Ева Фёллер - Волшебная гондола [litres]

Я растерянно смотрела вперед. Кларисса ждет уже пять лет! Какая нечеловечески тяжелая судьба – и все из-за одной глупой ссоры! Причину которой, ко всему прочему, я понимала как никто другой! Вряд ли найдется женщина, которая не стала бы ревновать к Всей-такой-замечательной Мариетте!

– Я, конечно, понимаю, все это совершенно ужасно, – сказала я. – Но разве обязательно нужно заставлять ее заниматься рабским трудом у Матильды?

– Тогда она сама к этому стремилась, – сказал Себастьяно.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Правда?

Он кивнул.

И на этом наш разговор закончился. Мы подошли к Дворцу дожей.

Перед воротами стояли стражи с метровыми пиками, и на секунду я засомневалась, пустят ли они нас. Но Себастьяно снова меня удивил. С впечатляющей уверенностью он жестом фокусника извлек из поясной сумки бумагу, похожую на какой-то документ, и протянул ее одному из стражников.

Тот передал ее второму – видимо, потому, что он лучше умел читать. Внимательно изучив написанное, стражник вернул бумагу Себастьяно и приказал своему коллеге пропустить благородного господина и его почтенную супругу.

– Там так и сказано? – шепотом спросила я, когда мы входили под арку ворот. – Что я твоя почтенная супруга?

Себастьяно скорчил заговорщическую мину.

– Нужно быть готовым к любым неожиданностям. В конце концов, я кто-то вроде тайного агента. Так что подходящая женщина мне просто необходима.

Эти слова почему-то показались мне отвратительными. Я словно какая-то «девушка Бонда».

– Жаль, что у тебя нет лицензии на убийство, – сказала я. – Тогда с Альвисом явно было бы меньше проблем.

– Об этом я не раз серьезно задумывался. Но это не в моем стиле. В чем же тогда будет отличие между добром и злом?

Я была согласна с этой идеей, несмотря на то, что она вызывала у меня двойственные чувства. Себастьяно рискует однажды погибнуть из-за своего благородства.

– Но самооборона вполне оправданна, – сказала я. – В следующий раз ты должен просто как следует обороняться, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Посмотрим, что из этого выйдет.

Тут нам пришлось покончить с шуточками, потому что у подножия парадной лестницы во внутреннем дворе нас остановили еще два вооруженных человека, и Себастьяно пришлось показать им свой пропуск.

Тем временем я с любопытством осматривалась. Двух огромных статуй, которые в мою эпоху стояли по бокам лестницы, еще не существовало, а внутренний двор показался мне более просторным и не так плотно застроенным, как в будущем.

Себастьяно с трудом поднялся по ступеням. С каждым шагом он тихо стонал, и один раз ему пришлось остановиться, чтобы переждать приступ кашля.

Я шла совсем рядом и поддерживала его.

– Ты уверен, что вынесешь все это?

Вместо ответа он стиснул зубы, делая шаг за шагом, пока мы не добрались до второго этажа. Там мы ненадолго остановились, чтобы Себастьяно мог перевести дух.

Я постоянно оглядывалась по сторонам, но люди, которые прохаживались по балюстрадам, похоже, совершенно не обращали на нас внимания. Я заметила нескольких сановников, одетых в мантии разных цветов и в шляпы, которые только подчеркивали их степенную походку. Другие были одеты проще и кланялись, когда мимо проходил знатный человек, так что это, наверное, были мелкие чиновники.

Дворец дожей, это я запомнила еще с наших экскурсий, был в это время правительственным и административным центром Венеции. Там находились многочисленные государственные инстанции, с огромным количеством чиновников и политиков. Дож тоже жил здесь – его покои находились на втором этаже.

Я взволнованно думала о том, доведется ли мне увидеть его лицом к лицу. Настоящего живого дожа!

– На случай, если ты высматриваешь дожа – сейчас он не здесь, а в своей вилле на материке.

– Я давно подозревала, что ты умеешь читать мысли, – сказала я.

– Хотел бы я это уметь, – Себастьяно чуть жалобно улыбнулся, – тогда бы я знал, какой неожиданный ход Альвис сделает следующим.

– Ну да, но зато ты знаешь, что сегодня он придет на это собрание, которому ты должен помешать, – утешительно сказала я. – Это уже многого стоит.

– Было бы еще лучше, если бы у меня был хороший план.

Я ошарашенно взглянула на него.

– Только не говори, что у тебя его нет! Что мы тогда здесь делаем?

– Сейчас мы идем к этому проклятому залу собраний, – проворчал Себастьяно. Вздохнув, он двинулся дальше.

– А потом? Мы туда придем, и ты будешь ждать вдохновения? – Я шла рядом с ним, затем обежала его и стала идти спиной вперед, чтобы лучше его видеть. Из-за своей раны он не мог шагать слишком уж энергично, так что мне было несложно держаться на шаг впереди и настойчиво заглядывать ему в глаза.

– Слушай, Себастьяно, все это выглядит как пьяный бред! Давай просто вернемся и подождем у монны Фаустины, пока не появится Хосе. Он должен прежде всего доставить тебя к нормальному врачу! Это явно полезнее, чем шататься здесь у всех на виду, не имея никакого плана действий.

– Я не говорил, что у меня вообще нет плана, – возразил Себастьяно. – Хотя, признаюсь, он мог бы быть и лучше. – Он поморщился, то ли от боли, то ли от нетерпения. – Если ты перестанешь скакать передо мной, как чертик из коробки, я тебе все объясню.

Я почувствовала себя виноватой, заметив, что ему больно идти. Я поспешно снова схватила Себастьяно под руку, чтобы ему было легче. Он шепотом объяснил мне, что хочет устроить пожарную тревогу. Учитывая, что последний опустошительный пожар во Дворце дожей случился совсем недавно, а венецианцы мало чего боялись так сильно, как огня, можно было рассчитывать, что большинство присутствующих политиков тут же захотят сбежать. А значит, совещание кончится внезапно, прежде чем удастся обсудить хотя бы одно предложение. Некоторые, возможно, вернутся позже, но явно не все. А значит, планы Малипьеро будут сорваны.

Хотя Себастьяно был недоволен своим планом, мне самой он показался весьма хорошим. Пожарная тревога, кроме того, имела преимущество: в беспорядке и суматохе, которые непременно возникнут, мы сможем скрыться незамеченными.

Мы дошли до лестницы, которая вела на второй этаж.

Себастьяно карабкался по ступеням, то и дело вскрикивая и кашляя и все сильнее опираясь на меня, – он явно слабел от боли. Мое беспокойство росло все сильнее. Страх перед Альвисом усиливался. Что, если он подумает, будто суматоха, возникшая после ложной пожарной тревоги, – подходящий момент для небольшого нападения с ножом на врагов? В таком состоянии Себастьяно вряд ли сможет что-то противопоставить его атаке.

Мы оказались в помещении, отделанном роскошными фресками. Из него вели многочисленные деревянные двери внушительного размера.