Саймон Грин - Восход Синей луны [litres]

Он подал знак двум стоявшим наготове гвардейцам. Те быстро шагнули вперед, держа в руках арбалеты, и тщательно прицелились. Завидев их, Гиллем вскрикнул, повернулся и бросился бежать к дальней двери зала. Он пронзал мечом придворных, которые недостаточно быстро уступали ему дорогу, и безоружные мужчины и женщины окровавленными телами отмечали его путь. И тогда две стрелы зазвенели в воздухе, и Гиллема отбросило к правой стене. Он тихонько заскулил, меч выпал из его ослабевших пальцев. Затем он умолк и неподвижно повис, пригвожденный к стене двумя тяжелыми стрелами.

Джулия ворвалась в личные покои Дариуса как раз вовремя: она увидела, как огромный книжный шкаф медленно поворачивается, открывая потайной ход. Дариус стоял возле шкафа, нетерпеливо ожидая, пока тот откроется достаточно широко. Сесилия исступленно вцепилась ему в руку. Грегори повернулся лицом к Джулии, держа в руке меч. Принцесса намного опередила гвардейцев, которым было тяжело бежать под бременем доспехов, и быстро сообразила, что они не смогут ей помочь. Она мрачно улыбнулась: их было только двое против нее одной. Грегори посмотрел на Дариуса.

– Уведите отсюда Сесилию, – тихо сказал он. – Я их задержу.

Дариус попытался протиснуться в медленно расширявшуюся щель между стеной и книжным шкафом. Сесилия прижималась к нему, рыдая и не отпуская его руку. Дариус оттолкнул ее, но она лишь крепче вцепилась в него, пытаясь также протиснуться в узкий проем. Послышался нарастающий топот бегущих ног, и вскоре гвардейцы ворвались в комнату. Грегори вышел вперед, чтобы преградить им дорогу. В его глазах Джулия увидела холодную решимость дорого продать свою жизнь. Он насмешливо взглянул на гвардейцев, которые уставились на книжный шкаф, и тут увидел, как Дариус вытащил из рукава кинжал и принялся наносить удары Сесилии, пока она не отпустила его руку и не упала на пол. Грегори закричал, отшвырнул меч и упал на колени пред неподвижным телом возлюбленной. Дариус исчез в потайной двери, и книжный шкаф медленно закрывался за ним. Пока гвардейцы сообразили, что к чему, отверстие стало таким узким, что уже никто не смог сквозь него пролезть. Солдаты даже не успели помешать шкафу закрыться.

Джулия осторожно приблизилась к Грегори, держа перед собой меч. Но он сидел на полу, держа в объятиях тело Сесилии. Глаза ее были широко открыты, из-под корсажа сочилась кровь, оставляя пятна на одежде Грегори. Гвардеец взглянул на Джулию, и та увидела, что молодой человек плачет.

– Для чего все это? – прошептал Грегори. – Зачем? Сесилия! Сесилия, любимая!

Джулия вложила меч в ножны.

– Пойдем, – сказала она. – Ты уже ничего не можешь для нее сделать.

– Сесилия!

– Она умерла, Грегори.

Но гвардеец не слышал ее. Он сидел на полу и тихонько напевал, словно укачивал ребенка. С каждым его движением крошечные серебряные колокольчики на платье Сесилии негромко позвякивали. Слезы струились по щекам Грегори, но он их не замечал, как не замечал уже ничего вокруг.

Пылающий в камине огонь излучал тепло и уют, но Джулия так устала, что была не в силах даже протянуть руки к горящим поленьям. Резкая боль сковала ее ноги и спину. Единственное, на что хватало сил, – держать глаза открытыми. Принцессе очень хотелось лечь и заснуть и проспать долго-долго, но она не могла себе этого позволить. День был трудным и долгим, но, похоже, он еще не закончился.

Она зевнула, прикрыла рот рукой. Харальд устало улыбнулся ей, сидя в кресле напротив. Он вытянул свои длинные ноги так, что подошвы сапог стали дымиться. От усталости у принца под глазами набрякли мешки. Задумчивая улыбка говорила о том, что принц доволен собой и не прочь себя поощрить. На маленьком столике возле его кресла стояла чаша с пенистым сидром. Время от времени он рассеянно отпивал из нее, одобрительно кивая. Джулия немного попробовала сидра, но не смогла уразуметь, как можно добровольно пить это пойло.

Между ними на старом, с высокой спинкой стуле сидел король Иоанн. Он задумчиво теребил бороду и хмурился, глядя на огонь. На нем по-прежнему была тяжелая мантия, но он то и дело поводил плечами, словно от порывов холодного ветра. Джулия украдкой глядела на него.

Бунт был подавлен, заговорщики наказаны, но король в отличие от старшего сына не выглядел удовлетворенным. Вместо этого он скорбно поджал губы, в глазах у него стояла озабоченность. Он словно постарел на несколько лет.

Джулия обвела взглядом комнату. Личные покои короля оказались намного меньше, чем она предполагала. Ее отец жил в апартаментах, в которых могло бы разместиться целое войско. На мраморных стенах висели баснословно дорогие гобелены, великолепная мозаика покрывала пол, огромные окна наполняли каждую комнату потоками света. Правда, во дворце всегда было очень холодно. Но ее папаша уже давно пребывал в благородной уверенности, что любая комната площадью менее пятисот квадратных метров – просто загон для скота. Джулия улыбнулась. Она частенько вспоминала Королевство под горой, но и дворец, и его хозяин не числились в списке приятных воспоминаний.

Покои короля Иоанна отличались скорее комфортом, чем роскошью. Джулия с одобрением оглядела гостиную. Здесь находилось великое множество книг, они рядами стояли на полках, лежали на столах и стульях, отвоевывали пространство у тарелок, чашек и государственных документов. Статуэтки и миниатюры заполняли каждый уголок, словно отпихивая друг друга. Мебель в комнате имела такой вид, словно ею давно перестали пользоваться, но не выбросили потому, что хозяин к ней привык. В камине громко затрещало полено, и король Иоанн заерзал на стуле.

– Никак не привыкну к зимним покоям, – проворчал он. – Едва началась осень, а уже выпал снег и водяной ров затянулся льдом. Листья почти облетели с деревьев, и если не затоплен камин, мои старые кости ноют от холода. К тому же слуги неправильно расставили мебель.

Харальд и Джулия улыбнулись. Король продолжал:

– Когда достигаешь определенного возраста, всякие мелочи приобретают большое значение. Ты можешь улыбаться, Джулия, но этот кавардак для меня привычен, и я в нем прекрасно ориентируюсь.

Он умолк, ибо двери неожиданно распахнулись, и в комнату вошел лорд Вивиан. Его сопровождал гвардеец с мечом. Лорд остановился на почтительном расстоянии от короля. Он был безоружен, руки его не были связаны. Король Иоанн кивнул гвардейцу, тот церемонно поклонился и вышел. Лорд Вивиан поглядел на короля:

– Вы доверяете мне, раз отпустили охранника?

– Разумеется, – ответил за отца Харальд. – При вас нет меча.

Вивиан холодно улыбнулся.

– Вы здесь потому, что я желаю говорить с вами, – сказал король, метнув на принца сердитый взгляд. – Ландграфы мертвы, Дариус сбежал, и теперь вы главный среди заговорщиков.