Мартин Аратои - Аржо. Новобранец [СИ]

Второй нападавший небрежно перешагнул упавшее тело и рубанул сверху, клинок лязгнул об выставленный меч. Пинаю противника в голень, отскакиваю и косо рублю, распарывая грудь от плеча до бедра.

Я нервно оглянулся и прижался спиной к стене, но вокруг стояла тишина. Шум на улице никого не заинтересовал. Я подхватил трупы за ноги и втянул в дровяной сарай, что стоял в глубине. Потом достал немного мусора с крыши и навеса над колодцем и замаскировал пятна крови на камне двора.

Обыск трупов не дал результатов. Лишь горсть мелких монет. Ни записок, ни отметин. Просто грабители или чьи-то подсылы?

Выхожу, оглядываясь, и двигаюсь к северной заставе, что практически граничит с горой, слившись с ней. Заметил впереди человека, по описанию похожего на гостя таверны, ускоряюсь, пытаясь достичь, но он как в землю канул. Лишь голая скала.

После долгого осмотра я все же нахожу в сгущающихся сумерках выпуклый значок. В виде перечёркнутой горизонтальной черты. Чуть дальше — еще один. Они находятся в метре друг от друга, на одной и той же высоте. Примерно в половину моего роста. Что это? Я отхожу на пару шагов, но умнее от этого не становлюсь. И разгадка не становится яснее. Что-то простое, что-то, связанное с открыванием дверей? Будь это сложным, он не успел бы так быстро открыть их и исчезнуть.

Я подхожу ближе и нажимаю на них одновременно.

Из распахнувшихся створок на меня вынырнул мужик в шлеме и с копьем. Я рубанул его в то место, где плечо соединялось с шеей. Клинок завяз в кости, доспехе и кольчуге, рывок чуть не выбил мне сустав. Я отчаянно высвободил меч — за сталью тянулись брызги крови — и проскочил внутрь.

И стоило ломать голову с открыванием двери? Я ведь мог легко воспользоваться слиянием, а затем движением в тверди и запросто пройти сквозь преграду. Я мог бы воспользоваться шепотом Хамбера и узнать, кто поджидает меня за дверью.

Мог бы.

Но ничего не сделал, даже мысли такой не возникло. Пока приходится напоминать самому себе, что я не совсем человек или вернее сказать, совсем не человек. Мне доступно гораздо большее. До тех пор, буду полагаться на свою силу и сноровку.

Мрак пещеры не доставлял хлопот. Зрение ргула позволяло видеть в темноте до мельчайших подробностей. Подземный ход ни чем не отличался от сотен подобных. Все тот же мрак, влажный, застоявшийся воздух, звуки шагов, разносящиеся эхом далеко-далеко.

И барабанная мелодия капели. Капля за каплей срываются с потолка, чтобы через мгновения разбиться о каменный пол. Капля за каплей, что наряду с моими шагами отмеряют время. Как зерна песка в часах. Я видел такие в кабинете директора.

Интересно, что с ними стало?

Как и говорил в аналогичных пещерах мне бывать приходилось. Обычно они не пугают. Кроме того случая, при моем попадании на остров. При воспоминаниях меня передернуло. Но здесь висел странный запах, затхлый, непохожий на железистое или серное дыхание нутра земли, какое я привык обонять в гротах. Зато я чувствовал тяжелый, мускусный запах, будто вошел в логово огромного зверя, вроде льва или медведя.

Среди звука капель и шагов послышались шепоты и шелесты, как если бы окружала меня толпа. Затем все внезапно стихло.

Идя вперед, я непрерывно просматривал пространство перед собой, последовательно переходя от одного участка к другому. И все же меня застали врасплох.

Магия, по-другому не скажешь.

Магия — это не просто красивые взмахи руками и звучные заклинания. Магия — это расчет, дисциплина и внимательность к любым мелочам, — как любил приговаривать мастер Альбигольди.

У тех, кто устроил мне западню, последнего было в избытке, мне же чего-то не хватило.

Топор кувыркнулся в воздухе и ткнул меня обухом в грудь. Я замер, будто натолкнувшись на стену, издал хриплый стон, и упал, уходя перекатом назад. Резко вскочил, крутанулся вокруг выставленной вперед ноги, перехватил запястья нападающего и бросил его в темноту с грохотом и звериным ревом, что извергла моя глотка. Придержал руку падающего и, используя ее как рычаг, вывернул, до хруста в кости. И уже лежавшему добавил клинком, что со скрежетом пробил позвонки. Все вместе продолжалось не более пары секунд.

Напарник нападавшего не спешил прийти на помощь. А вальяжно стоял, облокотившись на стену. Я наступил на труп и выдернул меч, а стоящий впереди расплел руки, показав два коротких клинка.

Почти не раздумывая, бросил нож, но тот отбил его. Я снял плащ и начал меняться. Хаскр! Этих ублюдков двое осталось! Кому бы они не служили.

Я уклонился, от молниеносных выпадов и умудрился набросить ему плащ на голову, а потом вдруг изменил направление, чтобы сократить дистанцию со вторым. Тот как раз раскрутил цеп, и я, подскочивший под вращающееся оружие, поймал его врасплох. Я перехватил запястье бойца, взяв его на рычаг, и крутанул навстречу приятелю, который, молча, кинулся вперед, сдирая с головы плащ и размахивая клинками.

Ситуация складывалась безвыходная. Я крутился, насколько позволяли размеры прохода, заслоняясь бойцом, который все еще стискивал цеп: тот гремел шаром по каменным плитам пола, а второй прыгал вокруг и пытался достать меня то одним, то вторым клинком. Проводил молниеносные косые уколы снизу-сверху, а я дергал заложником, взятым на болевой, заслоняясь от клинков, но все равно один из ударов зацепил мне скулу, а второй распорол одежду на плече.

Первый внезапно воткнул второму клинки в бока, провернул их и соединил, словно ножницы, выпуская тому кишки, а потом развел руки в стороны, рубанув приятеля с двух сторон по открытому горлу.

Я отскочил, пихая труп ему под ноги, а потом воткнул свой клинок под горло противнику. Тот поскользнулся, издав булькающий звук и, брызгая потоком пенной, темной крови, тяжело свалился на спину.

Оттер клинок и убрал его в ножны, затем подобрал брошенный нож и распорол одежду на нападавших. Нет ни отметок, ни шрамов, ни татуировок, ни клейма, даже захудалого амулета, что позволил бы их идентифицировать и то нет.

Все трое похожи как братья. Одного роста, комплекции, цвет волос, разрез и цвет глаз. Хотел вскрыть их, может они изменены магией или с ее помощью созданы? Но побрезговал.

Я стражник, солдат, убийца. Даже как-то раз ассистировал полевому хирургу и ампутировал конечности. Я видел залитые кровью поля сражений. И тем не менее меня замутило. Как-то неправильно, когда мертвецов расчленяют, словно животных на скотобойне.

Ценностей никаких не нашлось, как и припасов, даже воды не было. Отхожим тоже не пахло, значит, выход или караулка, должны быть не так уж и далеко.

Но не тут-то было. Дорога начала петлять и искажаться. Десяток метров я шел под уклон вниз, а затем начинал карабкаться на подъем вправо. Ход то сужался, то расширялся, словно его прогрызал в драбадан пьяный червь.