Алексей Гришин - Путь офицера

— Да задумано. интересно… Вы прекрасно. нашли общее между женой лейтенантика в заштатной крепости играфом Тулузским. Кто мог представить, что успех

решит. то, что. они родились в один день!

— Ну, если уж быть полностью объективным, то это обнаружил Идальго. И он же провел всю организационную работу.

— Конечно, конечно, только. завербовал его я, а Вы дали ему подробные' инструкции. Так что. не сомневайтесь, доверие к Вам. незыблемо..

Но. если что-то. пойдет не так, придется импровизировать, и вот для этого. будетнеобходим. мой авторитет. Иначе наши доблестные вояки такого. наворотят, чего. уже никто. и никогда не исправит.

— Увы, не могу с Вами не согласиться. Жизнь

частенько. преподносит. нам. сюрпризы, и не всегда приятные'. Помните, в прошлом. году, в операции по. связи. Откуда только. вылез тот. служака, что. потащился закон трабацдистами аж в Се'н-Годе'нс.

Из-за этого. кретина Живчика потеряли.

— А ведь этот кретин наверняка до. сих пор служит. И именно в Се'н-Бе'а. Кто. знает, какая еще глупость можетзапасть в деревянную башку этого остолопа. Но главное сейчас не это. В конце концов, с четырьмя взводамигарнизона мы, с Божьей помощью, ра. збе'ре'мся. Главное, чтобы маршал де Комонувел Окситанский полк на юг, к месту нашего. отвлекающего удара. Иначе всю кампанию

можно. сворачивать. Если полк перекроет горную дорогу — все, нам успеха не видать.

— Идальго. уже делает все необходимое. В последнем донесении он сообщил, что. маршал проклинаетнерешигельность графа и именно на том. дне рождения намерен заставить его передислоцировать полк к побережью. А мы еще действовать начнем, чтобы к этому дню подгадать. Так что. никуда граф не денется, отправит полк на юг, и это. будет мат.

— Все верно, но. вот если все же не получится… Сможет Идальго. нас предупредить?

— Увы, нет. Экстренная связь у него. через голубей, но. те летят. в Барселону. Так что. раньше, чем через неделю, к нам. его. сведения не поступят. А тогда все уже будет ясно. в любом. случае.

— Вот. видите, мой друг, сейчас мое место здесь, в этих проклятых горах, в этом. проклятом. шатре.

— Вы как всегда правы, монсеньор.

Бал был в разгаре. Звучала задорная музыка, шикарные кавалеры танцевали с прекрасными дамами, люди пожилые собрались в дальнем углу зала и азартно сплетничали. День рождения удался на славу. Картину портил лишь господин де Комон. Человек, безусловно, уважаемый — кавалер, маршал Галлии, а с недавних пор еще и маркиз. Прислан Его Величеством для защиты западных рубежей и готовый ради этого собрать под собой все войска западных провинций.

Вон он, стоит в гордом одиночестве с насупленным видом, стараясь выглядеть немым укором имениннику и его гостям. Ну и пусть себе стоит — хороший праздник никакая статуя не испортит, даже такая заслуженная.

Граф Тулузский раздраженно начал кусать усы. Старый хрыч все-таки испоганил настроение, может радоваться. Легко ему — получил приказ и знай себе воюй. Красота. А ты попробуй мир сохранить, когда здесь и интервентов не надо — вассалы сами готовы друг другу в глотки вцепиться, а добрые церкви их еще и подзуживают.

Две трети населения Окситании — реформисты. Со своими войсками, полицией, даже судами и палачами. Но и две трети доходов графства от них же. Убери из города полк, и даже дьявол не предскажет, что может начаться. И не волнует этих нововеров, что кастильцы, как верные сыны Святого Престола, именно по ним первым и ударят. Главное здесь и сейчас дорваться до власти, порушить приходы истинной церкви.

А маршалу на это наплевать, у него, видите ли, приказ и идите вы все…

Конечно, если война, тогда да, тогда полк пойдет в бой, но ведь нет же ее пока и, Господь даст, не будет. Не впервой с западным соседом ругаемся, но до сих пор воевали только на северо-востоке. Так чего раньше времени суетиться?

Черт, черт, черт! Ведь обещал же графине сегодня только веселиться, да куда уж тут. Придется дать старому пердуну аудиенцию. Все равно не отстанет, так лучше побыстрее от него отделаться.

А маршал был зол не менее. Разведка четко сообщает, что от Барселоны выдвинулась армия, двенадцать тысяч человек, все, что может выставить Кастилия. Сейчас они накапливаются в пограничном лагере, отдыхают, но долго стоять не смогут. Армия или воюет, или разваливается, третьего не дано. Значит, решение в Мадриде принято и начнется все со дня на день, если уже не началось, пока он, словно нищий, выпрашивает полк, который и так должен ему подчиняться. Это вместо того, чтобы быть со своей армией, в которой всего девять тысяч человек… Стыд и позор! Было бы смешно, если б не было страшно. Без Окситанского полка дела галлийцев будут плохи. О, Его Сиятельство изволили сделать приглашающий жест, никак снизошли до аудиенции. Сплюнул бы, но нельзя — галантность, однако, чтоб ее.

В кабинете хозяин пригласил маршала присесть к изящному, тонкой работы столику, на котором стояло блюдо с фруктами. Лично поставил бокалы, налил вино. И собеседники замерли, словно дуэлянты перед схваткой. Хотя какие собеседники — беспощадные бойцы, просчитывающие начало поединка. Ибо после этого разговора кровь будет литься рекой в любом случае. Вопрос только в том, чьей прольется больше.

И едва должна была прозвучать первая фраза, словно первый разведочный выпад, в дверь постучали. Это было неожиданно, нелепо, никто не смел помешать словестному поединку титанов.

— Войдите! — раздраженно воскликнул граф Тулузский.

И в шикарный кабинет вошел военный в измятой, пропыленной дорожной одежде.

— Г осподин маршал, срочная информация из Перпеньяна. На рассвете кастильские войска вышли из Барселоны по средиземноморской дороге.

— Ну и что теперь делать? Ваше Сиятельство, вот что я именно сейчас и именно здесь должен делать? Дождались? Теперь мы успеем, лишь если полк выступит на рассвете.

— Да готово все, маркиз. Он выступит завтра на рассвете, — грустно сказал граф, — если я не хотел выдвигать полк, это не значит, что я ничего не делал. Обоз сформирован полностью, боекомплект, оружие, продовольствие, фураж — все погружено и готово к маршу.

— Я выезжаю немедленно! — воскликнул маршал и с неожиданной резвостью даже не пошел, а скорее побежал, из кабинета. И в дверях, словно на стену, налетел на могучего офицера в форме окситанского полка.

Пока обалдевший маршал приходил в себя и набирал воздух для резкой и решительной критики наглого богатыря, тот подошел к графу и громовым голосом доложил:

— Ваше Сиятельство, срочное сообщение из Сен-Беа. Кастильцы готовят прорыв в районе крепости силами до семи тысяч человек. Вот доклад коменданта крепости,

— и передал запечатанный конверт.