Анна Гринь - Ведьма на работе

Очнувшись, я несколько секунд посидела неподвижно, пытаясь сообразить, чей голос услышала. Лишь через минуту до меня дошло, что это был Мэй.

— Блин, я будто дома оказалась, где по утрам рискуешь быть размазанной о стенку пробегающим мимо табуном бизонов, а за завтраком лучше не щелкать клювом рядом с двумя прожорливыми младшенькими, — негромко произнесла я, слыша отчетливый топот. — Здравствуй, родная дикая природа! Здравствуй, дом с мужиками в нем!

Слишком уж долго я жила с тетей и привыкла к тишине. Да и в этом доме за несколько дней приноровилась к одиночеству.

Наутро выяснилось, что Мэй полностью здоров. Только здоровый человек мог за ночь слопать оставшиеся колбаски и хлеб и с невинным видом продолжить точить вяленое мясо, когда я поймала его за разорением моих запасов.

— Раз здоров, то выметайся! — хмуро велела я.

— Но-но! — тот же запротестовал парень.

— Уходи! — грозно на него наступая, выкрикнула я и так же строго добавила: — И не возвращайся без чего-нибудь к завтраку и обеду! Как хочешь!

Сообразив, что его не выдворяют из дома, а посылают с определенной целью, Мэй расплылся в улыбке, сбегал наверх за курткой и выскочил из дома раньше, чем я успела обнаружить, что этот оболтус и к сахару приложился.

— Я не против жить вместе, — пробормотала я себе под нос и покачала головой. — Но это ж не напасешься на них!

Сварив себе в маленькой кастрюльке кофе, я наконец занялась разбором книг в библиотеке. Хотелось найти какие-нибудь дневники прежних обитателей дома или что-нибудь полезное по семи мирам. Но, снимая книгу за книгой с полок, я все больше погружалась в разочарование. Мне попадались всевозможные сборники стихов, философские трактаты, справочники по садоводству и домашнему хозяйству. И ни одного романа или сборника рассказов. Даже сказок и легенд на полках не оказалось.

— И как тут жить? — спросила я полки и теснившиеся на них книги. — Я ведь люблю читать. Мало того что мне придется существовать без интернета, так еще и без приличного развлекательного чтива?!

Нет, возможно, справочник по растениям Серого мира и интересен сам по себе. Как научный труд и явный антиквариат. И, возможно, в пяти вариациях «Домостроя» я разыщу что-то полезное, но не одним же домом и хозяйством заниматься. Я живой человек. Девушка!

— Как было хорошо дома… — пробормотала я вслух. — Тетя каждый месяц покупала книги в домашнюю библиотеку, а в интернете вообще было легко купить то, что не найти в бумаге. Даже читать книги в процессе написания!..

Повздыхав, я заглотнула остатки кофе и потопала в кухню. Проходя по уже знакомому до мелких деталей коридору, боковым зрением поймала кое-что странное и остановилась.

Одна из запертых дверей неуловимо изменилась, или… я до этого утра не замечала?

На шершавой поверхности дерева тонкими линиями было вырезано изображение лица, склонившегося над книгой. Линии были едва заметными, но рисунок казался объемным и глубоким. Чудилось, что стоит протянуть руку, и я почувствую под пальцами прохладные изгибы утонченной статуи из дерева.

— Нет, этого точно прежде не было, — постояв перед дверью несколько секунд, убежденно решила я и взялась за дверную ручку. — В этот раз откроется?

Дверь легко отворилась, хотя еще день назад все запертые двери на первом этаже выглядели неприступными.

— Что за чертовщина… — пробормотала я себе под нос, входя в комнату и осматриваясь.

Это на самом деле была настоящая чертовщина. Не сказать иначе. Снаружи расстояние между запертыми дверями наводило на мысль, что, открыв помещения, в итоге я обнаружу всего-навсего три крошечных кладовки, вроде закутков для всякой всячины или своеобразных шкафов. Но дом опять меня удивил, впустив в просторный зал, который по размерам вдвое или даже втрое превышал общую площадь всего первого этажа! Зал тускло освещало очень длинное окно-витраж под самым потолком, разбрасывая повсюду кружевные разноцветные пятна и тени. На стеллажах, занимавших большую часть пространства этого зала, теснились книги всевозможного формата, лежали стопки скрепленных лентами, скрепками и придавленных грузом листков, возвышались пирамиды из разномастных тетрадок, перемежавшихся блокнотами, салфетками и пухлыми пластиковыми папками.

Охая и ахая, я прошлась по залу, убеждаясь, что попала в самую настоящую библиотеку. Причем книги, теснившиеся на ее полках, в основном были на русском языке. Трогая корешки, я шла вдоль стеллажей и читала названия:

— «Фиолетовый властелин для ведьмы»… «Академия безумств для чопорной барышни»… Ха! Забавно! «Ты никогда не будешь моей!» Ну, не очень-то и хотелось. А это что? «Танец земли и воздуха»… «Черные ходят вторыми, или Игра на чужом поле»… «Отряд бабок-ёжек спешит на помощь!»

То смеясь, то удивляясь, я прошла вдоль первого ряда стеллажей и в конце концов сняла с полки ближайшую книгу. Ее обложку украшал не слишком удачный коллаж из рисунка и фотографии, а шрифт едва читался из-за пестрой расцветки. Хмыкнув, я открыла книгу и пролистала томик, стремясь оценить размер шрифта и качество печати. И неожиданно выяснила, что текстом заполнено не больше четверти страниц. Вернув книгу на полку, я наугад вытащила следующую, но и с ней меня ожидала похожая неудача — в самом конце сиротливо белело не меньше пятидесяти страниц, а текст обрывался практически на середине фразы. Надеясь на третью попытку, я разыскала поставленные в ряд книги с одинаковой фамилией на корешках и вытащила первый том, но из целого цикла в семь томов, текст был лишь в первом и составлял жалкие три главы.

— И что? Здесь все книги такие? Будто недописанные? Целая библиотека недописанных книг?

Я ходила между шкафов и рассматривала книгу за книгой, выискивая хоть одну, в которой не было бы пустых листов. Сменялись обложки, тип бумаги, шрифты, но, какую бы книгу я не взяла в руки, в ней обязательно отсутствовало где несколько страниц, где несколько глав, а где из всего текста имелось лишь название и слово «пролог» посередине листа.

— Ну и ну… — покачала я головой, теряя надежду. — Дом, если так было задумано, то ты тот еще тролль! Я люблю законченные книги, чтобы ты знал!

Мне, само собой, никто не ответил.

Наконец мне попался том из цикла в семь книг, где незаконченными были только два последних тома, и я с облегчением ухватила с полки первую книгу.

— Впусти меня! Дора! Это я! Мэй! — загрохотал где-то в отдалении голос.

Зажав книгу под мышкой, я поспешила прочь из этой странной библиотеки, чтобы впустить парня, пока он не разнес весь дом.

Мэй ввалился в кабинет с позвякивающим объемным тюком и плетеной корзиной.

— Я вернулся! — радостно сообщил этот безобразник, улыбаясь мне от уха до уха.