Сергей Комяков - Посредник

— Но документы подлинные, — сказал Петренко, внимательно разглядывавший их через плечо Жарова, — на них есть специальные знаки. Вот посмотри, Жора, здесь вместо точки запятая, а здесь буква «С» напечатана наоборот. Это особые опознавательные опечатки. Они намеренно делаются в документах. Это подлинник. Хотя и очень старый.

— Грамоты подлинные, — тихо, но уверенно подтвердил Мельцер Фрис, — можете не сомневаться.

— Будем считать, что вы полномочны вести переговоры с нами. Пожалуйста, присаживайтесь, — Президент России указал на зеленое кожаное кресло напротив себя.

Мельцер Фрис элегантно сел. Положил ногу на ногу. Президент России сжал зубы, но промолчал.

— Но вам не кажется, что ваши требования, мягко говоря, не совместимы с реальным положением вещей, — наконец, сказал Жаров Мельцеру Фрису.

— Нет. Не, кажется, — ответил тот и снова улыбнулся.

— Коллега правильно сказал, что еще несколько часов и наши войска ворвутся на ваш командный пункт. После его разгрома начнется агония всей вашей свободной республики и наголову разбитой армии.

— Конечно, — охотно согласился с Жаровым Генеральный контроллер Антарктиды, — это мы не отрицаем. Наше военное положение, практически, безнадежно. Мы проиграли войну. Это факт. И этот факт мы не будем скрывать. Мы совершенно согласны с вашей оценкой нашего военного положения.

— Тогда почему именно мы должны сдаться? — в упор спросил Георгий Константинович Жаров, — почему бы нам не добить нашу знойную республику? Прихлопнуть ее как назойливого саботажника!

— Хорошо, — Мельцер Фрис свободно откинулся в кресле, — а что будет дальше?

— Дальше, — зло выкрикнул министр обороны, который никак не мог успокоиться, — дальше мы перебьем всех ваших умников, разрушим, передатчики и вернемся домой. С победой.

— Правильно, пра-виль-но, — пропел улыбающийся Мельцер Фрис.

— Так чего ты нам голову морочишь!? — выкрикнул Сенкевич.

— Мне просто интересно как вы вернетесь домой? — Мельцер Фрис переставил ноги под столом. Стол немного качнулся.

Российские представители молчали.

Петренко быстро вытер салфеткой лицо — уж он-то стал понимать, куда клонит этот черный, статный дьяволенок.

— Все просто, — старший контроллер Антарктиды внимательно всмотрелся в лица Жарова, Сенкевича и Петренко, — вы победите нас. В этом уже нет сомнений. Это вопрос нескольких часов. Но победа достанется Ермаку с его головорезами. Он давно метит на место владыки Европы и Азии, а Антарктиду он и так захватил. Ему сейчас до победы рукой подать — несколько часов, может быть дней. И все: он великий полководец, стоящий во главе непобедимой армии. Далее — если Ермак и не решит перерезать вас сразу, то отложит это на пару — тройку дней. Но если он так хитер, что и не вздумает вас вырезать, как вы вернетесь домой?

— Как пришли, так и вернемся, — мрачно буркнул Сенкевич.

— Оно конечно так, — Мельцер Фрис снова широко улыбнулся, — но у вас колоссальные потери в транспорте. И в последнем штурме и в преследовании вы потеряли множество транспортных машин. И если Ермак оставит вас в покое, то сможете ли вы пересечь бандитскую Азию? На долгом пути отбиться о китайцев, бандитов и вернуться домой?

— А об этом мы подумаем на твоей могиле, — пискляво выкрикнул агрессивный Сенкевич.

Георгий Константинович тоже понял, мысли Мельцера Фриса. Президент России спокойно спросил:

— К чему вся эта демагогия?

— Просто это попытка достичь обоюдно выгодного компромисса, — Генеральный контроллер Антарктиды стал серьезным, — повторю обоюдно выгодного компромисса. Который спасет и вас и нас.

— А подробнее, — Жаров положил локти на стол.

— Для вас поход на Антарктиду ловушка, — Мельцер Фрис придвинулся к столу, — и многие из вас поняли это с самого начала. Но уклониться вы не могли. Вас слишком затерзали спонсоры и всякие европейцы. Впрочем, такова была российская политика, целиком завязанная на выполнение требований иностранцев.

Сказав это, старший контроллер Антарктиды насмешливо посмотрел на Петренко. Министр иностранных дел России, к своему глубокому уважению, не смутился.

— И вы вынуждены были пойти на эту ненужную вам войну. А Европа просто сдала вас этому кровавому псу — Ермаку. И все, — Мельцер Фрис, величественно-медленно, обвел взглядом российское правительство секвестрированного образца, — но расчет был глубже. И если вас не убьет Ермак. В чем я, почему-то, сомневаюсь. То вам зарежут какие-нибудь бандиты, тысячами гуляющие на просторах Евразии. Им поживиться ослабленной армией, без транспорта, припасов и оружия самое милое дело. Но и это не все. Если вы вернетесь в Россию, а это очень мало вероятно, то вас встретит восставшая Россия. Ваши министры, все эти Сергеевы, Матвеевы, Фомченко или не смогли подавить народное восстание или сами спровоцировали его. Сейчас Россия уже не принадлежит вам.

Жаров испуганно посмотрел на Сенкевича, Петренко обхватил руками голову.

Мельцер Фрис сделал длинную паузу:

— Той страны, что вы оставили уже нет. Россия восстала. Телевидение показывает то, что происходит, а не то, что нужно вам. Многие ваши продажные журналисты казнены. В прямом эфире. О сопротивлении милиции и речи не было. Ее как не бывало. Наиболее храбрые милиционеры попрятались, а трусы и слабаки покончили жизнь самоубийством. Армия разбежалась. Правда, не вся. Некоторые солдаты перешли на сторону революции. И теперь режут ваших чиновников и заготовителей…

— Этого и следовало ожидать, — сипло проскрипел Михалкин, — мы уродам страну оставили. Знал бы об измене…

Мельцер Фрис не обратил никакого внимания на слова Михалкина. Генеральный контроллер Антарктиды спокойно продолжал говорить:

— Ваш главный сатрап Сергеев уже сдался восставшим. И призвал секретные службы прекратить сопротивление. Сдаться. И сдаться как можно быстрее.

— А как же Матвеев? — с надеждой в голосе спросил Жаров.

— Министр Матвеев сделал гильотину из подручных средств. И убил себя. Его тело с отрубленной головой найдено в его личном блоке. Блок был закрыт изнутри. Найдена и записка Матвеева, где он капитулирует перед высадкой марсианских пришельцев. А свое самоубийство объясняет виной за личную слабость в области горла. В записке был, так же, призыв отказаться от выдачи водительских прав диабетикам и пьющим подросткам.

— Каков исход! — ошеломленно произнес побледневший Михалкин.

— А что вы хотели? Нельзя назначать министрами людей больных прогрессирующим маниакально-депрессивным психозом, — злобно огрызнулся Жаров.

— Еще был какой-то министр Фомченко, — продолжил рассказывать старший контроллер Антарктиды, — или Фоменко. Он куда-то исчез. Его до сих пор найти не могут.