Карен Аветян - Запахи войны

Те или иные навыки и способности в военное время могут быть полезны только в том случае, если они подкреплены не только уверенностью осуществления того или иного действия, но и физическим, духовным состояниями и не только ими. И даже если вы вернёте им их конечности, не ждите от них довоенных результатов. Им придётся восстанавливать навыки. Возможно, на это уйдут месяцы, а то и годы.

Война — это самое ужасное явление, оставляющее за собой лишь пыль, будь то это пыль от развалин некогда густонаселённых городов или «пыль жутких воспоминаний», непременно оседающая на наши сердца.

После поражения в Газале в июне этого года наша армия начала проводить мероприятия по отступлению. Мы перешли в Мерса-Матруху («Брошенный якорь»), в небольшой городок славного Египта, расположенный прямо на побережье Средиземного моря, но, как оказалось позже, остаться здесь надолго нам было не суждено. Наши планы резко изменились благодаря новому командующему нашей армии Клоду Окинлеку. Генерал решил, что нам следует отступить к Эль-Аламейну, потому что он обладает более выгодными позициями для обороны. Окинлек посчитал Мерса-Матруху слабой оборонительной точкой, так как город был слишком уязвим.

Не всё шло так гладко, как хотелось бы всем нам. Выбраться из города оказалось намного сложнее, чем мы представляли. Мы застряли в Мерса-Матруху на несколько дней из-за проблем со связью, а в это время наших новозеландских союзников чуть не окружила фашистская танковая дивизия, но им удалось вырваться из когтей «тигров», не понеся при этом серьёзных потерь.

Интересно, какой план приготовили немцы в этот раз? Не знаю, что они задумали, но в Москву им точно не пройти. Красная армия, в том числе и я, готовится к проведению оборонительных мероприятий. Да уж. Главное слово в прошлом предложении было «готовится». То есть мы не завершили подготовку. Мы только начали готовиться к этой войне. Она оказалась слишком неожиданной для нас. А недавно я и вовсе узнал, что перед тем как Германия напала на Польшу и развязала войну, Гитлер и товарищ Сталин подписали договор о ненападении. То есть ни одна из сторон, участвующих в подписании договора (Советский Союз и Германия), не имела права нападать друг на друга. Но ведь это всего лишь бумажка. Похоже, точно так же, как и я, подумал и Гитлер. Самонадеянная сволочь!

Мы заминировали некоторые «привлекательные» участки путей, ведущие в Москву, по которым, скорее всего, будут проходить фашисты: их пехота и танковые дивизии, боевые грузовики и другие военные единицы. Мы заложили взрывчатку под мостами. Мирное население было эвакуировано на восток. В относительно высотных зданиях расположились снайперские и пулемётные позиции. Все эти меры были предприняты за очень короткие сроки. Западная часть Москвы и несколько приближённых к ней городов превратились в огромный оборонительный пункт. Мы готовы принять удар и дать сдачу.

Знаете… я прожил неплохую жизнь, потому что мне просто повезло. Я родился в небедной семье. Мама не работала, потому что в этом не было никакой необходимости. Она занималась только одним делом — воспитанием своих детей. Сколько себя помню, мы никогда ни в чём не нуждались. У нас было всё, что нам нужно: вкусная еда и горная лечебная вода, отличная крыша над головой, пара новеньких автомобилей. Всё это благодаря моему отцу и прибыльному делу всей его жизни.

Нас запросто могли бы освободить от службы. Отец знал это и смог бы сделать всё для того, чтобы мы с братом не пошли на войну. Но отец знал, что делает. Он всегда был за справедливость. Он всегда понимал, что в этом мире слишком мало справедливости, поэтому ему пришлось её оберегать. По собственной воле он стал борцом за справедливость. Мы с братом отправились на войну, хоть и не особо этого хотели. Но другого выбора у нас не было. Бежать, скрываться? Нет. Это унизительно. Это было не то время, когда можно было бежать и скрываться. Мы прекрасно понимали, что миру угрожает опасность. Мы осознавали всю ужасность ситуации. Мы не могли бежать. Мы знали — никто, кроме нас.

Отец обладал огромной — по тогдашним меркам — компанией по выращиванию, переработке и продаже зерновых культур. Однако чистая прибыль была не слишком велика. Всё было именно так по одной простой причине — отец был порядочным человеком. Вместе с увеличением доходов его компании увеличивались и зарплаты её работников. К тому же отец был категорически против отрав для насекомых и ядов для грызунов, которые могли нанести вред урожаю и здоровью потребителей конечных продуктов. Поэтому работникам нашей компании приходилось немного сложнее, чем работникам какой-нибудь аналогичной компании, и они совершенно справедливо могли уволиться, но никто из них — как мне кажется — даже не задумывался об этом, потому что они не были недовольны своей работой.

Да, мы могли позволить себе многое, но не больше, чем могли себе позволить другие бизнесмены, которые жили мечтами о роскошной жизни, не осознавая всей сущности своей «чёрной деятельности». Они были богаче, но это богатство доставалось им путём обмана сограждан, чего в своём бизнесе не мог бы стерпеть отец. Теперь вы знаете, кто мой герой.

В довоенное время мы с братом помогали отцу в его делах. Сколько себя помню, мы были с ним пару раз в неделю. Мама тоже иногда была с нами, но в основном она занималась домашними делами. Отец был категорически против служанок. Он опасался того, что мы вырастем наглыми эгоистами, поэтому даже не думал о служанках. Отец учил нас быть самостоятельными и сильными, не жаловаться на жизнь — хотя жаловаться нам не приходилось — и думать, в первую очередь, головой, но только не в случае с любовью. Когда дело касается любви, думать нужно сердцем, а не головой.

Мы с Уолтером успели накопить приличную сумму денег, но даже не представляли, на что их можно потратить. Но в какой-то момент мы решили, что будет лучше вложить какую-то часть этих денег в семейный бизнес. Мы так и поступили, а позже отец заключил контракт с несколькими зарубежными компаниями на поставку зерна, и бизнес начал приносить неплохую прибыль. Мы с братом получили свои заслуженные деньги вместе с накопившейся прибылью обратно лично от отца. Мы сразу же занялись обустройством своей личной жизни, и мы достигли многого. Правда всем тем, чем мне удалось обзавестись, я мог довольствоваться только до начала войны. Сейчас же всё это не имеет никакого смысла. Ни мой небольшой дом, в котором я так и не прожил ни дня, ни мой будущий автомобиль, на котором я так и не смог прокатиться по новеньким дорогам, ни моя будущая семья, которой я так и не смог обзавестись.