Аня Крещановская - Совпадение как в романе (книга 1)

Как-то утром, когда Лерка пришла на кухню за завтраком, Мила Львовна, допивая кофе, сказала:

— У нас на первом этаже новые соседи. Вчера вечером завозили мебель.

Лерка в ответ что-то невнятно гукнула и, взяв тарелку с любимой манной кашей, вновь заперлась в своей комнате.

К концу пятого дня Мила Львовна всерьёз начала переживать, как бы, увлечённая своими идеями Лерка, не пропустила первый День знаний.

Лерка не пропустила. Накануне праздника она, осунувшаяся, но ликующая, появилась на пороге маминой комнаты и Мила Львовна поняла, что её дочь смонтировала очередной шедевр.

На утренней линейке 1-го сентября, когда директриса школы с трибуны напутствовала первоклашек, Лерка стояла среди нарядных учеников с букетом цветов и счастливыми глазами. На ней была новенькая школьная форма, юбку от которой девочка старательно утюжила весь предыдущий вечер. А на голове вместо бантов, которыми девочки-первоклашки украсили свои причёски, у неё драгоценными каменьями переливалась маленькая изящная диадема.

В самый торжественный момент, когда пришёл черёд дарить цветы учителям, а затем расходиться по классным кабинетам, Лерку кто-то невежливо ткнул в бок. Она обернулась, готовая выразить своё недовольство, и к своему удивлению и радости увидела улыбающуюся Алёну Лебедеву.

— Привет! — сказала Алёнка, качнув объёмным кипенно-белым бантом, украшавшим на макушке её платиновые волосы, собранные в накрученный хвост.

— Алёна! Привет! — воскликнула Лерка. — Ты разве тоже в эту школу? А в какой класс?

— В 1-ый «Е», как и ты! А ещё мы теперь соседи: я на первом этаже, а ты на третьем! Классно, правда?

Лерка взвизгнула от избытка чувств и обняла подругу, подумав при этом: «Странно, что мама ничего не сказала. Она наверняка должна была знать».

Отмечая первый школьный день, Мила Львовна организовала праздничный обед. Когда она успела приготовить изысканные блюда, от которых ломился стол, Лерка, погружённая в свои неизъяснимые эмоции и заботы, не особо задумывалась.

Пока ждали гостей, по Skype позвонила Инна. На экране отобразилось загорелое худое лицо с непомерно большими глазами и той же широкой улыбкой, что и у Лерки. За её спиной у стены, на которой висела географическая карта, вращался вентилятор. Ветерок от него смешно ерошил короткие чёрные, переливающиеся фиолетом волосы девушки. С экрана пахнуло сухим воздухом жаркой Африки и если бы не вентилятор, весело крутящий лопасти, то все бы взмокли.

— Лерка! — крикнула Инна и помахала рукой в знак приветствия. — Я посмотрела твой фильм! Ну что сказать? Я в восторге! Мама видела?

— Спасибо! — от комплимента Лерка, и без того цветущая, расцвела ещё больше. — Нет, мама ещё не видела. Это сюрприз. Покажу, когда все соберутся.

— А кто будет?

— Придут Рауль, Вася и Лидочка. Николай Степаныч в больнице, но состояние у него ста-би-ли-зировалось.

— Как хорошо! Передавай им привет! Как мама?

— У мамы состояние крайне нестабильное! — ответила Мила Львовна, заглянувшая в Леркину комнату и увидевшая свою старшую дочь в окне монитора. — Лера натворила делов, но ты, наверное, уже в курсе последних событий.

Инна рассмеялась. Она, с нежностью посмотрев на маму и сестру, неожиданно для самой себя сказала:

— Я возвращаюсь домой!

Не прошло и пяти минут после разговора с Инной, не успели ещё стихнуть ликования в маленьком семействе Беляевых, как Skype высветил Нину Ефимовну. Она тоже спешила поздравить свою любимую двоюродную внучку с праздником.

— Лерка! — крикнула она. — Я в восторге от твоего нового фильма! Давай его на фестиваль! Мир должен знать своих героев!

— Я лучше в YouTube выложу, — скромно сказала Лерка.

— Ну, как знаешь! А я бы на твоём месте!..

— Тётя, привет! — вмешалась в восторженные возгласы Мила Львовна. — Отлично выглядишь!

Нина Ефимовна, тряхнув каштановыми с розовыми прядками кудрями, довольно хихикнула и приглушённо проговорила, припав к экрану ноутбука:

— Генри взял отпуск, очень соскучились по вас. Завтра вылетаем. Но это должен был быть сюрприз! Вы рады?

За её спиной возник высокий зрелый мужчина. Тело его было худым, а лицо скуластым и выражало некоторую надменность. Такое впечатление складывалось из-за слегка опущенных уголков тонкогубого рта.

— Привет! — дружелюбно сказал мужчина на чистейшем русском языке, словно был его носителем с самого рождения. — Как дела?

— Генри! — обрадовалась Лерка, и они вместе с Ниной Ефимовной и её мужем-англичанином засмеялись, вспомнив приключения, выпавшие на их долю в дни знакомства. Это была почти детективная история и Лерка не рискнула рассказать о ней маме, потому та не поняла истинную причину их веселья.

— Кстати, — заговорщицки улыбаясь, сказала Нина Ефимовна, когда Мила Львовна отвлеклась на звонок в дверь, — не показался ли тебе Вавилов до боли знакомым? — и на Леркин оживлённый кивок добавила:

— Совпадение как в романе! Генри очень сильно разволновался, увидев свой перстень! Он тут же начал собирать чемодан, и вот совсем скоро мы будем у вас!

— А у меня для Генри сюрприз, — улыбнулась девочка и, вытащив из кармана тот самый перстень, повертела им у самого носа изумлённых родственников.

Нина Ефимовна и сэр Генри хоть и сгорали от любопытства, но ничего не успели расспросить у выразительно подмигнувшей им девочки. Услышав многоголосье у входной двери, та, наскоро попрощавшись, прервало разговор с далёким оксфордским предместьем, и понеслась встречать гостей.

Каково же было Леркино удивление, когда на пороге она увидела Алёнку со своими родителями. Галина Ивановна держала в руках торт-муравейник, щедро усыпанный маком, а Владимир Егорович — разноцветные дачные астры.

— Проходите, пожалуйста, в гостиную, — Мила Львовна приняла подарки и отправила Лерку с гостями, чтобы та развлекла их, пока она ищет вазу под цветы.

Оказалось, что они были приглашены Милой Львовной еще в день своего переезда, когда вечером встретились у подъезда.

Лерка, не дожидаясь мамы, усадила гостей за стол и, пользуясь положением хозяйки дома, подала Владимиру Егоровичу шампанское с тем, чтобы он, как единственный мужчина, откупорил бутылку и наполнил бокалы.

Владимир Егорович несмело взглянул на свою супругу. Та, по всей видимости, была не против выпить и снять некоторое напряжение, сковавшее её при виде богатой библиотеки, которую она, войдя в квартиру, заметила вдоль длинного коридора. Ещё её воображение потрясли антиквариат, статуэтки и маски, занимавшие свои места в комнате, а особенно огромная зеркальная стена, которая, по мнению женщины, могла быть чуть скромнее. Поэтому, когда Мила Львовна вошла, то её встретили полным бокалом игристого напитка. Лерка с Алёнкой, наполнив свои фужеры соком, слушали Владимира Егоровича, излагавшего личную теорию возникновения Вселенной. Галина Ивановна, как ни странно, его не перебивала.