Евгений Ходаницкий - Первый шаг [litres]

Время шло, заклинание исправно тянуло из меня силу, а я забавлялся тем, что лепил из маленькой медной капли крохотные статуэтки, геометрические фигуры, разделял и снова сливал ее воедино. Но ожидаемого тянущего чувства под сердцем, должного ознаменовать истощение моих сил, все не было. А счетчик убывающей силы тем временем исправно тикал.

Я задумался. Может быть, монетка слишком маленькая, для того чтобы затребовать больших затрат энергии? Чтобы проверить, так ли это, я достал из походной сумы и положил рядом с жидкой каплей один из своих метательных ножей. Чтобы добавить к работающему плетению и направить на нож дополнительный исходящий контур, пришлось немного поднапрячься. Само плетение вполне тянуло работу с двумя объектами, проблема была только в том, что мне теперь пришлось думать в два потока, что, по понятным причинам, было весьма трудно. Помучавшись и едва не сбившись со счета, я оставил медь в покое и принялся плавить нож. Металл потек не сразу. Сначала неохотно, но вскоре все больше и больше он приобрел глянцевый блеск и стал по качествам похож на своего медного предшественника.

Играясь с формой бывшего ножа, я почувствовал, что отток сил стал намного ощутимей. Тем не менее, только почти час спустя я, морально устав от игр с заклинанием, начал ощущать то самое чувство пустоты внутри. Красиво блестящая шестеренка, в которую я превратил нож, мне была совершенно не нужна. Я просто ради любопытства напоследок пожелал шестеренке вернуться в исходную форму. Руку под браслетом начало тревожно покалывать, и я спешно обрубил подпитку заклинания от своего резерва. В тот же миг каналы плетения утратили свою плотность и яркость, полностью истощив остатки вложенной в них силы. Я развеял тусклую паутинку и опасливо ткнул пальцем в металл, снова ставший моим метательным ножом. Он был теплый и абсолютно новый, будто только что вышел из кузни, пройдя обработку на шлифовальном камне. Я осторожно взял его двумя пальцами и повернул плоскостью к себе. Поверхность ножа вполне могла бы послужить в качестве зеркала. Рядом с ним красовалась будто бы только что отчеканенная медная монета. Забавный побочный эффект заставил меня довольно улыбнуться.

Чуть менее чем за пару часов я спустил из резерва порядка полутора тысяч порций силы. Плюс-минус полсотни. Конечно, в запасе еще что-то осталось, но незначительно. При условии, что учебная огненная сфера по объему затраченной энергии включает в себя порядка десяти подобных единиц – это сто пятьдесят почти боевых заклинаний. Наверное, неплохо. Для начала.

А насчет дополнительного эффекта, обнаруженного у моего изобретения, надо будет потом проверить, сработает ли эта магическая трансформация над каким-нибудь разломанным на части металлическим предметом. Но это все потом. В весьма отдаленном будущем. Сейчас мне необходимо расслабиться, передохнуть и помедитировать, чтобы восполнить затраченную энергию. И немного подправить каналы не помешает. Все же энергетическая структура моего тела, несмотря на радужные прогнозы учителя, еще не восстановилась. И хотя мой внутренний резерв в полном порядке, отдавать из него силу, как показала практика, я могу только довольно скромным потоком.

Боевик, с такими данными, из меня фиговый. Даже трудно сразу придумать, как в таких условиях магию использовать, чтобы от нее толк был.

Я, не раздеваясь, улегся на кровати и выровнял дыхание, после чего, поймав ленту Мебиуса, медленно погрузился в состояние абсолютного покоя.

В этот раз все было иначе. Не было давящего тумана и ощущения бесконечной неопределенности, разлитого в бескрайнем пространстве. Я, с легким удивлением, обнаружил себя стоящим в центре выложенного белыми камнями идеального круга, который отделял меня от слабо колышущейся темной поверхности небольшого пруда. Его берега были размыты парящей в холодном воздухе дымкой. А в небе, беспрерывно двигаясь, ворочались титанические матовые многогранники.

Прямо передо мной, из ровного черного основания этого странного островка, торчал грубо обработанный каменный постамент, на плоском навершии которого лежал огромный древний фолиант. Книга была окована толстыми полосками проклепанного железа, надежно закрытыми на встроенный замок с красивым рисунком, и просто дышала древностью. Встреть я такую вещь в реальности, дал бы ей не меньше восьми сотен лет.

Я выдохнул и удивленно уставился на вылетевшее у меня изо рта облачко пара. Зябко мне было вполне натурально. Мой внутренний мир, по какой-то причине, стал почти настоящим. Впрочем, если присмотреться, по окружающему меня пространству словно шли легкие помехи. Такие, некогда, еще до эпохи цифрового вещания, можно было увидеть при плохом приеме сигнала телевизором. Но при всем при этом, обычные ощущения были более чем реалистичны, а пробивающиеся сквозь камни травинки на ощупь были как настоящие. Я даже сорвал пару травинок и сунул их в рот, тут же почувствовав легкую горечь от вытекающего сока.

Кажется, я достиг границы того самого состояния, о котором мне рассказывал Вереск, когда говорил о медитации. Субъективное пространство впервые встретило меня какой-то конкретной определенностью. Жаль, этому аспекту мы уделили не много внимания. Так что, разбираться, что тут к чему, придется на ходу.

Мне было необычно видеть свой внутренний мир таким реалистичным, но я вполне отдавал себе отчет, что он полностью порожден моим воображением. Вероятно, в данный момент все, что меня окружает, это отражение моего душевного, физического и магического состояния. По крайней мере так должно быть, если верить тому, что говорил учитель. Едва я подумал о Вереске, под браслетом сильно зачесалось. Я поднял руку, и простенькое украшение под моим взглядом превратилось в металлический песок и начало ссыпаться вниз. Инстинктивно, я подхватил его второй рукой и ощутил, что сжимаю в ладони плотный предмет. Даже не разжимая руки, я знал, что держу ключ. И никакой интуиции не требовалось, чтобы догадаться, что он идеально подойдет к замку, запирающему книгу. Это понимание даже не возникло, а будто всегда было со мной, и я этому почему-то совершенно не удивился.

Помедлив, я шагнул и вставил потемневший от времени ключ в замочную скважину, после чего легко повернул его по часовой стрелке.

Механизм замка сработал с сухим металлическим щелчком, и фолиант распахнулся настолько резко и неожиданно, что я, отшатнувшись, едва не рухнул в воду.

Книга была весьма странной. Страницы были словно склеенные и совершенно не реагировали на мои попытки их разлепить. Мне оказался доступен только тот разворот, на котором она раскрылась. Впрочем, его содержимое мне было уже давно знакомо – это те немногие плетения, которые были мне известны. На огромных страницах, они были изображены в объеме и с подробным описанием заложенных функций. Словно это была моя книга магии, спрятанная глубоко в переплетении мыслей и чувств.