Александр Белавин - Материк Тьмы

Я бросился к нему и сам чуть не покатился вниз с обрыва. Прямо под моими ногами через лес проходил глубокий овраг, по дну которого весело бежал ручей.

На берегу ручья стоял Хелик и завороженно смотрел на выпрыгивающих из воды форелей.

Цепляясь за ветки кустарника, я стал спускаться вниз по склону оврага.

Ручей был всего в два шага шириной. В этом месте он образовывал изгиб, охватывая собой удобное для ночлега место. У самого русла ручья, в устье оврага, лежали принесённые течением ветки сушняка.

Неподалёку я нашёл более пологий спуск, чем тот по которому спускались мы с Хеликом.

Идеальное место для ночлега.

Хелик, с выпачканными от травы и земли штанами, полусогнувшись, стоял у самой кромки воды, и вдруг, когда над её поверхностью в очередной раз мелькнула серебристая гибкая тень, резко взмахнул рукой и с торжеством обернулся ко мне, держа в руках большую извивающуюся рыбину в радужных пятнышках.

— Молодец! — похвалил я парня.

— Ловкость рук, и никакого мошенства, — похвалился Хелик.

Оставив парня ловить для ужина рыбу, я выбрался из оврага и отправился к девчатам.

Их я застал, сплетающих из принесённых цветов веночки на головы. Ну, чисто детский сад. О чём я не преминул заявить девушкам, на что получил исчерпывающий ответ, что занятие это важное, что венки эти не простые, а восстанавливающие силы и обладающие целебными силами.

Обрадовав девушек тем, что идти к месту ночёвки долго не надо, я разыскал гномов. После этого мы всем отрядом направились к оврагу.

Хелик ждал нас, разведя костёр из сушняка и насаживая на длинные, вкопанные в землю прутья тушки свежевыловленной рыбы.

— Слушай, Алиса, — подозвал я к себе девушку, — мы все вымотались за этот переход и я на сто процентов уверен, что ночью наши часовые уснут, не смотря на все их старания бодрствовать.

— Ну, допустим, а что предлагаешь ты?

— Помнишь, я отобрал с твоей поляны несколько десятков экземпляров твоих цветов?

— Да, конечно.

— Я бы хотел их рассадить по периметру лагеря. Поможешь мне в этом?

— С удовольствием, дорогой, я очень соскучилась по моим цветочкам.

Мы с девушкой, оставив остальных разбивать лагерь и готовить ужин, взяв мою походную сумку, полезли вверх по склонам оврага.

Стройные ножки девушки, мелькавшие перед моим лицом, не давали мне настроиться на серьёзный лад.

Наконец мы оказались наверху.

Я достал из походной сумки тщательно перевязанные саженцы плотоядных цветов. Не смотря на то, что эти милые цветочки были надёжно связаны, я с дрожью в руках ощущал их кровожадность и голод.

Мы с Алисой, разделили их на две примерно равные части. Большую связку мы положили обратно в сумку, предварительно надёжно связав, а меньшую стали высаживать в грунт.

Сажала цветы Алиса, а я только держал в вытянутых руках извивающиеся стебли хищных растений, почуявших земляной грунт.

Алиса сажала их просто. Она что-то шептала цветку, чуть ли не целуя их, тьфу какая гадость, затем дула на них и подносила к земле. Цветок тут же пускал корни и расползался по траве небольшими побегами, которые также пускали корни, давали стебли с цветами и продолжали распространяться дальше. Это продолжалось так до нескольких десятков раз, после чего рост растения прекращался, и девушка высаживала новое растение. Время от времени в цветочном клумбе появлялось новое растение, которое давало новые побеги с цветами.

Вскоре вокруг нашего лагеря образовалось плотное широкое кольцо знакомых до дрожи больших плотоядных цветов, образуя собой надёжную охранную систему.

Не знаю, каким образом, но Алисе удалось поставить на цветы опознавательную систему свой-чужой, и теперь мы могли свободно пересекать цветочное заграждение в обоих направлениях. Но зная неугомонность нашей молодёжи, я не стал доводить до них данную информацию.

Глядя вверх, на вершину оврага, покрытую хищными цветами, наши друзья не горели исследовать окружающую лагерь местность. Зато спать мы могли спокойно.

Ужин из жареной форели показался нам пищей богов. Похрустывая прожаренными до хруста плавниками, мы с наслаждением поглощали ароматную сочную плоть рыбы.

Дежурить решили по одному, но зато всего по часу.

Где-то посреди ночи, когда дежурить выпало Хельге, на вершине оврага раздался шум.

Девушка растолкала меня и мы вплоть до моего дежурства, просидели вдвоём, вслушиваясь в ночную тишину. Но больше ничего не тревожило наш покой.

Зато утром, когда мы покидали гостеприимную стоянку, на вершине оврага, там, где располагался наш цветник, я нашёл восемь пар сапог с останками ног.

Какие-то неизвестные лица пытались тайком подобраться к нашему лагерю, но зайдя в цветник, оказались в ловушке, из которой так и не смогли выбраться.

Не всё спокойно оказывается в этом райском уголке.

Орин посетовал на то, что возможно это были местные жители, которые хотели пригласить нас на пинту пива, на что Мерси возразила ему, что вообще-то подкрадываться к гостям тайком это признак дурного тона и дурных намерений.

Перед тем как отправиться в дорогу, я с помощью Алисы собрал в сумку несколько ростков цветов. Пригодятся, мало ли, что может в дороге приключиться.

Дальше наш путь лежал на север, и для этого было необходимо пройти через всю долину.

Шли мы в таком порядке: в авангарде шли два разведчика, Хелик и Хельга, у которых были максимально прокачаны наблюдательность и ловкость, за ними, через двадцать шагов шла основная часть отряда в лице Алисы, Мерси и обоих гномов, и в арьергарде шёл я.

Так мы прошли через липовую рощу, свернули у излучины реки и вышли к месту, где из земли поднимались столбы водяного пара. Время от времени из расщелин на высоту до десяти метров били фонтаны горячей воды.

Гейзеры.

Возле одного такого гейзера мы обнаружили небольшое озерцо. Погрузив в него ладонь, я почувствовал приятное тепло.

Здесь мы решили сделать остановку. Девчонки отправились купаться, а меня назначили охранять их вещи.

Хелик находился в охранении, а гномы накрывали поляну, выставляя на разложенное полотно различные яства, взятые с монастырской кухни и большие запечатанные кувшины с пивом. Надо сказать, подготовились они к нашему походу основательно.

Я сидел на камне у самой водной кромки озера, держа на коленях девичью одежду и смотрел, как в воде резвятся три обнажённые нимфы. Их совершенные девичьи тела то и дело показывались из воды, причём девушки делали это специально, то и дело, бросая на меня заигрывающие взгляды.

Ох, девчонки, я бы с удовольствием присоединился бы к вам, но нужно бдительно охранять вашу одежду и изящное тонкое бельё, которое я с великим удовольствием снимал бы с вас по ночам.