Сергей Беляков - Мю Цефея. Цена эксперимента

Вилби натурально кликушествовал. Он проклинал Амм, угрожал ему всеми возможными смертями и умолял Ассоциацию уничтожить гнусную клоаку вселенной, астероид Пеолу. Он упомянул «пожирающего Сатурна», потом — некоего «промежуточного хозяина», что напрочь выпадало из контекста. Он бредил видениями о судилище неправых, описывал свой эпический поход к «Озеру Мертвых» и то, что он там увидел — невероятно графичные картины изуродованных тел, тысячи тысяч трупов…

Дальше в донесении шел откровенный бред.

Совет посчитал послабление памяти Вилби следствием длительного пребывания в недружественной психологической обстановке и засекретил последнее сообщение, предложив амбассадору сфокусироваться на простой задаче: уговорить старейшин Пеолы как можно скорее восстановить членство в Ассоциации.

Лишь известие о гибели амбассадора и привлечение бригады «Веда» к расследованию дали Торну возможность ознакомиться с предсмертной запиской Вилби.

…В коконе было куда менее влажно. Осторожно обходя пятна плесени на пружинящем ковре короткой травы, покрывающей пол, Торн начал методично осмотривать жилище Вилби.

Спальня. Пористый, мягкий материал, из которого дайсон вырастил гамак, уже начал разлагаться. Торн нечаянно дотронулся до слизи на покрывале и брезгливо отдернул руку. Вытерев испачканные пальцы о штанину, он заглянул под гамак. Ничего. Впрочем, в траве, даже такой короткой, вряд ли можно было что-то найти.

— Что здесь написано?

Торн повернулся на голос следователя и прикусил язык, чтобы не вскрикнуть, увидев надпись над входом.

— Заклинание… на древнем наречии Ареса. Отгонять духов, — пробормотал он.

Черт возьми. Этого он никак не ожидал.

— Как только я закончу, мне обязательно нужно увидеть тело Вилби. Ты отведешь меня к нему, так? — ровным голосом спросил детектив.

Никор уставился в стену.

— Закончишь. Так. — Половинчатые ответы у расы астоми означали предельный дискомфорт. Что смутило следователя — надпись или просьба Торна? Детектив довольно долго смотрел на Никора, но тот затянул глаза пленкой третьих век, сославшись на сухость воздуха в коконе.

Осмотр остальных помещений-комнат, которые Торн условно окрестил кухней, кабинетом и ванной, ничего не дал.

Перед тем как выйти, Торн поднял голову и еще раз прочел надпись над входом. Он вдруг вспомнил, как Никор назвал амбассадора.

— Аруте — это кто?

— Спаситель Амма. Спаситель Пеолы.

Пока Торн приходил в себя, Никор выбрался из кокона.

Торн задержался, глядя на надпись. Потом прикрыл веки. Буквы, выведенные твердой рукой, буравили мозг:

«У меня не было выбора».

Никор неожиданно ввалился обратно в кокон, не дав Торну выйти наружу. Он шипел что-то себе под перебитый нос; Торн разобрал только одно слово: «иннер».

— Какой еще иннер?

— Тише. — Никор сжал руку детектива. — Он хорошо слышит. Вон там.

Торн осторожно выглянул из проема.

Туман у кокона неожиданно уплотнился и затем мгновенно раздался в стороны, образовав неровный конус, свободный от взвеси воды. Она словно бы сгустилась по краям открытого пространства, нижняя часть которого теперь включала и вход в жилище Вилби.

Несколько животных, похожих на мягкие кожистые шары с кучей мясистых щупалец отростков-хоботов по всему телу, прыгали внутри конуса, пытаясь вырваться за его пределы, но из-за возросшей плотности водяной взвеси по краям конуса это им не удавалось.

Присмотревшись получше, Торн увидел в центре пустоты небольшого зверька, походившего на поросшего гладким мехом червя длиной в пару ладоней. Шесть блестящих глаз на коротких стержнях терпеливо наблюдали за суетой «шаров». Торн хотел уже было спросить у Никора, в чем опасность, когда червь, словно подброшенный невидимой пружиной, взлетел вверх и вцепился в один из «шаров», потом молниеносно переместился между отростками и в долю секунды ввинтился тому в рот.

Шар коротко крякнул, потом надулся, увеличившись примерно вдвое, и неожиданно лопнул. Червь, выпавший из окровавленных останков, деловито набросился на второй шар, потом на третий… Меньше чем через минуту бойня закончилась, и хищник начал сноровисто поглощать куски мяса, рассеянные в траве.

Теперь Торн понял, почему зверя назвали иннером.

Конус медленно заполнился туманом.

— Как он это делает, ну, этот трюк с уплотнением тумана? — громко спросил Торн, забыв о предупреждении следователя.

Никор панически вскинул руки и замер в нелепой позе.

Холодея, Торн обернулся. Три пары налитых кровью глаз-бусин возникли рядом с его лицом.

Бластер пробил дыру в потолке кокона, не причинив вреда червю. Отброшенного выстрелом Торна крутнуло вокруг оси, он попытался зацепиться за Никора, который беззвучно хватал воздух перекошенным ртом…

Через мгновение Торн почувствовал тошнотворный привкус мокрой шерсти в глотке.

Голова раскалывалась.

Горло саднило и жгло.

Торн раскрыл глаза. Укутанный легкой тканью, он лежал в гамаке. Рядом с ним, примостившись на чем-то вроде кресла, дремал Никор. Света вокруг было вдосталь. Столько, что Торн даже разглядел несколько аналогичных гамаков по соседству.

Больница.

Он вспомнил зверя, рвущегося в его желудок.

Пищевод сжался… Торн конвульсивно икнул, но подавил рвоту.

— Ты не спишь, — встрепенулся Никор. — Это хорошо. Тебе повезло, что я всегда имею противоядие. Иннер есть самое неприятное животное в этой части Амма.

Торн представил, что в других частях могут быть зверюги и похлеще, но удержался от того, чтобы съязвить. Чувство благодарности к Никору остановило его.

— Спасибо… за то, что спас меня. Как я оказался здесь? Это ведь больница, так?

— Больница, так, — охотно подтвердил Никор. — Тебе нужен покой на несколько дней. Иннера там нет. — Он указал на живот Торна. — Бояться не надо.

Несколько дней.

— Никор, еще раз: где тр… тело Вилби? — быстро поправился Торн.

Пеолан помолчал, потом едва слышно обронил: «Аруте пропал… он пропал живой и пропал мертвый».

Пока Торн пытался найти смысл в том, что сказал следователь, из яркого «молока» выплыл астоми-врач с инжектором. Никор быстро моргал третьими веками, тихо, но настойчиво говоря что-то врачу.

Торн погрузился в забытье.

…Когда он пришел в себя, следователя рядом не было.

Боль ушла, уступив место мыслям.

Вилби. В чем у него не было выбора? Безвыходность положения, отчаяние обычно подталкивают к самоубийству. Но, если верить Никору, Вилби не смог бы убить себя дротиком.

«Несколько дней» явно не случится. Ему нужно найти тело Вилби, и как можно скорее.

Он обнаружил свою одежду под гамаком. Бластер-наручень оттопыривал карман брюк. Не обращая внимания на головокружение, Торн напяливал ненавистно-влажную униформу.