Анастасия Баталова - Чтобы желания сбывались

— Идёт! — воскликнула Кирочка, стискивая руку Билла.

— Надо поговорить с ним, только осторожно…

Эрн приблизился к столику. Напустив на себя спокойствие и непринуждённость, Кирочка принялась ковырять ноготь. Она всегда так делала, когда требовалась срочная конспирация.

— Как дела? — спросил у юноши Билл с глупой размашистой улыбкой.

Эрн фыркнул, мило наморщив носик.

— Вечно ты со своими шуточками, Крайст. Если что-то и изменилось, то это всего лишь незначительная флуктуация массы…

Билл рассмеялся.

— А ты, я смотрю, научился нормально на них реагировать, старина.

Кирочка подняла голову. Вид у неё был решительный и серьёзный.

— Эрн, нам нужно поговорить с тобой.

— Нам? — Билл насмешливо поднял брови, — меня призывают в сообщники?

Кирочка посмотрела на него уничтожающим взглядом. Но потом резко опустила глаза и подняла вновь, только теперь в них читалась мольба, смешанная с укоризной: «Мне, мол, и так нелегко, а ты ещё ёрничаешь». Биллу стало немного не по себе, он почувствовал, что именно в этот момент, возможно, впервые за весь период их совместной работы, Кирочка полагается на него, полагается в настоящем смысле этого слова, не в служебном плане, а в личном, и это дорогого стоит, и нельзя отнестись к этому несерьёзно; даже если нечто кажется неважным и смешным, если оно настолько важно для кого-то другого, нужно помочь.

Биллу неожиданно вспомнилась история с кузеном Чарли. Малыш (ему было тогда всего три года) уронил в унитаз крохотное колёсико от паровозика из набора «Железная дорога», а они с Чарли, вместо того, чтобы помочь ему, шутки ради нажали на слив… Как он ревел, этот маленький кузен… С каким неистовым, неискупимым отчаянием! Будто бы разрушено, развенчано и поругано всё, и нет в целом свете нигде ни добра, ни правды. Вот теперь и думай, что смешно, а что важно. Хуже всего, что они с Чарли хохотали тогда как сумасшедшие. Теперь Биллу спустя годы стало за это очень стыдно.

— Ну, давайте уже, гоните свой архи важный разговор! — нетерпеливо заявил Эрн, наблюдая за игрой мимики на лицах обоих офицеров.

Когда два человека при третьем способны общаться без слов, этот третий обычно чувствует себя премерзко.

Кирочка достала из сумки фотографии всех троих погибших знакомых.

— Кого-нибудь из них ты видел хотя бы раз в жизни? — спросила она строго.

— Вот этого, — ответил Эрн сразу же, ткнув пальчиком в лицо Саша Астерса.

Кирочка фыркнула, жутко разозлившись на то, что он вот так запросто ставит палец на фотографию некогда дорогого для неё человека. Её всю жизнь бесило, когда показывали на фотографиях пальцами и особенно когда водили по ним ногтями, визжать хотелось, особенно в детстве. Люди на фотографиях кажутся какими-то особенно беззащитными. А тут кто-то приходит и хватает их за лица жирными руками, а они даже не могут ему ничего сказать.

— Не трогай, — сказала она раздражённо, — вспомни, пожалуйста, где именно ты его видел.

— В репортаже по телевизору. Он погиб от урагана. Больше нигде.

— А остальных? — спросил Билл мягко, придвинув к Эрну другие фотографии, — успокойся, сядь, главное не торопиться, погляди подольше, может быть, что-то забрезжит…

— Нет, — решительно заявил подросток, спустя минуту, — эти чуваки совершенно мне не знакомы. Кроме того, все они мертвы. Зачем вы мне их показываете?

— Откуда ты знаешь? — настороженно спросила Кира.

Эрн устало вздохнул, как человек, вынужденный в сотый раз объяснять очевидные вещи.

— По энергетическому потоку от фотографии. Это же элементарно. Живой человек излучает через каждое своё изображение, и можно узнать о нём сразу всё, проанализировав этот сигнал, а фото покойников — просто картинки.

— И поэтому ты никогда не фотографируешься?

— Не только, — ответил Эрн, напустив на себя загадочность, — мне вообще нельзя.

— Кто тебе сказал?

— Ниоб, домоуправитель и помощник Друбенса.

— А почему?

— Фотографии… Как бы это получше сказать, он мне объяснял что-то в терминологии высшей магии, но я так и не понял ни черта, основная мысль следующая: они могут работать как многочисленные зеркала, фотографии, особенно если глаза крупным планом, и через каждую из них знающий маг способен вытянуть на себя часть моей силы и воспользоваться ею.

— Отчего же они не научили тебя «ключам», — спросил Билл, — это когда читаешь особое заклинание над фотографией, и она «закрывается» для откачки энергии?

Эрн пожал плечами.

— «Ключи» сейчас почти бесполезны, вероятно поэтому. Цифровая фотография, которую каждый может открыть на своём смартфоне, ведь работает точно так же. А заколдовать бесконечное количество её копий в бездонном информационном пространстве просто невозможно…

— Мы ушли от темы, — констатировала Кирочка недовольно, — скажи, пожалуйста, ты о них ещё что-нибудь можешь сказать по этим фотографиям?

— Нет… Для прочтения информации в полях умерших одних фотографий недостаточно. Необходима личная вещь или присутствие родственника. То есть объекты, несущие энергетический след. Изображения, как я уже сказал, не излучают.

— Разве мы уже не узнали всё, что хотели? — спросил Билл у Кирочки заговорщическим тоном.

Она вспыхнула.

— Он тут ни при чём, — добавил он шёпотом.

— Быть не может! — воскликнула Кирочка возмущенно, — и это непрофессионально, так скоро сдаваться!

— Хватит обсуждать при мне какие-то свои мутки, — обиженно вставил Эрн.

Кирочка порывисто повернулась к нему и сверкнула глазами. Билл моментально почувствовал недоброе, он хотел остановить девушку, положив руку ей на плечо, но не успел. Кирочка поднялась, выпрямилась, сразу став по сравнению со щупленьким Эрном огромной и устрашающей. Тучей нависнув над парнишкой, она прошипела ядовито:

— Эти, как ты изволил выразиться, мутки… Это украденные человеческие жизни. И если тебе всё равно…

Эрн сидел насупившись.

— Билл, оставь нас на минуту.

— Только смотри не съешь его, — бросил Крайст, отходя.

— Вот клоун, — буркнула Кирочка с досадой, — он, я так подозреваю, и над гробом собственным шутки шутить будет.

— Это не так уж и плохо, — робко возразил Эрн; у него потели ладони, он тёр их, ему всегда страшно было оставаться с Кирочкой наедине. Но сейчас особенно, юноша догадывался, что она за что-то на него очень сердита.

Однако, вопреки его ожиданиям, лейтенант Лунь оставила свой агрессивный тон, опустилась на стул напротив и начала спокойно и даже мягко. Курсы общения с колдунами в центре подготовки офицеров ОП не прошли для неё даром.

— Эрн, — голос её звучал почти ласково, — как бы ты повёл себя, если бы узнал, что у девушки, которая тебе нравится, есть ещё поклонники?