Надежда Мамаева - Как избавиться от наследства

— Но я ничего не говорил про мертвых, — невозмутимо ответил брюнет.

— А еду тебе тоже мертвые готовят? — сглотнула я.

— Да, — отчего-то озадачился Деймон.

При упоминании о съестном у меня в животе заурчало, рот наполнился слюной, и мне стало абсолютно плевать на какого-то там оскорбившегося лича, которого я обозвала привидением. Мне хотелось есть. Желательно горячего. И как следует согреться. А еще — супчика, и чтобы в нем помимо воды имелись обязательно имбирь, гвоздика, корица, сахар и вино.

Кажется, последнее я сказала вслух, потому как лица и чернокнижника и призрака вытянулись.

— Кхм, — кашлянул призрак, — однако интересный у светлых рецепт супа.

Я лишь пожала плечами: поздно пытаться поймать свои слова обратно, если их уже услышали. Это все равно что утверждать, что ты не беременна, когда уже вовсю идут схватки. И в конце-то концов я действительно хотела горячего.

Мне не восемнадцать, и я уже давно вступила в тот возраст, когда у женщин появляются не только первые морщины, но и первые мозги. Оттого понимала, что если я сейчас как следует не согреюсь, то схвачу простуду.

В подтверждение этих мыслей в носу нестерпимо защипало, и я оглушительно чихнула.

— Пошли на кухню готовить твой супчик… — хмыкнул Деймон. — Я тоже основательно промерз и устал. А вино и мясо лучше всего восполняют силы.

Я слезла с кресла и, собственно, с чернокнижника, сидевшего в оном. Пятки тут же укусил холод камня. Поморщилась и переступила с ноги на ногу.

Брюнет, видя это, устало приказал:

— Гринро, принеси лэриссе обувь, чтобы она не мерзла. А потом приготовь горячую ванну.

— Одну? — педантично уточнил призрачный слуга.

— Две! — синхронно отозвались мы с темным и переглянулись.

Призрак тут же исчез в стене, бормоча себе под нос: «Всегда же одну на двоих требовал… А как женился…»

Впрочем, вернулся лич быстро, и передо мной появились тапочки. Розовые. С помпончиками. Маленькие, аккуратные. И явно не Деймона.

— Я позволил себе взять их у Милериссы. Хотя она оставила их у вас в замке исключительно для себя на случай, если заночует… Но других по размеру ноги вашей супруги просто не было.

М-да, в тапках любовниц мне ходить еще не доводилось. Но привередничать не стала. Подумаешь! Зато тепло и удобно.

В черном меховом плаще на голое тело и в розовых тапочках я пошла вслед за чернокнижником на его кухню. Надо сказать, оная впечатляла хотя бы тем, что там были самые настоящие колонны. Пусть всего несколько, но они подпирали высокий потолок. Кухня была белая, с добротными столами из обтесанных досок. Она казалась теплой и, несмотря на большой размер, какой-то… уютной. А наличие проточной горячей и холодной воды и вертел, что сам собой вращался над огнем, заставили меня возрадоваться. Хотя, возможно, если бы этот самый вертел крутился над пламенем без насаженного на него цыпленка, то и радость моя была бы куда меньше.

Хозяин замка собственноручно достал хлеб, снял с огня жареную птицу и разрезал ее на несколько частей. А потом жестом фокусника извлек из стоявшей на лавке корзины бутыль с вином и колотый сахар.

— Что ты там говорила о супе? — Он вопросительно взглянул на меня.

Пройдясь взглядом по полкам, я нашла металлический ковш. Он был слегка великоват, но и я перфекционизмом во всем, что не касалось фотосъемок, не страдала. Ковш был водружен на огонь, и я приступила к священнодействию над глинтвейном, стребовав с хмурого чернокнижника еще и приправы.

Когда все было готово и я разлила дымящийся напиток по кружкам, то удостоилась от чернокнижника взгляда полного сомнения.

— За вкус не ручаюсь, но горячо будет, — заверила я оптимистично и отхлебнула первой.

Ну что я могу сказать… Тем, кто пробовал перец чили вместе с васаби, бояться нечего. А вот темный, похоже, не пробовал.

— Учту, что тебе нельзя доверять варить не то что зелья, даже суп, — прокашлявшись, выдохнул он.

— Ну зато ты не заболеешь… — попыталась утешить я.

— Я и так никогда не болею, — процедил темный. — Давай ешь гевейка, и спать.

Моя рука, уже было потянувшаяся к предполагаемой курице, так и замерла.

— Гевейк? Я думала, это цыпленок.

— Если тебя это успокоит, он тоже был с крыльями и клювом.

Не то чтобы сии знания были мне жизненно необходимы, но голодному желудку оказалось плевать, гевейк это или курица.

Я впилась зубами в ножку, когда темный добавил:

— Правда, в Шумерлинской топи данная тварь попыталась меня убить, выстрелив ядовитыми перьями. Я посчитал, что съесть ее в ответ будет справедливо. — Брюнет испытующе посмотрел на меня.

— То-то я думаю, что мясо такое твердое. А оно, оказывается, за тобой долго бегало, прежде чем умереть.

Судя по всему, нужной от меня реакции Деймон так и не дождался. Еще немного побуравил взглядом, а потом молча принялся за еду.

Когда с поздним ужином было покончено, из стены появился лич.

— Я провожу вас, лэрисса, в комнату.

Я обрадовалась: теплая ванна и спать — как раз то, что мне сейчас нужно. Эх, если бы я знала, насколько обидчив может быть этот полупрозрачный га… Привидение!

Ни о чем не подозревая, я потопала вслед за Гринро. Дух неторопливо плыл над ступенями лестницы. Когда же мы оказались в коридоре, он в полупоклоне остановился у одной из дверей.

— Прошу вас, лэрисса. Горячая ванна и постель уже готовы.

Я скосила глаза на лича. Тот был сама невозмутимость. Осторожно взялась за ручку двери. Толкнула, не спеша заходить. Ведро не упало, водой не облилась, и вообще все выглядело подозрительно спокойно.

— Приятной ночи, — пожелал мой провожатый и растворился в воздухе.

Я с опаской шагнула внутрь. Определенно, назвав это комнатой, Деймон поскромничал. Посреди огромного зала стояла здоровенная кровать с великолепным балдахином на резных столбиках. Кресла, пюпитр для чтения, секретер — все свидетельствовало о том, что темный не бедствует. Но больше всего меня поразил балкон. Стеклянные двери высотой в три моих роста отделяли его от спальни. Через прозрачную преграду, по которой струилась бронзовая лоза, открывался поистине фантастический вид на погруженную в вечерний сумрак долину.

К спальне примыкала туалетная комната. Посреди нее находилась огромная мраморная ванна на львиных лапах. От воды шел пар. Рядом на тумбе лежали полотенца и халат.

Я закрыла массивную дверь на щеколду и, раздевшись, залезла в воду. Едва не зашипела — так показалось горячо. Но потом тело привыкло, и я поняла, что понежиться в почти обжигающей воде — это именно то, чего мне не хватало до полного счастья.

Вдоволь наплескавшись, завернула волосы в полотенце и надела халат. Правда, он оказался мне длинноват: подол волочился по полу. Зато он был теплым и уютным.