Наталья Игнатова - Откровение

— То есть, ты со мной согласен.

Вывод был неожиданным, но верным. Ринальдо тоже не видел необходимости скрывать от Вольфа его родство с Эльриком, не видел необходимости оставлять выбор между родной семьей и семьей де Фоксов. Какой тут, вообще, может быть выбор, с учетом всех обстоятельств? Эльрик ведь не думает всерьез, что, встретившись с настоящими родителями, Вольф предпочтет остаться с ними?

Разумеется, дело было не в этом.

— Ему придется выбирать не между нами и родителями, а между нами и смертью, — сказал Ринальдо. — Умереть, чтобы спасти свой мир и свою семью, или выжить и стать де Фоксом. А как ты думаешь, какой выбор делают де Фоксы в таких обстоятельствах?

— Идиотский, — буркнул Роджер после долгого молчания. — Всегда и неизменно — самый идиотский.

— Ну, вот. Ты сам все сказал. Поэтому Эльрик и не торопится. Он Вольфа тоже любит. Не меньше, чем тот его.

Готы опоздали сделать Волку предложение о сотрудничестве. Удентальский университет успел раньше. Готы действовали по плану: собирались позвать Волка к себе в конце весны, перед новым набором курсантов, а маги ни о сроках, ни о планах не беспокоились, им не преподаватель нужен был, а гений, с которым удобнее работать, когда он под рукой.

Чем их не устраивал гений под рукой у Роджера Тройни? В трех харрдарках [5] Харрдарк (зароллаш) — мера длины, 2500 м. от главного университетского корпуса? Зачем им, вообще, понадобился гений, лишенный магических способностей?

Риторические вопросы. Мне на них и на риторические ответили бы. Все бы очень хорошо объяснили. И то, что задача перед университетом встала сложная и интересная. И что решать ее лучше одним коллективом, чтобы не нарушать единомышленность… единомышление… зеш, вот есть же в зароллаше хорошее слово «арро», но поди, подбери ему аналог на удентальском! Короче, удобнее работать, когда все свои, без сотрудников со стороны, будь они хоть трижды гениями. И доступ к необходимым данным в полном объеме Волку могли предоставить только при условии, что он будет работать на университет. Говорю же, нашлись бы хорошие объяснения. Правдивых бы только не нашлось.

Потому что, во-первых, задача перед университетом встала не только сложная и интересная, но и очень важная. Ради решения такой задачи с кем угодно можно контакт наладить без соблюдения формальностей. Во-вторых, Волк, если ему что-то надо от коллектива, способен создать этот коллектив даже из людей, которых друг от друга тошнит в буквальном смысле, а уж делать единомышленниками единомышленников ему легче, чем дельфину плавать. Ну, и, в-третьих, кто б не дал ему необходимую для работы информацию, если вспомнить «во-первых»? Будь он хоть сотрудником клиники Тройни, хоть преподавателем в Готхельмской военной академии, хоть даже нигде не трудоустроенным демоном из Преисподней.

Вот в демона все как раз и упиралось. В самого настоящего. Неподдельного. И про его влияние на ученый совет, про то какие аргументы этот… почтенный деятель науки привел, чтоб Волка позвали работать в университет, про то, для чего это было нужно, мне бы никто сказать не смог. Из всего совета только Ринальдо, Исэф и Роджер понимали, что происходит и какие цели демон преследует. Я подозреваю, что и о демонической природе упомянутого… почтенного деятеля, только им троим и известно.

Ладно. Не троим. Природа профессора Даргуса давно ни для кого не секрет. А учитывая его характер, я удивляюсь, как он умудрялся скрывать свою сущность в течение тысячелетий. У него же на лице все написано. А тому, кто недостаточно внимателен, чтобы читать по лицу, достаточно с Даргусом парой слов перекинуться.

Демон и есть.

Они с Волком одной породы. Доброты и милосердия им дано равной мерой. Волку отпущенного достаточно, чтобы оставаться равнодушным ко всем разумным тварям, быть терпимым к духам и любить животных. Даргусу — едва-едва хватает, чтобы неприязнь ко всему живому не становилась лютой ненавистью. Волк — ангел. Ангелы невинны, не различают добра и зла, не грешат, даже когда потрошат людей заживо или выедают мозг чайной ложкой. Демоны же прекрасно знают, что хорошо, а что плохо, и если делают зло, то именно с целью сделать зло, а если делают добро… то у них не получается.

Очевидно, что я не слишком жалую Скена Даргуса. Но никто из тех, кто знаком с ним, никогда не считал мое отношение предвзятым.

До недавнего времени. До того момента, как Даргус заманил Волка в Удентальский университет. И вот, впервые за две тысячи шестьсот лет, я услышал, что несправедлив к профессору. Более того, Ринальдо и Роджер, а заодно и весь Ученый совет, весь профессорско-преподавательский состав и все студенты университета, оказывается, тоже напрасно считают его злодеем и мучителем. Даргус вовсе не злой, он «просто всех не любит».

На мою просьбу объяснить разницу, Волк ответил удивленным взглядом и повторил:

— Профессор просто всех не любит.

Акцент на слове «просто» недвусмысленно подразумевал, что Даргус — воплощение доброты и кротости уже потому, что никого не убивает. Не любит, но терпит же.

Действительно! О чем я, вообще, спросил? И у кого!

Меньше всего я хотел, чтоб Даргус добрался до Волка. Надеялся на то, что готы заинтересуют моего летуна задачами максимально далекими от изучения инфернальных прорывов, постижения демонической сути и контактов с демонами. Волку всегда было интереснее летать и учить этому других, чем заниматься исследованием своих нечеловеческих возможностей. Систематизация и приведение в систему пилотских умений и навыков — не в счет, это лишь часть его таланта учителя, необходимое подспорье.

Встреча с Даргусом была первым шагом к смерти. Окончательной. Я не знал, как это будет, не знал, когда, я всеми силами избегал смотреть в будущее Волка. Но такую веху нельзя не увидеть, даже если отворачиваться и закрывать глаза. Неверный выбор на развилке многих путей. Готы действительно могли поставить перед Волком задачи, которые захватили бы его целиком. Он отказался бы от обучения у Даргуса ради возможности учить других, он от многого отказался бы ради того, чтобы вернуться к обучению мастеров-пилотов. Но перед возможностью создать нечто принципиально-новое, решить задачу, над которой человечество работает уже несколько столетий, не устоял бы, даже если б готы успели раньше. Волк или порвался бы пополам, или нашел способ совмещать службу в академии с научными изысканиями. Ну, а теперь ему и выбирать не придется. Весь Удентальский университет со всеми мощностями, со всеми идеями, со всеми тамошними гениями — к его услугам. И, кроме прочего — Даргус, преподнесший мальчику все это великолепие на серебряном подносе.