Филипп Крамер - Мир Чаши. Дочь алхимика
- Название:Мир Чаши. Дочь алхимика
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Альфа-книга
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9922-2859-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Филипп Крамер - Мир Чаши. Дочь алхимика краткое содержание
Но где обрести силу, которая поможет вынести всю тяжесть обрушившегося на нее долга и исполнить предначертанное?.. Только в верности этому долгу. Только в верности тех, кто поклялся защищать и повиноваться. И в прикосновении к легенде.
Мир Чаши. Дочь алхимика - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Я вижу, он у тебя есть. — Мужчина вдруг подался вперед, глядя ей прямо в глаза — снизу вверх, пронзительно и остро. Его глаза были светлыми глазами ночной птицы — такие часто смотрели с портретов Всадников. — Помоги мне.
Теперь, когда он сменил положение, стало возможным рассмотреть его перстень: вправленный в серебро белый камень, и в нем — искусно вырезанная сидящая сова.
Жозефина очень хорошо помнила, у кого на гербе была сова.
— Как твое имя?
— Не помню. Оно проклято.
— У тебя сова на гербе.
Он посмотрел сначала на руку, а потом на перстень так, словно они были чужими, незнакомыми.
— Белая сова, да… Золото осыпалось, а серебро соскоблили. — Он замолк, разглядывая перстень.
— У вас был замок на холме, и на дороге к нему стояли каменные совы-стражи, — подтолкнула Жозефина медленную память, ослабевшую за время заточения.
— На утесе, — отозвался узник. — У нас был замок на утесе. Я — последний Крылатый в нашем роду. Я Алан Бескрылый, он же Пр о клятый. Я своими руками убил своего Небесного Зверя, чтобы мой род обрел Силу и Знание, обрел Искусство.
Потрясенная, Жозефина стояла перед ним, глядя во вдруг ожившие вернувшейся памятью событий и чувств глаза. Она чувствовала прикосновение сильной гибкой шеи, видела большой глаз, добрый и доверчивый, обоняла запах хлынувшей крови и всем своим существом ощущала гнев Всадников Серебряного Пика, обрушившийся на святотатца, отказавшегося от Неба. «Вы лишили нас крыльев и изгнали с нашей земли!..» — Нет, Мать Орбо, это твой предок отказался от Сил Неба ради Силы Корней. Сейчас она даже не знала, что хуже — наказание или сам поступок. Алан заплатил невозможную цену — убил существо, доверявшее ему безгранично, преданное ему, живущее для него и только ради него; предал себя и свои крылья и отобрал их у всего своего рода, отобрал у него Небо.
Навечно.
Что же ты наделал, родич…
— И стоило оно того?.. — спустя вечность нашла в себе силы вытолкнуть пересохшим горлом слова Жозефина.
Он — по крайней мере тогда — считал, что да. Но он не мог спросить поколения живших после него.
— Мы изгнаны. Мой младший брат должен был увести мой род на Запад, а я задержался, и они настигли меня.
— Они?
— Всадники, — пояснил узник. — И бросили меня сюда.
— Алан Бескрылый, — чтобы голос ее звучал твердо, Жозефина собрала всю волю, все еще пораженную жутким осознанием содеянного ее предком, — твой род — Орбо?
— Орбо Эндаре, Легкие Тени, — был ответ. — Далекое облако заслоняет солнце, свет становится рассеянным и далеко внизу под маховыми перьями проплывает земля…
Он все еще тосковал по Небу, которое отнял у себя, своей семьи и своего Дома.
— Назови свое имя, — вдруг сказал Алан.
— Жозефина.
— В мире очень редко что-то происходит случайно. В моем мире вечность не происходило ничего. Я прошу тебя, не дай этому продолжаться. Я расскажу тебе, как выйти отсюда, но обещай мне, что ты взамен подаришь мне покой.
Вот теперь он был живой. Он наконец-то высказал то, что мучило его вечность — его личную вечность здесь, где нет времени и даже каменных стен. Он просил, он убеждал, он готов был умолять, и жутко было оттого, что вся сила этой жизни, и горящих теперь глаз, и налившихся напряжением мышц, и голоса, зазвучавшего сильно и страстно, была направлена на то, чтобы умереть.
Наконец-то умереть.
— Просто разреши им забрать то, что принадлежит им по праву. — Бескрылый говорил, а Жозефина, оцепеневшая, завороженная разворачивающейся перед нею небылью, слушала, слушала, слушала… — Я знал эту легенду, что однажды появится человек, искушенный во всех умениях и обладающий Даром ко всякому искусству. Главное, не предавай ни одну часть себя, никогда, ни за что, и храни свой внутренний Свет. Выбери свой путь, не следуй только Свету матери или мощи отца. Почувствуй себя между Светом и Тьмой, в Ветвях и Корнях, везде и нигде. Почувствуй себя вправе выйти и разматывай эти спирали, вот и все. Прошу, позволь им забрать меня и найди отсюда дорогу, не зря же его дали тебе.
— Дали что? — Вновь ей пришлось заставить себя сказать хоть слово. Алан сощурился и вгляделся в нее так, будто это она начала сходить с ума, заточенная в нигде.
— Ты носишь его и не знаешь, что он такое и зачем нужен? — Ехидство выгорело в нем еще тогда, когда он вытирал от крови клинок над телом своего Небесного Зверя, а высокомерие выветрилось за годы заточения, но в безмерно удивленном голосе пусть бледно, но проступило и то и другое.
— Признаться честно, — усмехнулась Жозефина, — так обстоит почти со всем, что я ношу, — что было истинной правдой.
— Твой герб, — вдруг сказал он, рассматривая перстень Дома. — Де Крисси, первые вассалы Серебряного Пика. Так я должен обращаться к тебе: «ваша светлость»?
Она только хмыкнула:
— К чему эти формальности в тюрьме?
— Это тюрьма только для меня, — посерьезнел он на миг и продолжил с той же бесшабашностью сумасшедшего, которому к тому же нечего терять… ну, кроме возможности умереть: — Дай угадаю: тебе дали серебряный ключ, так?
Кивок в знак согласия, и он продолжал:
— Опять эти выскочки. Подобрали нить к Лабиринту и претендуют на величие древних и мудрых, а сами даже не знают, с чем связались, и думают, что играют с Судьбой, а это она играет с ними… Никогда нельзя путать такие вещи. Пешки, которые никогда не станут ферзями, потому что, чтобы стать великим, нужна великая жертва, уж я знаю. Я проклят и застрял здесь, но за это я принес своему роду Силу, какой у нас не было никогда… ни у кого никогда не было.
— Что ты наделал, родич… — вслух вздохнула Жозефина. — Я могу рассказать, что с ними случилось.
Алан взмахнул рукой, будто отметая что-то, и — улыбнулся.
— Если ты носишь при поясе Убийцу Богов и зовешь меня родичем, то моя жертва была не напрасна, чем бы ни закончилась эта история.
— Расскажи мне об этой вещи.
— Это не вещь. Что угодно, но не вещь. Будь ты созданием Корней, ты не продержалась бы с этим и мига, а будь ты создание Ветвей, ты не смогла бы это носить. А так я уверен, что ты тот самый искусник из легенд, хоть и многого не знаешь.
— Кажется, мы проведем здесь еще одну вечность за разговорами, — заметила девушка, уже давно по-простецки сидящая на полу перед Аланом. Он посмотрел на нее неожиданно ясным взглядом.
— Я знаю, что чем больше ты здесь узнаёшь, тем сильнее тут застреваешь.
— Я задам только один вопрос. — Она сама кожей чувствовала, что время течет, истекает, что задерживаться здесь больше нельзя, но и просто так покинуть этот источник знаний она не могла. — Что он делает с людьми? Забирает душу и отправляет ее к Корням?
— Палач не тронет невиновного, — был ответ, и вина, терзавшая душу Жозефины за нелепую, ненужную смерть Лисы, несколько отступила.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: