Евгений Ходаницкий - Первый шаг [litres]

Я сомневался, что это все, что может показать мне фолиант, но большего от него добиться не получилось. Книга упорно не реагировала ни на какие мысленные посылы и упрашивания. Сознание – штука сложная, и тут не может все быть настолько просто. Пожалуй, стоит отложить этот вопрос на потом. Видимо, пока не разберусь в деталях, на положительные эффекты рассчитывать не приходится.

В следующий миг фолиант вздрогнул и столь же резко, как и раскрылся, захлопнулся. Я все же оступился, и мое тело сжали тиски ледяной воды.

– Бр-р-р! Слишком натуральная виртуальная реальность! – пробормотал я, садясь на край кровати, и, пытаясь согреться, обхватил себя руками. Браслет, подарок учителя, все так же плотно обхватывал мое запястье, словно говоря – «добро пожаловать обратно».

По моим ощущениям, я провел на этом островке не больше пяти минут, но из окна падал яркий дневной свет, а значит, прошло довольно много времени. В пользу этого говорил и забитый под завязку внутренний резерв, и ощутимое чувство голода.

Что дало толчок к такому сильному изменению моего субъективного пространства, я даже не брался предположить. Просто принял как данность и порадовался за себя. Если честно, тот туман, который был в моем подсознании раньше, чем-то подспудно меня нервировал. Как фрагмент кошмара, не столько страшного, сколь изматывающего своим однообразием. Резко произошедшие изменения, конечно, немного сбивали с толку, но это скорее от неожиданности. Зато теперь у меня появились дополнительные способности, которые будет необходимо осваивать и разбираться в том, что они мне дают. А еще, это превосходный показатель моего прогресса. Прям горжусь собой!

Погруженный в свои мысли, я спустился вниз, где застал Домовика и еще двух незнакомых мужиков, довольно зверской наружности, с мрачным видом сидящих за одним столом в центре зала. Перед ними стояли кружки, пустые или полные – мне видно не было. Но сидят, похоже, давно.

Тран устало посмотрел в сторону скрипнувшей лестницы и кивнул, приветствуя. Его соседи зыркнули в мою сторону, но, видимо, сочтя меня недостойным их внимания, снова уставились в стол. Путь к кухне, где я намеревался попросить у Талы чего-нибудь поесть, лежал мимо их стола. На мой вопросительный взгляд Тран просто покачал головой. Значит, со зверем не справились, а если принять к вниманию мрачное настроение, то можно предположить, что пока я занимался своими делами, возможно, появились еще жертвы. Плохо. Эдак нас тут всех сожрут. Времени на создание заклинаний у меня остается все меньше.

Хотя можно было бы использовать вместо полноценных плетений только глифы. Вереск мне о таком способе не рассказывал, но в одной из книг мельком попадались упоминания о подобной методике использования магии. Правда, она была довольно ненадежной и требующей предельной концентрации от мага, так что, процесс довольно опасен. И в первую очередь тем, что заклинание, на которое надеешься, не сработает вовсе. Но как запасной вариант попробовать в критической ситуации можно. Этот вид магии активно практиковался в далеком прошлом, и, после определенного периода, кажется какой-то большой войны, таких мастеров практически не осталось. Не уверен, что я такой гений, что за пару дней воскрешу давно забытое умение, но попытаться мне никто не запрещает.

Плотно поев после праведных трудов, я решил немного расслабиться и часик вздремнуть. Но, видимо, усталость от манипуляций с магией меня утомила сильнее, чем я считал, потому что, едва моя голова коснулась подушки, я просто вырубился, сразу провалившись в череду ярких сновидений.

Глубокий сон Талы развеялся, когда она услышала приглушенный стенами гулкий удар, хруст дерева и звон стекла. Она подскочила на кровати, испуганно втягивая воздух. Тревожный шум, совершенно точно, шел откуда-то из дальней комнаты.

Отец, из-за последних событий, не вылезал из патрулей. Весь поселок стремился найти и обезвредить тварь, которая хозяйничала на улицах и в домах Смерок. Однако все было бесполезно, и число жертв только росло. Толку от патрулей не было. И это заставляло бывших вояк со все более злым усердием рыскать днями и ночами крупными вооруженными группами, в надежде исправить ситуацию в свою пользу. Мирная жизнь в поселке в последние дни замерла, в лучшем случае до приезда столичных магов, которые непростительно задерживались. В трактир в последнее время больше не наведывались веселые компании, и приходилось закрывать его пораньше. Этой ночью тут было всего два человека, она и их единственный постоялец, на втором этаже. Но этот парень вряд ли полез бы шариться по хозяйским комнатам. Он, конечно, был немного странноватым, но уж точно вором не был. Он больше походил на молодого бастарда, вежливого, обходительного и, как отзывался о нем отец, довольно умного.

Сердце молодой женщины сжали тиски страха. Ее до смерти испугала мысль, что вторженец – это тот самый убийца, терроризирующий поселок и прознавший, что тут можно найти легкую жертву.

Дочь трактирщика тихо встала с кровати и, завернувшись в шерстяную шаль и тревожно вслушиваясь в посторонние звуки, на цыпочках скользнула к двери. Щелкнув колесиком кресала, она подо жгла фитиль масляной лампы и, немного приоткрыв дверь, выглянула в коридор, всматриваясь в пляшущие на стенах тени.

Неяркий огонек не сразу позволил ей рассмотреть, что хранит темнота. В глубине коридора шевельнулась неясная фигура. Уже понимая, что сглупила, Тала, прищурившись, всмотрелась во мрак, и в этот момент тусклый свет лампы отразился в глазах Зверя. Массивная туша рванула в ее сторону, с хрустом доламывая висящую на одной петле дверь угловой комнаты. Девушка завизжала и, отшатнувшись обратно в комнату, двумя руками рванула давно неиспользуемый засов вправо. Лампа покатилась по полу, и только ее крепость не дала разгореться пожару.

Деревяшку заклинило. Талу пробил холодный пот. Она всхлипнула и снова, изо всех сил, рванула засов в сторону. В этот момент, рядом с дверью, с обратной стороны, с огромной силой впечаталось что-то тяжелое. Испуг придал ей сил, и запор занял свое место, накрепко заблокировав вход в комнату.

«Надо будет смазать все засовы, а то так давно не использовались, что совсем поприсыхали», – совершенно не к месту мелькнула заполошная мысль.

В этот же миг тяжелая дверь, почти в ладонь толщиной, слетела с петель, сбивая женщину с ног. Куски дерева, топорщась опасной щепой и выгнутой в обратную сторону металлической скобой, со звоном влетели в окно. Дочь Трана, на одних рефлексах, как когда-то учил отец, кувырком откатилась назад и бросилась за кровать. По лицу, щекоча кожу, проложили себе путь несколько капель крови из разбитой головы. Но она не обращала внимания ни на это, ни на боль в сломанной руке. Ее обреченный взгляд был прикован к искореженному дверному проему, в котором замерло существо, пришедшее за ее жизнью, вслед за жизнями тех, кто погиб в последние дни. И было очевидно, что оно не имеет к обычным животным никакого отношения.