Анна Гринь - Ведьма на работе

— Вы же донесете все до дома? — уточнила я, любовно посматривая на свертки, которые держали Мэй и Шарад.

— Спросила она, уже всучив свои покупки… — прошипел блондин.

Я проигнорировала эту реплику, как и хмурый взгляд парня. Да, с Мэем куда проще, чем с немногословным и хмурым Шарадом.

В кабинето-библиотеке парни сгрузили мои покупки на диван и без возражений позволили себя выпроводить.

— Ну что? — спросила я себя, когда молодые люди ушли, предупредив, что зайдут завтра после полудня. — С чего начнем?

Первым делом я снесла все свои покупки в пустую и чистую комнату, а после еще раз обошла дом, обдумывая план действий.

— Пыль, как же много пыли… И грязь.

Вооружившись веником, ведром и тряпкой, я решительно взялась за кабинет. Сначала сняла шторы, вытряхнула из наволочек все диванные подушки, связала все эти пыльные тряпки в плед и волоком перетащила в ванную на втором этаже. Будь в этом доме достаточно большая лохань, я бы все перестирала в кухне, но пока придется подстроиться под обстоятельства. Потом я как следует смела весь песок и пыль веником, а дальше начался процесс нудного, но нужного мытья каждой видимой поверхности. Пыли и грязи было столько, что сначала мне пришлось просто смыть всю пыль мокрой тряпкой, меняя воду в ведре каждые десять минут, и лишь только после этого начать уборку с добавленным в воду мыльным корнем.

— Кран, ты такой красивый, латунный, — чтобы хоть как-то себя развлечь, сказала я, обращаясь к одному из двух кранов над раковиной в кухне. — Такой красивый. Из тебя просто обязана литься горячая вода. Ты же солидный мощный кран!

Отмыв и как следует протерев оконные стекла, рамы и подоконники, я перешла к шкафам и со вздохом стала снимать книги с полок. Где-то на третьей полке я обнаружила, что книги собраны не по тематике или по алфавиту, а по мирам. Прямоугольные дощечки, разделявшие ряды книг на полках, поблекли, но их цвет все равно угадывался. Больше всего книг оказалось по Черному и Красному мирам, а вот по Серому — всего три тонких томика по земледелию.

Удивляясь открытию, я перемыла полку за полкой, стараясь не перепутать книги и вернуть протертые томики на те же самые места.

Дальше я разобрала бумаги на столе и в ящике, отобрав то, что уж точно мне не понадобится, вроде обрывков газет и бессвязных или неразборчивых записей. Весь бумажный мусор собрала в металлическую корзину и перенесла в кухню. Остальное вернула в ящики и оставила до лучших времен. Книги со стола перенесла в шкаф и сложила сверху на ряды книг, а сам стол как следует отмыла и протерла.

С креслом и диваном пришлось повозиться, отчищая с них какие-то засохшие пятна, но мое упорство победило.

Плафоны настенных светильников оказались не серыми, а бледно-зелеными и сверкающими. Оттирая стекло, я только теперь заметила отсутствие лампочек. Их место занимали вытянутые треугольные кристаллы.

— Загадочно, — хмыкнула я, дернув за цепочку и убедившись, что, несмотря на странность, бра светят не хуже, чем электрические. — Только тускло. Кристаллы, ярче! Светите ярче.

Отмыв пол, я свалилась на чистый диван и замерла, таращась в одну точку. Я собиралась убрать вторую спальню наверху, но домылась и дочистилась до дрожи в руках и коленках.

— Нет, — глядя на сгущающиеся сумерки. — Завтра. На сегодня хватит.

Немного отдохнув, я взяла найденные ключи и обошла с ними дом. Два одинаковых ключа подошли к замкам уже открытых спален, а остальные три — к запертым дверям на втором этаже.

За одной дверью оказалась еще одна небольшая спальня, но без ванной комнаты. За второй — маленький туалет. А за последней — огромная спальня с гардеробной и большой ванной комнатой. В этих комнатах тоже повсюду была пыль, но хотя бы отсутствовала грязь, что не могло не радовать.

— Интересно, снаружи на втором этаже в этой стене только два окна, и оба они принадлежат угловым спальням. Куда же выходят эти окна? — спросила я, отдергивая тяжелые пыльные шторы в большой спальне.

Мне открылся вид на Рыжий мир, но… Я сходила в угловые спальни и убедилась в своей догадке. Каким-то причудливым образом из окон второго этажа открывался вид, больше, соответствовавший какому-нибудь четвертому этажу дома.

— Похоже, выхода в башенки я не найду, — пытаясь уложить странное устройство дома в голове, пробормотала я, продолжая смотреть на кусочек чужого мира. — Окна башенок достались этим спальням. Значит… Если башенок семь, а тут три окна, то остальные четыре окна прячутся где-то за закрытыми дверями на первом этаже… Причудливо… Как серединка треснувшего зеркала. Все и привычно, и изломано.

Большая спальня настолько меня впечатлила своими размерами, что я без сомнений решила в ней обосноваться, как только завершу уборку.

— Завтра будут новый день и новые подвиги, — сказала я, устраиваясь на чистом диване.

— А! Вашу ж бабушку! — взревела я на весь дом, заглянув после пробуждения в ванную. — А-а-а-а!

Ни о чем не подозревая, я просто повернула вентиль и подставила руки под струю, а получила мощный заряд бодрости при помощи невероятно горячей воды, хлынувшей из крана.

— Вашу бабушку! — выла я, спеша пустить воду из второго крана, но из него полилась не менее горячая вода. — Чтоб вас! Чтоб вас всех! Чтоб вас всех!

Подув на руки, я поскорее просушила их первой же попавшейся тряпкой и отправилась проверять остальные краны в доме. Я переходила из ванной в ванную, из туалета в туалет, и мои брови неуклонно ползли вверх, а на языке вертелись лишь непечатные выражения. Даже из кранов в кухне радостно хлестала горячая вода, от чего мгновенно запотело окно.

— И… это что? Это моих рук дело? — глядя на это безобразие, спросила я стены кухни и успевшее высохнуть постельное белье. — Точнее, моего языка? Что хотела, то и получила?

Чертыхаясь и продолжая дуть на чуть покрасневшие ладони, я еще раз обошла дом, уделяя внимание каждому из кранов и уточняя собственное пожелание. Горячая вода — это хорошо, но не когда только она и есть!

Когда я закончила и повторила попытку умыться, то наконец получила требуемое, а мыло и возможность почистить зубы вернули мне хорошее расположение духа.

— Ух… И как этим управлять?

Рассуждая вслух, я принялась ходить по дому, разговаривая с вещами, стенами и даже полами. Я рассказала всем лампам, какие они яркие и как бы было здорово, избавься они от грязи и пыли. Я поведала шторам об их таинственных складках, матрасам — об их пружинках, всем деревянным поверхностям — о том, как бы они сверкали, если бы сами отполировались, полам — о том, как я была бы счастлива ходить по ним, будь они чистыми.