Лев Лобарев - Мю Цефея. Переломный момент

Он задрожал. Одно слово Доре, и всё это закончится. Его голову вычистят от… вируса. Вируса. Вируса с орбиты. Из их великой сети…

Из-за молодого дуба вышла Крапивник.

Кожа у неё теперь не просто отливала зеленью, а была цвета травы, и волосы — как струи лесного ручья, в котором отразились ветви векового дуба. Глаза косили явно, но и сверкали как у зверя, вертикальные значки напоминали узкие семена. Нос стал длиннее и тоньше, а рот больше. Но всё равно это была она.

Возможно, такой она видела себя мысленно. И могла бы создать это всё, ничто ей не мешало. Но не захотела.

Никакой логики.

Или напоминание себе самой о том, что всё впереди.

«Жрец был прав. У нас тоже своя цель, но она не расходится с твоей. Мы знаем, что кто-то из нас увидит звёздный свет, мчась сквозь холод космоса. Вот почему нам всем нужна эта база. Она начало. Она — символ. Мы не умрём, сойдя в багровую плазму разбухшего Солнца. Мы пронесёмся волной по Вселенной. Вот почему я здесь, в твоей голове. Я первая, но я не стану единственной. Мы начнём отсюда и пойдём дальше. Ты хозяин этих мест. И только потому и только в этот раз я прошу у тебя разрешения быть здесь.»

Она подняла глаза, и он тоже посмотрел наверх.

Потолка больше не было. Были созвездия. И корабли. И огромный белый медведь, поднявшийся на задние лапы. И человек, держащий на ладони солнце.

Космос раскрывался как цветок. Роса дрожала на лепестках.

Одно только слово, и всё это исчезнет. И она уйдёт из его головы.

— Зоран! — Голос у Доры был испуганным. Он никогда не слышал у неё таких интонаций. — С тобой всё хорошо?

Одно только слово: да или нет.

И он его нашёл. Это не было рациональным. Импульс. Стремление. Но Зоран постарался, чтобы голос его звучал нормально, как всегда, когда он давал ответ.

Марш. Парадный марш гремел со всех сторон. Проникал под экзоброню и заставлял вибрировать голодный желудок. Топот солдат. Ружья на плечах. Красные эполеты блестят на солнце. Синие полосы на груди создают волну. Улыбки на лицах. Радостные крики толпы. Виролетта и Эмери с ними. Общая эйфория поглотила меня. Каждый на площади, каждый у себя в блоке, в каждой комнате, на каждой планете. Все восхищаются мной. Одним среди многих, отправляющихся на бой. Победный марш и голос:

— Солдаты! Бойцы! Защитники! Люди! — Голос звучит у каждого в мемо, во всех уголках освоенной галактики. — Вы спасаете детей! Жен! Отцов и матерей! Ваш геройский поступок уже вошел в историю человечества! Наши сердца бьются в унисон с вашими! И выбивают одно слово! Победа! Победа! Победа!

Меня разбудила реклама запаха нового продукта, пришедшая на мемо. Желудок свело. Да, пахло заманчиво и недоступно. Не с моим заработком, не в этом месте и вообще не в этой жизни.

— Твари, — проговорил, так и не определившись, к кому обращаюсь. — Какие же вы твари.

Реклама возвратила меня в реальность. Сегодня снился парад. Уж лучше парад. Скинул одеяло и потопал в нужник. Воняло мочой и металлом. Дверь в кабинке давно сломалась, и теперь запах распространился по всему блоку. Когда садился, левая нога скрипнула.

Кухня. Грязный комбайн. Утилизатор. Полумрак. Протянул руку — в нее упал стаканчик и наполнился теплой жидкостью. Хотелось пить, но эту дрянь пить не хотелось. Как часто мы делаем то, что не хотим.

Мой холостяцкий блок. Если в нем соберется шесть человек, шестой будет участвовать в разговоре из коридора. Но столько друзей у меня не наберется. Все серое и в пятнах — о происхождении некоторых я догадывался, про другие и думать не хотел. Около койки горой валялась рабочая одежда. Единственная одежда, другая мне тут не нужна. По запаху попытался найти более свежие вещи. Почесался.

Через мемо проверил баланс. Если экономить, дотяну до следующего зачисления. Вылил содержимое стаканчика в утилизатор и пошел на три яруса ниже, в «Дым». Одно из мест моего постоянного обитания. Та же серость, тот же запах металла, только к ним примешивалась вонь жира, пота и кислый запах рвоты.

В заведении три посетителя — люди. Джевис работал в баре.

— Как обычно? — спросил он.

Кивнул и уселся в дальнем углу барной стойки. Мое любимое место. С него виден иллюминатор — темное пространство и приклеенные к нему звезды. Космос. Вечность. Меняются только звезды, но и такие изменения кажутся подарком в этом месте. В зал вошла Кира, осмотрела заведение и запустила очистку. В воздухе разлился запах химикатов. Она подошла ко мне и обняла за плечо. Пока наплыва гостей не было, ее наряд выглядел прилично. Позже все изменится.

— Здравствуй, Юэн, — хрипло шепнула мне в ухо. Голос выдавал возраст. Она могла бы и его переделать, но не стала. Я не спрашивал ее почему. — Ты уже ел?

Я поднял кружку и отсалютовал.

— Джевис, дай паек.

Бармен приподнял бровь, хмыкнул и с лязгом поставил передо мной стандартную порцию. Я ему не нравился, и он не собирался это скрывать. Мне было все равно. С Кирой мы давно знакомы. Друзьями так и не стали, но сохранили теплоту в отношениях.

— Юэн. — Она посмотрела мне в глаза и погладила по небритой щеке. — Это не подачка и не милостыня. Мне нужно, чтобы ты проверил контроллер в седьмом отсеке. Он сбоит. Придешь сегодня после смены.

Мы оба знали, что она врет. Это была подачка и милостыня. С любым сбоем справится ее техник, которому она платит. Но в этом была вся Кира. А я собирался подыгрывать ей столько, сколько она этого хочет.

— Как твоя малышка? — спросил я.

— Давай не сейчас.

В зал вошли трое «клювомордых». Кира оставила меня и пошла к ним. В своих искрящихся одеждах они были чужеродным пятном на общем унылом фоне. «Клювы» кланялись, приподнимали перья в знак приветствия, подходили к посетителям, разговаривали, предлагали присоединиться к Братству. Кира стояла с ними рядом. Не мешала, но и не отходила. Когда они двинулись в мою сторону, я встал и вышел в нужник. Когда вернулся, «клювастых» в зале не было, а Кира скидывала в утилизатор религиозные проспекты.

— Что? Зассал, герой? — Джевис за стойкой улыбнулся в усы и сплюнул.

Рефлексы сработали раньше головы. Моя недопитая выпивка в жестяной кружке врезалась Джевису в переносицу. Кровь потекла по его бородатому подбородку. Еще одно пятно краски в этом унылом месте. Он схватился за нож. Я запрыгнул на стойку, держа пустой поднос от пайка. Нога не подвела в этот раз. Нас остановил выкрик Киры:

— Юэн, нет! Джевис, успокойся! — Кира не просила, она отдавала приказы. И была права. — Юэн, иди на смену. Зайдешь вечером. Джевис…

Дальше я не стал слушать, спрыгнул со стойки и вышел. Через мемо залез в календарь, поставил напоминание о ремонте для Киры. Зашел в меню «Дыма», раздел «Девочки», нашел расписание Пихты, занял ее вечером на час и отправился на смену.