Мария Чинихина - Музыкант и наследница

Гости и не заметили, что музыкант и наследница исчезли из королевского сада. А Анри Смит не смог вспомнить детально, что случилось, когда Бетт Андре нажала на кнопку лифта, но он помнил о невероятных чувствах, разрывающих его изнутри. Бетт Андре носит его ребенка, Саша запишет пластинку, Мон поддержит в борьбе с Льюисом Пеном. Веста? Анри не знал, как поступить с «подругой». Как—то было не до нее.

Седоватый человек, сидевший в одиночестве на скамейке в парке под согнувшимися ветками ив, поманил рукой собаку… Собака лениво открыла глаза, поднялась на лапы и принесла из ближних кустов нужную вещь. Это была рамка. А в рамке фотография женщины, закутанной в пуховый платок…

— Как будто соткана из пуха… Не плохая придумка, Тэдди. Страх внушит и отобьет… — Человек почесал седую бородку, спрятал вещицу в карман стеганой куртки, натянул на раскрасневшиеся уши шапку и хотел было идти… Собака его двинулась вперед, но старик опустил руку и позволил ей лечь снова. Возле ног.

А сам он прислушался… Поднял глаза… Небо над головой сияло чистотой в лунном свете. И в парке было шумно… С набережной долетали звуки музыки. Лопались шары и взрывались фейерверки. Люди гуляли на королевском празднике. По велению наследницы там накрыли столы… А человек слушал эти крики, как веселившиеся стучат каблуками по тротуару, как ухают в ритм и подпевают сладкоголосому Туртану…

Собака посапывала, лежа на траве. А человек смотрел на небо, чесал свою бородку и улыбался, широко раскрыв глаза. Он видел молнии, слышал гром… Скрипел пластик… Выл ветер… Кто—то кричал, угрожая уничтожить, чтобы на обломках создать новое. И человек был уверен, что новое приживется. Он верил…

Мэтью Саммерс не ожидал увидеть этого человека в своем кабинете. Высокого, слегка полноватого. Круглую голову покрывала шляпа. Человек прошел к столу и протянул редактору руку. Мэтью дежурно улыбнулся и пожал ее.

«И куда смотрит Элла? — подумал он. — Ко мне никто не смеет заходить внезапно и без приглашения. Это правило касается абсолютно всех. Даже этого человека…».

— Добрый вечер, — поздоровался гость и сел за его стол.

— Не ожидал, — бросил Мэтью в ответ. Он был у окна.

Шел восьмой час, а в редакции кипела работа. Сотрудники громко спорили в двух переговорных комнатах — выбирали наиболее подходящую для обложки фотографию Элизабетты. Гостя посторонние звуки не беспокоили. Он пришел узнать новости и с нетерпением ждал отчет.

— Не ожидали увидеть издателя «Саммерс» так скоро? — спросил он, пожал плечами и без разрешения взял со стола Мэтью предыдущий номер. Страница, на которой была обозначена цифра с количеством выпущенных экземпляров не порадовала его. — Плохи дела, — сказал человек и выбросил журнал в корзину.

— Мы договаривались, что я выполняю поставленную задачу без вашего вмешательства, — воскликнул побледневший Мэтью. «Саммерс» вошел в десятку лучших в текущем году, но журнал не издавался тиражом, который требовали гость и его дружки. — Я выполнил задание и, подозреваю, что вы пришли узнать результаты? Так вот, их пока нет, есть только наблюдения и неполная запись разговора.

— Не нужно мне объяснять ваши действия, мистер Саммерс, — отрезал посетитель. — Фото детей у вас имеется?

Мэтью отрицательно покачал головой.

— Охрану усилили, не мне вас учить, но вы торопитесь, у моего сотрудника забрали оборудование на входе и вернули в гостиной у королевы, чтобы сделать снимки, затем опять забрали и вернули на выходе. В моем случае было также — диктофон и телефон я получил у офицера охраны. Свернуть случайно направо, когда ведут налево, невозможно. Никаких детей я не видел, как они попадают во флигель — загадка. Но мне стало известно, что живут они точно там. Королева призналась, что целует их каждый день перед сном. Вам нужно посылать туда «свою» няню, а не журналиста. Я для них посторонний человек.

— То есть вы смеете утверждать, что я напрасно трачу силы, капитал? При таком-то раскладе? Но мне жизненно необходима ее подпись, и я добьюсь своего, ясно?

Мэтью пожал плечами, снял шарф, который любил носить так, чтобы была видна этикетка с именем заграничного дизайнера, и занял свое кресло, пока гость любовался огнями ночного Города. Где-то вдалеке светилась иллюминация Золотого Дворца. Человек в шляпе прищурился, заметив очертания полукруглых башенок и парадного крыльца с колоннами.

— Никто этого не знает, — заметил Мэтью. — О своих наблюдениях я вам рассказал. В остальную часть плана вы меня не посвящали.

— Вам оно и не нужно. Спокойнее для вас.

— Верно, с нервами в последнее время непорядок.

— Подождите… У вас же отношения с близкой подругой королевы?

Тяжелый взгляд гостя вогнал в ступор.

«О романе с Жасмин, откуда он узнал?!»

Лицо покрылось испариной. Мэтью не решался достать платок из верхнего ящика. Там всегда хранился чистый, и использовался он или для его лба, или вытирания слез очередной блондинки, закатившей скандал на рабочем месте.

— Мы друзья, — нагло соврал Мэтью.

— Не врите, я знаю все. Ваша возлюбленная живет по соседству с той, чью подпись я желаю заполучить. Я хочу, чтобы вы переехали к ней, соврите, что квартира съемная, вас выгоняют, вы же журналист, придумайте что-нибудь! Я, конечно, отправлю вслед за вами страховку в виде новой няни, судомойки, учителя, охранника и горничной, но мне нужно минимум шесть агентов, чтобы достичь цели. И помните, я дал вам это место не просто так, мистер Саммерс.

Гость протянул Мэтью руку, улыбнулся, встал и покинул кабинет. Элла закрыла за ним дверь. Мэтью нащупал в ящике стола платок, вытер мокрый лоб и закрыл глаза. Как только в его жизни стало все налаживаться, успех резко омрачил тот, кто однажды решил его судьбу.

Небо затянули свинцовые тучи. Капли дождя барабанили по стеклу, раздражая слух. Хмурая и невеселая Элизабетта отошла от окна и присела на диван.

— Отлично, — громкий голос фотографа оглушил ее. — Перерыв две минуты, — сказал он, посмотрев на ручные часы, затем бросил бейсболку с черным козырьком на журнальный столик, опустился на колени и принялся настраивать камеру.

Элизабетта вздохнула, подложила красную подушку под спину, а серую — на колени.

— Так лучше? — спросила она.

— Голову повыше, — скомандовал фотограф. — А подушкой живот прикройте. Вы же не делали официальных заявлений?

Элизабетта отрицательно покачала головой и выполнила указание молодого человека, кисло улыбнувшись. В любом случае, если снимки ей не понравятся, их не напечатают.

— Приготовились… — Фотограф щелкнул пару раз… — Вот так. Улыбка. Естественнее. Живее. Хорошо. — Он отошел к стене, оступился и задел рукавом толстовки коробочку со статуэтками на каминной полке. Фигурки с шумом повалились на пол. Некоторые разбились.