Мария Чинихина - Музыкант и наследница

Мэтью сделал очередные пометки и поправил съехавшие очки карандашом.

— Ваш муж творческий человек. На кого наследники похожи больше, на вас или на него?

— Мои дети умеют играть на гитаре, увлекаются общественным устройством, литературой и любят футбол. Думаю, я ответила на ваш вопрос.

— Дети королевы и гитара …. Странное сочетание, — хмыкнул Мэтью.

— Мы с мужем стараемся развивать таланты наших детей, и я рада, что старший ребенок достойно сменит меня в будущем, а двум младшим не придется делать выбор.

— Как вам? — напомнил Мэтью и заметил, что лицо собеседницы посерело.

— Я ни о чем не жалею, мое место здесь, в этой гостиной, в кресле бабушки. Она досрочно передала мне права на наследство по состоянию здоровья… Мне кажется, что вы перешли все дозволенные рамки…

Элизабетта взяла карандаш и, наклонившись над столом, ткнула конец с резинкой главному редактору в грудь. Мэтью смотрел на нее ошеломленно.

— Я всегда могу передумать, — заявила она, а он предпочел сделать вид, что не понял ее. Так было удобнее.

Элизабетта вернулась в прежнее положение.

— Начнем сначала? — спросил Мэтью и перевернул страницу в блокноте. Ответа не дождался. Он конспектировал и одним глазом поглядывал на молодую женщину, которая стала королевой, возможно, не по своей воле… Прическа, элегантный синий костюм и взгляд, говоривший, что она в любой момент может отдать приказ уничтожить его, если захочет.

Элизабетта развернула кресло немного вбок в ожидании следующего вопроса. Слова повисли в воздухе. Мэтью Саммерс выполнял задание, и он почти справился. Два года назад в успех его журнала поверили влиятельные люди и поставили задачу вывести издание в статус ведущего. А как завоевать внимание читателя, если не подкинуть ему лакомый кусок из личной жизни самого публичного человека, о подробностях которой они не догадывались ранее?

— Привет, друг! — Анри услышал голос Весты в дверях аппаратной, сдвинул коробку с пластинками в сторону и предложил ей войти. Он отметил, что после отпуска его подруга заметно похорошела и загорела.

Веста прошла в небольшую комнату без окон, со стаканом кофе в руке, несколько раз обернулась, давая понять, что довольна и жизнью, и окрепшей за долгие годы дружбой. Анри позволил ей бывать рядом, и она радовалась предоставленной возможности. Он делился с ней сокровенным, тем, что влияло на душевное состояние и беспокоило. Она знала о его успехах или неудачах. И более не считала Бетт Андре… нет, Элизабетту, соперницей.

— Никаких перемен? — спросила Веста. — Пять лет назад вы с Моном уговорили меня прервать отпуск и решить проблему с радиостанцией Петера. Многочисленные долги оплатила корпорация Пена и тем самым отрезала все оставшиеся пути на вершины музыкантам Анри Смита. В этом году я отдыхала четыре недели в ожидании звонка. Неужели справились?

Анри бросил свежую пластинку Саши и Рони в коробку. Утром обещал забрать на рецензирование один знакомый Бетт Андре…

Появление Весты не удивило его. Он ждал ее все дни. Долгое время он считал «жилеткой» Бетт Андре, но она все реже радовала его своим появлением. А ему места в темном углу Золотого Дворца не нашлось. Он был и Анри Смитом, и Анри-музыкантом, спутником Бетт Андре и мужем Элизабетты-королевы.

— О чем хочешь поговорить? — спросила Веста. — По глазам вижу…

Анри задумался, не зная, какую проблему озвучить первой.

— В студии никаких новостей, все по-старому. Готовимся к юбилейному фестивалю на Острове. Работы предстоит много — я запланировал три дня.

— Знаю, — перебила его Веста. — Саша превратилась в суперзвезду, а ты завязал войну с корпорацией Льюиса Пена, похлеще той, которую вел Стимми Виртуоз в свое время. Если бы не всемогущая жена, Пен давно бы раздавил тебя, как жука. Мягко, тихо, Анри Смит и не заметил бы. Значит, причина твоего упадочного настроения в другом! Угадала?

— Злорадствуешь?

— Констатирую факт. Не забывай, я работаю на два фронта — на Группу и на Билли, ведущего менеджера корпорации Пена!

— А может, ты шпионишь за мной, признайся? Притворяешься доброй, честной, искренней, а придет время, и ты первой подставишь меня?

— Смешно! Так, дорогой мой друг, оставляем пустые разговоры о делах. Выкладывай, что случилось? Жена замучила приемами?

Веста намеренно давила на него, так как сам он не скоро бы решился заговорить о семье.

Анри Смит занервничал, потом скис, ушел в угол, нащупал на полке коробку с подарками детей, достал машинку, зайца. Зайца он дергал за ухо и губы его смыкались в улыбку, а когда попытался открыть дверцу машинки, то Весте показалось, что слеза потекла по щеке Анри Смита.

— Мы живем как обычная семья, — односложно ответил он любимой фразой на все случаи жизни. — Жена исполняет обязанности королевы, а дети привыкли к легенде и радуются, что в общественную жизнь их не вовлекают. С одной стороны, я понимаю Бетт, а с другой…

— Тебе не по душе обман! И не говори, что я не угадала! — перебила его Веста, толкнув Анри Смита в плечо. Обнять — не решилась. Анри Смит сгорбился и бросил игрушки в коробку.

— Я намеренно сбегаю от Бетт в ванную и гардеробную, — сказал он. — Даже когда мне есть, чем поделиться.

— Почему?

Анри пожал плечами:

— Не знаю. У нас все отлично. Я успеваю соскучиться по ней и жду встречи. У нас третий ребенок уже не в планах. А говорить с ней, как раньше, не могу. Она чувствует холодность и не пытается спросить сама…

— Скажи честно, чего бы ты от нее хотел?

Анри Смит выпрямился и сказал:

— О, если бы я надавил на нее в тот день! Глупец! Неудачник! Бетт Андре отказалась бы от наследства и продолжила бы вести колонку у Петера. Она помогала бы мне в моей работе и … — он поднял руки и устало опустил.

— Прости, не хотела огорчать, — утешила его Веста. Обычно ей удавалось взбодрить его. Что-то пошло не так. — Вырвалось.

— Нет… — Анри Смит сгорбился и снял со стены гитару. Стал что-то наигрывать, а потом вдруг запел:

Анри Смит сделал свой выбор…

Получил все, что хотел…

Весту тронул этот голос. Эти пульсирующие нотки, говорящие — пожалейте и убейте за мои ошибки меня одновременно. Он отпустил струны, снова натянул их. Пальцы его покраснели. Лицо вспотело. Он искал нужные слова на выкрашенной в желтый цвет двери, а услышал их в сердце, и снова запел:

Жаловаться не на что.

Но без словечка властной жены

Его раздавили бы,

и это факт…

Анри Смит забросил гитару обратно на стену. После развалился на диване и положил руки под голову. Он думал, а Веста вдруг поняла, что не нужна ему. Как и ее поддержка ему больше не требовалась. И глаза его блестели скорее от удовольствия, а не от грусти и сожаления. Анри Смит смотрел в потолок и без конца напевал только что сочиненный мотив. Текст не менял, только мелодию. Намеренно уходил от цепляющих слух нот…