Карен Аветян - Запахи войны

Нетрудно догадаться, что зачастую войны желают те, кто ни разу в ней не участвовал, не был на полях сражений, не держал в руках винтовку, не пачкался в смеси из грязи, отходов орудий и крови товарищей, и ни разу не видел, как умирает его соотечественник (или же другой воин) собственными глазами.

Войны также хотят психи — то есть ненормальные — и те, кому это выгодно. Возможно, вы возразите по поводу выгодности ведения войны, ссылаясь на огромные материальные, денежные затраты, человеческие жертвы и т.д., но как же то, ради чего собственно и развязываются многие войны? Порабощение наций, захват территорий, грабежи. Все это является главной целью людей, развязавших войны. Мания господства над миром существовала с незапамятных времён и всегда являлась конечной целью величественных правителей. Люди — единственные существа во всей Вселенной, которые способны мыслить. Пока что, это факт. Так что же может помешать нам быть «главными» существами на нашей планете? Таких причин немало, но все они кажутся малозначимыми и, скорее всего, то, что сможет привести к гибели всего человечества, будет создано нашими же руками. Одно из таких оружий было создано нашими далёкими предками вследствие многих десятков тысяч лет эволюции и воспроизведения рода. Это «человек разумный».

Вторая Мировая Война, включающая в себя Великую Отечественную Войну как неотъемлемую её часть, была, есть и, надеюсь, останется самой кровопролитной войной, в которой также были использованы новейшие разработки ученых, инженеров, математиков и других профессионалов своего дела. Одной из таких разработок является атомная бомба. Бомбардировка Хиросимы привела к неминуемой гибели десятков тысяч невинных людей. И по сей день оружия массового поражения являются одними из самых смертоносных изобретений человечества.

В повести «Цена победы» вашему вниманию представлены 3 истории, основанные на реальных событиях. Рассказ ведётся от имени вымышленных героев, участвовавших в абсолютно реальных битвах Второй Мировой Войны. Советский, американский и британский солдаты рассказывают о ключевых битвах Второй Мировой, колоссально изменивших ход войны, и о своей непростой жизни в годы самой смертоносной войны всех времён.

Бросать картошку в дырявые вёдра — смешно. Но только на первый взгляд. К сожалению, гранаты нам не выдают и, похоже, не собираются. Экономят. Заметно. Даже на стрельбище стреляем холостыми, а иногда и вовсе без патронов, имитируя выстрелы звуками, издаваемыми ртом… И как после этого сражаться с немцами?! Бред. Да мы обречены на неминуемый крах. Это факт. Немцы сильнее, умнее, опытнее. А что мы, каждый из нас? Да тут больше половины винтовку-то никогда в руках не держали, а вы говорите «стрелять». Это слово вызывает страх. Особенно, когда его произносит сержант Карась. И нет, это вовсе не «погоняло». Это его настоящая фамилия. Да уж. Даже рыбок в бой пускают. Не жалеют никого. Шутки шутками, но дело серьёзное. На дворе война, которая стала для нашей страны неожиданной. Отсюда и исход: немецкая армия вплотную подошла к Москве. И вот я — Дмитрий Червоткин — жду в казарме своего выхода, возможно, своей «минуты славы». Возможно, последней минуты своей жизни.

— Пора освобождать союзные территории. Нам приказано высадиться в Нормандии. Это, если кто не в курсе, территория союзной Франции.

— Сержант.

— Да, Девис.

— И когда это случится?

— Когда? — повторил я. — Неизвестно, но известно другое. Мы высадимся на пляже Омаха. Дату операции сообщат позже. А сейчас нам нужно готовиться. Всё ясно, Девис?

— Так точно, сержант!

— Но я почти уверен, что мы будем не одни, — добавил я. — Это будет масштабная операция. Помимо нашего пляжа, есть ещё 4. Там тоже развернутся бои, но они пройдут уже без нашего участия.

В данный момент о предстоящей операции мне практически ничего не известно. Но одно ясно точно — это будет грандиозная операция. Сомневаться в этом мне не приходится. Не стоит сомневаться в достоверности сведений из Вашингтона. Но что они имеют в виду под словом «грандиозность»? Грандиозность этой операции вряд ли будет заключаться в красоте её действий или мастерстве исполнителей.

Война — не вид спорта, не театральное или цирковое представление, не человеческий сон. С этим легко можно согласиться, не правда ли? Но именно в военное время, на поле битвы с этим так же легко можно и поспорить. Достаточно проследить за действиями солдат. На поле битвы им, несомненно, пригодятся те навыки и умения, которые они приобрели не только на полигоне, но и в повседневной довоенной жизни. Каждый из них уникален, и каждый из них неповторим. У каждого из них есть свои преимущества и недостатки — плюсы и минусы. У кого-то плюсов больше, у кого-то — меньше. С минусами дела обстоят так же, как и с плюсами. Соотношение плюсов и минусов каждого солдата также колеблется. Однако эти плюсы и минусы не вечны. Они имеют свойство изменяться и преображаться (переходить) друг в друга. В СССР говорят: «мастерство не пропьёшь». До недавнего времени я понимал это фразу буквально, но когда я понял, что под «не пропьёшь» имеется в виду «не потеряешь», то осознал, что эта фраза далеко не идеальна.

«Но почему она так прижилась в стране коммунизма?» — подумаете вы. Это абсолютно нормально для нынешнего общества. Очевидно, эта фраза какого-нибудь популярного человека из СССР. Возможно, именитого спортсмена, популярного актёра или какого-нибудь начальника совхоза.

Ошибочность этой фразы заключается в её частичной ошибочности. Это запросто можно доказать в условиях нынешней войны, в кровопролитных битвах которой каждый день — и даже час — гибнут сотни, тысячи, а иногда и десятки тысяч людей. Многим удаётся выжить. Многие из выживших — люди с ограниченными возможностями. Они стали такими благодаря войне. Они теряют свои навыки и умения просто потому, что, например, бывший легкоатлет, потерявший ногу или обе, больше не может продемонстрировать быстроту своих ног, а, например, бывший многолетний горный охотник, потерявший кисть руки, больше не сможет показать отличную стрельбу из своей снайперской винтовки. Приведу ещё пару примеров. Вы просыпаетесь в куче «обескровленных трупов» и пытаетесь отыскать среди своих союзников-мертвецов хоть одну живую душу. Вдруг вы замечаете перед собой приближающуюся колонну вражеских солдат. Вы прокручиваете в голове те «гражданские дни» на свободе, которые не были раздавлены новостями о войне. Вам тут же приходит в голову гениальная и очень простая мысль — нужно бежать. Вы карабкаетесь по развалинам здания профсоюзов, одновременно с этим вспоминая о том, что когда-то вам довольно часто доводилось выступать в местном цирке в качестве акробата. Вы тут же начали прокручивать в голове эту мысль — великолепный прыжок с одного здания на другое. Вдруг неожиданно — настолько неожиданно, насколько это возможно — из-за угла одной из разрушенных комнат показался человеческий труп. Это был ваш боевой товарищ. Вы сразу заметили что-то неладное. Вы остановились и принялись разглядывать труп. Оказалось, что это вовсе не труп. Он всего лишь им притворялся. Группа вражеских солдат уже вошла в здание и обыскивает его. Вы рассказали боевому товарищу о своём плане, но он отказался, потому что у него уже был свой план — притвориться мёртвым. Для бывшего актёра театра это не было проблемой. Вы уходите с пониманием того, что ваш боевой товарищ — безумец, но даже не представляете, что он думает о вас точно так же. Через некоторое время вы уже находитесь на самой верхушке здания, схватившись за трос. У вас появился новый план. Головокружительный — в прямом смысле этого слова — прыжок отменяется. Вы снимаете с себя толстый ремень, забрасываете его на трос и крепко хватаетесь обеими руками за оба конца ремня. Раздаётся резкий крик и столь же резкий выстрел, затем — речь вражеских солдат. Вы уже поняли, чей это был крик. Времени остаётся слишком мало. Больше нет драгоценных минут на раздумье — пора действовать. Немного отходите назад и делаете прыжок. Вы скатываетесь довольно быстро и совсем не боитесь, но руки… Руки уже не те. В них уже нет той силы. Несколько «голодных дней» дали о себе знать. Вы падаете, и вы прекрасно понимаете, что это конец. Через несколько секунд вас уже нет в живых.