Надежда Мамаева - Как избавиться от наследства

— Просто изображай в течение пары седмиц юную покорную деву, и все, — вместо ответа потребовал темный.

— Я не умею делать две вещи на голодный желудок: быть покорной и худеть. А сейчас я жутко голодна… — Я чуть склонила голову и скрестила руки на груди.

Не знаю, что ожидал от настоящей Кэролайн этот темный, но я всегда считала, что если хочешь добиться чего-то, то нужно уметь договариваться. А еще — понимать намеки.

Судя по моему недолгому опыту общения с чернокнижником, к первому он был не склонен категорически. Интересно, как обстоит дело со вторым?

Темный не был бы темным, если бы не понял того, что я не только недосказала, но даже еще и недодумала.

— Обычно женщины требуют украшений, денег, внимания, услуг… Но первый раз я встречаю согласие в обмен на сочный кусок буженины. Я так понимаю, что к завтраку должна прилагаться беседа? — Он вопросительно изогнул бровь.

— Ты удивительно понятлив. Расскажи мне, почему этот брак был так для тебя важен.

— Ведь не отстанешь, пока всего не узнаешь? — с какой-то обреченностью протянул темный.

— Видишь, мы всего ничего женаты, а отлично понимаем друг друга, — улыбнулась я.

Чернокнижник хмыкнул:

— И почему ты такая язва?

— У меня замечательный характер. Но я же не виновата, что у кого-то просто слабые нервы.

— Кэролайн… — Он покатал это имя на языке, словно пробуя, примеряя его на меня.

Я чуть поежилась, словно на меня надели платье с чужого плеча. Но мне теперь его носить, если хочу жить, конечно. Между тем темный продолжил:

— Привыкай, что теперь тебя зовут именно так. И я заодно тоже постараюсь привыкнуть. Так вот, Кэролайн, в двух словах этого не объяснишь, а я тороплюсь.

— Я поняла: восстание, допрос и прочие гадости жизни…

— Как вернусь, в общих чертах расскажу тебе, почему наш брак был так важен.

— Точно расскажешь? — тоном сварливой тещи уточнила я.

— Точно, — теряя терпение, прорычал Деймон.

— Обещаешь? — не унималась я, доводя темного до состояния кипящего чайника.

— Достала! Клянусь первым уровнем бездны… — После этих слов его руку на миг окутала тьма. — Надеюсь, клятвы будет достаточно, чтобы ты от меня отцепилась?

Я не знала тогда, что эта самая клятва про первый уровень, звучавшая столь весомо, на самом деле полная ерунда. Ее невыполнение грозит чернокнижнику разве что насморком или занозой. Первый уровень — самый слабый из ста… Но пока я не нашлась что сказать, а Деймон, посчитав, что на этом разговор окончен, развернулся и ушел.

Я так и осталась стоять одна посреди спальни, с коконом из одеяла у ног. На горизонте занимался рассвет, окутывая густым туманом, словно муаром, лощину. А я наконец-то смогла в полной мере осознать, что же со мной произошло. Да, я в другом мире. Но главное — я могу снова сама ходить, чувствовать свое тело… Жить, а не существовать заживо погребенной в собственной постели, когда тело опутано системами и датчиками! И сейчас моя задача выжить, не упустить второй шанс.

Я поднесла ладонь к лицу. Еще вчера заметила, что она — тонкая и изящная, не знавшая грубой тяжелой работы, холеная. Такой была и вся Кэролайн. С пшеничными, чуть волнистыми волосами, чья длина позволяла закрыть ягодицы. С аккуратными ступнями и лодыжками. Невысокая, я бы даже сказала, миниатюрная. Полная противоположность чернокнижнику, чье тело было украшено шрамами и странными татуировками. Последние отчетливо врезались мне в память, когда Деймон, встав с постели, показал себя во всей обнаженной красе. Особенно одна, занимавшая едва ли не всю спину: черный ястреб, расправивший крылья.

Не знаю, сколько я так простояла бы, если бы не лич, выплывший из стены. Дух имел невероятно унылый вид.

— Жаль, что хозяин вчера был столь невнимателен, что не заметил вас, лэрисса… — В голосе полупрозрачного было столько сарказма, что его можно было черпать половником.

— А что произошло бы, случись у Деймона приступ бодрости? — Я изогнула бровь.

— Вообще-то мы на это и рассчитывали. Даже ставки делали: просто нагишом он вас в коридор выставит или еще заклятием каким засветит, для науки, так сказать, чтобы знали свое место и в его покои носа не совали. Мессир ненавидит светлых. И то, что вы его жена, ничего не меняет.

— А если бы он поверил моим словам? Что это ты меня сюда привел?

— Я бы сказал, что это не так. И даже поклялся бы, что вы без моей помощи переступили порог его спальни. И не соврал бы ни словом: вы ведь сами взялись за ручку двери, сами явились сюда… И мессир поверил бы мне, ведь сила клятвы незыблема.

Я лишь поразилась тому, как этот… призрачный паразит так легко мог жонглировать фактами. А потом ухватилась за его фразу про клятву:

— А что в этих клятвах такого? Почему Деймон должен был поверить тебе? Только потому, что ты просто сказал «клянусь»? Так слова же не деньги — их можно наговорить множество, и от тебя не убудет…

Лич закашлялся. Натурально закашлялся. Даже постучал себя по груди.

— Как это «просто слова»! — наконец нашелся дух. — Как это не убудет! Еще как убудет. Когда клянутся, то в залог оставляют частицу себя: крови или души. И зароками просто так не разбрасываются.

— А если бы твой темный поклялся мне в чем-то? — Я переступила через одеяло и сделала пару шагов к личу.

— Да ни в смерть такого не будет! — уверенно возразил дух. — Мессир не поступит так опрометчиво.

— Уже поступил. Поклялся! — обрадовала я привидение.

Гринро эту новость просто так переваривать не пожелал:

— И что же он вам пообещал, госпожа?

— Кое-что рассказать. — Я не стала вдаваться в подробности.

Если Деймон не поставил слугу в известность, что я Кэролайн лишь отчасти, телесно, так сказать, а вот душой — не совсем, то и мне этого делать не следует.

— Фых, — как-то облегченно выдохнул дух. — Всего-то рассказать… А я уж было подумал… Тогда, лэрисса, у меня для вас две новости. И обе не очень хорошие, что лично меня не может не радовать. Во-первых, судя по всему, вы настолько разозлили мессира, что он дал это обещание, лишь бы от вас отвязаться. А во-вторых, рассказать все можно и трупу. Или, на худой конец, вам спящей, валяющейся в бреду, или…

— Достаточно, я поняла, что тебе, личу Гринро, как юристу цены бы в суде не было!

— Да я в жизни, собственно, почти им и был, — с гордостью ответил дух. — Защищал права пожирателей душ в случаях, когда были спорные вопросы: съедена была душа уже мертвого мага или еще чуть-чуть живого…

— И как же тебя самого-то не сожрали твои благодарные клиенты?

— Не могу сказать, что они не пытались, — хмыкнул лич. — Но я после смерти предпочел служение роду Райос…

«Сомнительному удовольствию быть съеденным» хоть и не прозвучало, но это было легко домыслить. Я прошлась взглядом по этому полупрозрачному деликатесу для пожирателей душ и прищурилась.