простите, профессор Тофти, но вы, судя по этому вопросу, не очень хорошо знакомы с завещанием Сириуса. Он назначил меня своей душеприказчицей. Мне ничего не нужно из имущества кузена, кроме этой безделушки, — она показала серебряную брошь на своей мантии, — и я сразу попросила это у Сириуса — просто на память. И — это я, зная Сириуса, что он большой любитель рисковать жизнью по поводу и без повода, настояла на том, чтобы он составил завещание. О своих правах на имущество родителей он узнал опять-таки от меня, профессор.

— А вы знали, что ваш кузен…

— … был осуждён за чужие преступления, бежал из Азкабана? Знала. Но, будучи отвергнутой магическим миром, сочла себя не обязанной идти на поводу у всех этих краучей и им подобных. И я знала, что Сириус не способен на те преступления, в которых его обвиняли, хотя доказать этого мы не могли. Мы с Регом до последнего занимались поиском доказательств невиновности Сириуса.

— Регом???????????

— Анди говорит обо мне, — послышался тихий, низкий голос. Все обернулись и застыли с вытянувшимися от потрясения лицами.

— Дя… Профессор Пьенс! — ахнул Гарри громче, чем сам того ожидал Впрочем, потрясены были все, кроме Дамблдора, в глазах которого играли бесенята, профессора Тофти и миссис Тонкс, уступившей место новому свидетелю.

— Регулус Сандерс Август Арктурус Пьенс, первоначальное имя — Регулус Арктурус Август Блек, — негромко представился тот. — Младший сводный брат покойного Сириуса Ориона Блека. Слухи о моей безвременной кончине были несколько преждевременны, хотя и не столь далеки от истины.

— Вы — Регулус Арктурус Август Блек? — спросил с улыбкой профессор Тофти.

— Я вам это уже сказал. Но впоследствии, после своей так называемой гибели, я взял материнский вариант имени и фамилию — Сандерс Август Пьенс.

— На то были серьёзные причины? — спросил Перси, подняв руку.

— Стремление полностью изменить свою жизнь считается серьёзной причиной?

— Ещё один вопрос. Не так давно я, по причинам, не имеющим отношения к данному делу, пытался…

— Пытались найти фамилию Пьенс в ваших реестрах? Её там никогда не было, это американская фамилия, — усмехнулся Регулус. — Поэтому её у вас и не может быть, мистер Уизли. А теперь ближе к делу. До смены имени я был последним достойным представителем рода Блеков мужеска пола и по закону, даже нося фамилию матери, имею полное право претендовать на отцовское имущество. Но я не хочу иметь со своей семьёй ничего общего. Кроме того, давно замечено, что богатства Блеков не принесли счастья никому из них, словно на него наложено мощное проклятие. В этом случае, во избежание катастрофы, полагается передавать проклятое имущество в иной род, не имеющий никакого отношения к роду Блеков — в нашем случае. Сириус завещал это своему крестнику, сыну своего лучшего друга — и теперь род Блеков должен возродиться и преумножить свою славу — так всегда бывает. Но, в любом случае, пока я жив и жив мой сын — никто да не может претендовать на наследство Сириуса, таков закон. И этот закон не препятствовал моему брату составить именно такое завещание, а Гарри Поттеру — принять завещанное ему имущество.

— Регулус… Невероятно… — шептала Нарцисса, теряя лицо. Кузен холодно поклонился.

— Но как вы докажете, что и в самом деле являетесь тем, за кого себя выдаёте?! — выкрикнула Амбридж. — Доказательства!

— Достаточно ли вам будет допросить меня под воздействием сыворотки правды? — невозмутимо спросил Регулус. — Согласен и на соответствующее заклинание, хотя Нарцисса уже опознала меня.

— Я тоже могу подтвердить, что Сандерс Август Пьенс и Регулус Арктурус Блек — одно и то же лицо, — невозмутимо проговорил Дамблдор.

— В таком случае вы ОБЯЗАНЫ принять наследство! — взвизгнула Амбридж. — Не вижу оснований для смены имени и отказа от родовых прав, тем более, в пользу…

— Основания были, уважаемая мисс, и основания более, нежели основательные, — улыбнулся Регулус, но многим от его улыбки стало не по себе. — Родовое проклятие — чем не основание? И — закончите свою фразу, прошу вас. Но не забудьте, что мы с Гарри не так давно стали родственниками — не кровными, но всё же довольно-таки близкими. Что это значит, вы должны понимать. Молчите, вам уже нечего сказать?

— Вы… вы…

— Договаривайте.

— Вы преступник! Пожиратель смерти! Вам самое место в Азкабане! Очередной образец «проницательности» Дамблдора! Всем известно, что красуется у вас на запястье! Скольких невинных людей вы убили, Блек?! По этой причине вы скрылись от правосудия?! Что вы теперь скажете или ВАМ нечего сказать?!

— Меня судили и я провёл в Азкабане два года, поскольку я никого не убивал и сильно не мучил, непростительных заклятий не применял, а, наоборот, был их жертвой, к тому же, я сам явился с повинной. На вашей же совести значительно больше невинных жертв.