Ева Фёллер - Волшебная гондола [litres]

По Альвису было заметно, что исход разговора ему не по душе.

– Как тебе будет угодно, – холодно сказал он.

Он внезапно распахнул дверь в соседнюю комнату и втащил меня туда. Я пыталась сообразить, какие приемы самообороны подойдут против захвата руки справа, но тут я увидела Себастьяно, и все мысли вылетели у меня из головы.

Он лежал на полу, связанный и с кляпом во рту. У него на виске запеклась кровь, и в какой-то момент я с ужасом подумала, что он мертв. Потом он открыл глаза и ошеломленно посмотрел на меня. Альвис наблюдал за мной, а потом требовательно взглянул на Якопо.

– И что? Кто кого должен убить?

Только теперь я заметила остальных людей, которые находились в комнате. Мой взгляд метался по их лицам. Мариетта и гондольер сидели, прикованные к стене. Рядом с ними лежали Хосе и Бартоломео, оба с кляпами, перетянутые веревками, как посылки, и привязанные друг к другу. Тревизан сидел в углу, тоже с кляпом. Все его лицо было в синих и зеленых синяках от ударов. Он был связан по рукам и ногам и выглядел так, будто переносил лишения не первую неделю.

Доротея удобно устроилась на стуле. Ружье она положила на колени. Судя по всему, происходящее было ей в высшей степени по нраву.

Отец и брат Альвиса стояли у окна и выжидательно смотрели на нас.

Наконец, мой взгляд упал на Клариссу. Как и Доротея, она сидела на стуле – конечно, не связанная. В итоге она оказалась на стороне злодеев. Хотя особенно довольной она тоже не выглядела. Напротив, она была смертельно несчастной. Ее лицо было белым как мел, а длинные светлые волосы рассыпались по плечам.

Альвис кивнул Якопо.

– Дай Анне свой кинжал, чтобы мы могли приступить.

– Ты ненормальный, – сказала я.

Якопо и правда вложил мне в руку свой кинжал, наточенный остро, как скальпель.

– Лучше всего начни с Тревизана, – посоветовал мне Якопо.

– Ты что, всерьез веришь, что она это сделает? – насмешливо выкрикнул Альвис.

– И не говори. – Я быстро подошла к Тревизану, встала у него за спиной и разрезала веревки, стягивающие его руки.

Альвис зарычал от гнева.

– Я знал! За это ты поплатишься жизнью, причем будешь первой! – Выхватив кинжал, он двинулся ко мне, а рядом с ним шли его отец и брат. Я видела, как сверкают их мечи.

Тревизан не мог мне помочь. Хотя теперь его руки были свободны, у него едва хватило силы, чтобы распрямить их, не говоря уже о том, что ноги его по-прежнему были связаны. Но все-таки он попытался броситься на пол и прикрыть меня.

Спасение пришло с неожиданной стороны. Кларисса вскочила и заступила путь Альвису. Из-за этого его брат и отец на мгновение замерли, наблюдая, как Альвис едва заметным движением ударил ее кинжалом. С криком она рухнула к его ногам.

Все трое снова повернулись ко мне и Тревизану. Я приготовилась к смерти и закрыла глаза, как уже делала однажды – потому что не хотела, чтобы лицо Альвиса было последним, что я увижу.

– Ничего не скажешь на прощание, маленькая кошечка? – издевательски произнес он.

– Почему же, – в ярости выкрикнула я. – Катись в ад!

Я напряглась, но удар кинжалом, которого я ждала, никак не происходил. В смятении я снова открыла глаза. Альвис замер, уставившись на свет, который исходил из кармана его камзола, заставляя его гореть, будто фонарь.

– Что. – запинаясь, пробормотала я и услышала, как Якопо произнес:

– Настало тебе время отправиться туда, куда ты чуть не отправил эту девочку. Ты что, думал, что маска всегда помогает тому, кто ею владеет? Нет, она принесет пользу только тому, кто честно ее получил – но никогда тому, кто взял ее силой.

– Помоги мне! – приказал Альвис. Его голос звучал глухо, будто из легких выдавили воздух.

Якопо покачал головой, опираясь на клюку:

– Предсказание исполнилось. Девочка помогла убить врага. Моего врага. Тебя! И именно здесь и сейчас, как было предопределено.

– Этого не может быть, – задыхаясь, произнес Альвис. – Ты подлый обманщик!

– Обманщик здесь ты. Хотел избавиться от меня, сопляк, когда я стал тебе больше не нужен, вот что надумал! Но это была ошибка. Смертельная ошибка. – Якопо лаконично закончил свою речь словами: – Приятно провести время в аду.

Альвис закричал и попытался сунуть руку в карман, но свет становился все ослепительнее и разгорался, пока не окружил Альвиса полностью, так что его лица стало не различить. Наконец, свет снова стал сжиматься, хотя и не так быстро, как до этого разгорался. На миг мне показалось, что я вижу, как Альвис мечется внутри этого яркого пузыря, будто пытаясь вырваться, но мгновение спустя свет взорвался с оглушительным грохотом – и не осталось ничего.

Словно прикованная, я стояла и смотрела на оставшееся после него пустое место, поэтому далеко не сразу заметила, что в воздухе растворился не только Альвис. От его брата и отца тоже не осталось ни следа. Я была абсолютно уверена, что они не сбежали – это я бы заметила, несмотря на весь переполох.

– Где они? – пролепетала я.

– Малипьеро? Там же, где и Альвис, – с готовностью ответил Якопо. – Они возникли из ничего и стали его семьей, когда он явился в это столетие. Они перестали существовать, когда он исчез – это закон природы.

– Он и правда в аду? – в ужасе спросила я. – Это я его туда послала?

– Похоже на то, – Якопо пожал плечами. – Время знает множество путей и множество миров, и многие из них реальны, хотя мало кто в них поверил бы.

Я содрогнулась, но тут же взяла себя в руки, услышав, как застонала Кларисса. Я торопливо склонилась над ней. Кинжал Альвиса попал ей в плечо, на котором уже расплылось большое пятно крови.

– Она выживет, – сказал Якопо. – Кстати, теперь она может вернуться в свое время, в общем-то, она выполнила свою задачу даже раньше, когда в первый раз уберегла тебя от смерти. – Говоря это, он ласково улыбнулся Клариссе. – Разве я не обещал тебе, что ты скоро сможешь вернуться домой?

Он захромал к двери, опираясь на свою палку. Там он остановился и оглянулся на меня через плечо.

– Прощай и всего хорошего, солнышко! Я попытаю счастья в другом времени.

– Но… – Потрясенная тем, что виновник всей этой неразберихи просто исчез и с него уже не потребовать ответа, я собралась с духом, чтобы что-нибудь сказать, но Якопо уже покинул комнату.

Только сейчас Себастьяно, Хосе и Бартоломео напомнили о себе. Стонами и яростными взглядами они дали мне понять, чтобы я их наконец развязала. Кларисса тоже стонала – от боли. А Тревизан, Мариетта, Доротея и гондольер стонали, потому что приходили в себя. Я даже не заметила, когда они потеряли сознание.

– Что с вами случилось? – спросила я, не обращаясь ни к кому конкретно. Мне ответила Кларисса:

– Только посвященные могут видеть переход. Все остальные теряют сознание.