Александр Белавин - Сильвария

Другое дело, что воспользоваться им мне было не совсем удобно. Одновременно держаться, целиться и стрелять из лука, я не мог. Однако у меня было кое-что, что могло помочь в этой, казалось бы, безвыходной ситуации.

Забравшись на саму вершину сталагмита, я достал из сумки эльфийскую верёвку и привязал себя к кристаллу. Теперь можно было заняться и моим противником.

Я вытащил из-за спины лук и достал из колчана стрелу. Положив её на полочку, я натянул тетиву и стал отслеживать передвижение под водой речного монстра.

Наконец, когда над водой в очередной раз показалась лоснящаяся спина хвостокола, я выпустил стрелу. Первый выстрел я позорно промазал. За второй стрелой мне не пришлось долго лазить — колчан был закреплён на луке. Прицелившись ещё раз, я сместил лук немного вниз, чтобы прицел оказался на уровне моих глаз и, поймав в прицел спину рыбины, выстрелил. В этот раз мой выстрел достиг цели.

Стрела насквозь пробила речного хищника, и он забился в воде. Не теряя зря времени, я пустил в него третью стрелу, и опять промазал в мельтешащее подо мной тело рыбины. У меня оставалась в колчане ещё одна, последняя стрела, и в этот раз я не имел права промазать, иначе мне пришлось бы лезть в сумку за остальными стрелами.

Я спустился ниже, насколько позволяла верёвка, и, опустив лук с натянутой стрелой начал выцеливать в воде бьющуюся рыбу. Наконец наконечник стрелы оказался на одном уровне с лоснящимся боком рыбины, и я выстрелил. Попал! Стрела вонзилась в белёсое брюхо речного хищника. Рыба в последний раз дёрнулась и затихла, перевернувшись набок.

За хвостокола мне система отсыпала почти три тысяч очков опыта.

Оглянувшись по сторонам, чтобы случайно не пропустить ещё какого-нибудь речного хищника, я распустил узел верёвки и стал сползать по сталагмиту вниз.

Достав из рыбины застрявшие стрелы, я потратил ещё минут двадцать на то чтобы найти остальные, которые ушли в молоко. Я не мог себе позволить разбрасываться ими, ведь впереди была ещё долгая дорога.

Но вот, наконец, они были найдены. После этого я срезал со спины рыбины огромный кусок филе и бросил его к себе в сумку, зачем пропадать мясу, а идти ещё неизвестно сколько.

Теперь можно было двигаться дальше.

Следующая пещера оказалась длинной и извилистой. Уровень её, то поднимался, то опускался. В одном месте, мне пришлось вплавь преодолевать участок пещеры, когда мои ноги не достали дна.

Мои чувства притупились, и я уже не восторгался природными красотами подземных пещер. Нужно было искать место для отдыха.

Оно нашлось почти перед самым выходом на второй ярус пещер.

Справа от меня, почти у самой стены пещеры, из воды поднимался огромный природный каменный столп. Приглядевшись, я заметил поднимающиеся из воды ступеньки, ведущие к его вершине, а на самом верху большую каменную стену, окружающую какое-то жильё.

Разгребая руками воду вокруг себя, я направился к заинтересовавшей меня скале. Что-то подсказывало мне, что я должен непременно посетить это поселение.

Взбираться по лестнице мне пришлось, держась обеими руками за скальный массив, потому что лестница оказалась настолько узка, что приходилось идти по ней боком.

Наконец я добрался до вершины и замер поражённый открывшейся передо мной картиной. Передо мной была каменная стена высотой в три человеческих роста с узким входом, закрывавшимся каменной дверью, которая откатывалась в сторону на железных колесах.

Сейчас дверь была полуоткрыта. В проём двери мне были видны каменные чертоги, вырубленные прямо в каменном массиве.

Я налег на дверь, и та, хоть и с трудом, но подалась мне.

Я вошёл в дверной проём и оказался на вершине скалы сплошь застроенной двухэтажными каменными домами.

И никого. Хозяев в поселении не было.

Это было гномье поселение. Да, многие десятилетия или даже столетия назад здесь жила гномья община. А потом случилось что-то, из-за чего гномы покинули свой дом и ушли. Ушли не спеша, оставляя за собой в поселении всё, чтобы можно снова начать жить, вернувшись из изгнания. Ибо, какой хозяин покинет добровольно свой дом? И виной всему были, скорее всего, серые орки. Слишком уж близко располагалось это поселение от тех мест, где обитали вторгнувшиеся под гору орки.

Я проходил мимо каменных домов, заходил в них и как зачарованный смотрел, как жили гномы. Двери в дома гномов практически не отличались от его стен. Они располагались в небольшом углублении стены, благодаря чему их было легко найти. В основном дома гномов были трёхкомнатные. На нижнем этаже располагался главный зал. Обязательным атрибутом зала был каменный камин и большой стол. В некоторых домах рядом с камином ещё лежали приготовленные для растопки вязанки дров. Из главного зала две лестницы вели на второй этаж. Одна вела в спальню, другая в кухню гномов с большим очагом. Все дверные проёмы были покрыты вязью гномьих рун.

По пути мне попалась и общинная гномья кузница. В ней стояли каменные печи с тиглем, несколько наковален.

Пройдя несколько домов, я оказался на небольшой площади, одну сторону которой занимал ещё один дом. Он был больше и выше остальных. Как видно тут жил глава гномьего клана со своей семьёй.

Я вошёл в дом и осмотрев его, решил заночевать в нём. Хотелось есть. Растопив камин дровами, я достал из сумки кусок филе речной рыбы, нанизал его на вертел и запёк на огне. В углу зала, при осмотре, я нашел вход в подвал, в котором обнаружил несколько больших пузатых бочек, судя по звуку полных. Выбив затычку из одной бочки, я подставил под струю большую кружку, найденную тут же. Гномий самогон, выдержанный и крепкий зараза. Года невольной выдержки пошли ему только на пользу. Пользуясь случаем я наполнил им и свою флягу.

Поужинав тем, что мне послал бог, я забрался в гномью спальню и развалился на ложе. Ну, развалился, конечно, это сильно сказано. Несмотря на то, что для гномов эта кровать была действительно большой, мои ноги упирались в её спинку. Белья и матраса на ней тоже не было, но мне было не привыкать. Я бросил на неё свой плащ, под голову сунул сумку и нажал кнопку выхода из игры.

На этот раз выход у меня был удачный. На часах было пять часов дня. Я посетил холодильник и наскоро пообедал сосисками и листьями салата. Надо было узнать как у меня дела дома, и я набрал на сотовом телефон бабы Любы.

— Алё, баба Люба, это Максим, сосед ваш. Как у вас дела?

— Здравствуй, Максимка, дела у меня нормально, а вот к тебе тут мужик один наведывался, расспрашивал, не появлялся ли ты.

— Что за мужик, баб Люб?

— Такой представительный, в пальто.

Интересно, кто это мог быть? Неужели Шестов объявился?

— Баб Люб, я сейчас приеду, посмотрю квартиру, заодно с вами чаю попьём.