Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 1)

— Есть! — звонко сказала она. — У нас ещё есть Вася с Лидочкой и Николай Степанович! Уж они наверняка сообщат, кому следует! И вообще! И вообще, я всё фиксирую на видео! — и девочка простодушно предъявила камеру своему врагу.

— Лера… — сквозь зубы процедила Мила Львовна. Она была уверена, что сметливый ум Рауля не подведёт, и он отыщет выход из создавшегося крайне неприятного и, казалось, безнадёжного положения.

Лерка же смешала все карты. Теперь Вавилов попытается поработить не только их, но и друзей, которые остались за периметром старой церкви. Хотя, вполне возможно, это уже произошло. А что касается видеокамеры, то…

Сан Саныч злобно глянул на Лерку здоровым глазом и прошипел:

— Не беспокойся, беззубая поганка, о ваших друзьях так же позаботятся, как и о тебе! — и он с искажённым гневом лицом двинулся на девочку.

— Не смейте! — крикнула Мила Львовна. — Я согласна!

Но она опоздала. Сан Саныч исступлённо схватил Лерку за волосы и начал мотать из стороны в сторону, оглашая храм воплями инфантильного ребёнка:

— Вот! Вот тебе за всё! Отдай камеру! Всё равно заберу!.. Ах! — воскликнул он, округлив глаза, когда с Леркиной головы слетела диадема и покатилась по полу как какая-то бутафорская безделушка.

Мила Львовна и Рауль кинулись на помощь девочке, но их опередил Тимка, до того мирно сидевший у ног полонённого Егорова.

Пёс опрокинул обалдевшего от увиденной драгоценности мужчину навзничь и, схватив его за горло, грозно рыкнул.

— Вот так Тимка! — захлопала в ладоши Лерка, придя в себя. Она подняла диадему, вновь водрузила её на свою взлохмаченную грязную голову и царственно погладила пса. — Я в тебе не сомневалась!

Борис, о котором все позабыли, тихо посмеивался над происходящим, удобно прислонившись к стене. В общем-то, ему было жаль убивать Тимку, но нужно было в очередной раз выручать Вавилова. Он прицелился в собаку, и хотел было уже произвести летальный выстрел, но, замешкавшись на долю секунды, был неожиданно повержен точным ударом по голове. Позади него стоял Николай Степанович с камнем в руках и удивлённо смотрел на упавшего к его ногам мужчину.

Вдруг Николаю Степановичу сделалось дурно. Он только и успел отвернуться, как его судорожно вывернуло наизнанку. Всё-таки учитель географии вполне мирная профессия, и если ему кого и приходилось убивать, так это только назойливых комаров. И даже следуя за Раулем, он не предполагал, что придётся ломать свои принципы и менять мировоззрение. Теперь же, убив человека, его сущность воспротивилась содеянному.

И никто, потрясённый происходящим, не заметил, как очухавшийся Борис прицелился и всё же сделал выстрел. Но не в собаку, как того ожидал Сан Саныч, а в своего обидчика.

Николай Степанович вздрогнул, немного постоял, словно раздумывая падать или нет, и всё же рухнул на руки подоспевшего Рауля. Мила Львовна тем временем вырвала винтовку из слабых пальцев Бориса.

— Кто-нибудь… свяжите их, — всхлипнув, пробормотал Рауль. Его горло сжала невидимая стальная рука, и слёзы непрерывным потоком хлынули из беспокойных глаз.

Вася так спешил, что через какие-то пятнадцать минут был уже на месте. Правда, его едва ли можно было узнать. Исцарапанный, чумазый, потный, он вырвался из леса, оглашая окружающий мир дикими воплями.

— Лидочка! — звал он, не подумав о том, что в лагере может быть засада. — Лидочка!

Лидочка не отвечала. Самолёт одиноко грелся у чуть теплившегося костра. Вася бегал, ползал, искал, но поняв всю тщетность поисков, рухнул на стул и горько заплакал.

Когда он отнял ладони от мокрого лица, то с удивлением обнаружил на столе ворох чисто вымытой посуды и пистолет, который Рауль оставил Лидочке. Юноша, как и большинство двадцатилетних людей, был наделён недюжинным пылким воображением.

Вот ему представилось, как Лидочка, склонившись над речкой, зачерпывает серебристым металлическим ведром студёную воду, несёт её, надрываясь, подогревает на костре, затем добросовестно натирает тарелку пенящейся от чистящего средства губкой, полощет её, то же проделывает со второй тарелкой, и последующей… И так до тех пор, пока вся эта гора посуды не засверкала, не заискрилась на приветливом августовском солнце.

Вася вскочил, всё его худое жилистое тело напряглось, как струна, лицо преисполнилось решимости, а ноги сами понесли к лесу. Не время было распускать нюни, словно малолетняя девчонка, тем более, когда такая девушка, как Лидочка, в опасности.

Он, низко склонившись, исследовал вероятные следы, которые могла оставить девушка. Дойдя до речки, Вася увидел опрокинутую корзину с грибами. Возле корзины явно прослеживались последствия недавней отчаянной борьбы: трава была истоптана, лисички раздавлены, и на земле будто застыл желтковый омлет, ветки ближайших деревьев обломаны…

«Какая же Лидочка всё-таки особенная, — подумал Вася — Даже съедобные грибы отыскала. Не то что некоторые!»

Но о Лерке было кому позаботиться. А потому все свои мысли юноша сосредоточил на Лидочке. Вася, подобно заправской ищейке, взял след.

Он долго плутал среди деревьев, которые то пытались выколоть ему глаза, то заживо содрать кожу своими колючками, то взять в плен и измучить в бесовских объятиях.

Когда он выбрался на прогалину, то с ужасом обнаружил, как его со всех сторон, словно в фильме-хоррор, обступают поганки. Возглавлял всю эту процессию большой мухомор, обсыпанный белыми бородавками. Они взяли Васю в плотное кольцо и замерли.

— Нет-нет-нет, только не мухомо-о-ор, — простонал побледневший юноша, тотчас почувствовавший, что ему вновь поплохело.

Он схватил палку, валявшуюся тут же, и хотел уже посшибать поганкам их кокетливые шляпки, но мухомор проскрипел:

— Не советую этого делать.

Вася послушался. Палка выпала из его рук, а ноги сами собой подогнулись. Он рухнул на колени и услышал, как грибы смеются.

Вперёд выступила жёлтая поганка на кривой ноге.

— Сочини для нас частушку, сделай нам приятное, — розовея от смущения, попросила она.

— Да, да! — закричали её подружки. — Наша фантазия совсем иссякла, ни одной новой частушки за последние три часа!

Вася понял, что никакой опасности грибы не представляют, только вот мухомор косился на него недобрым взглядом. Он приподнял свою бородавчатую шляпу и наблюдал за юношей зорким оком.

— А что это вы на меня так смотрите? Не нравлюсь? — задиристо спросил Вася, поднимаясь с колен.

— Нравишься — не нравишься, какая разница! — пробурчал мухомор. — Бегаете тут, тревожите мой коллектив! Сосредоточиться не даёте! Фестиваль в самом разгаре, а у нас то прима подралась, то частушки закончились! Чем, по-твоему, мы должны гостей этой ночью удивлять?! Сочиняй, давай!