Андрей Васильев - Час полнолуния [litres, СИ]

Как только она вспыхнула синим пламенем, вместо того чтобы стать облачком, которое рассыпается блескучими каплями, я сразу понял, что, похоже, накосорезил.

Ей хорошо, она в этой синей пелене исчезла, все же отправившись в последнее странствие, а вот меня так пробило, словно я рукой провод оголенный, находящийся под напряжением, схватил. И как начало трясти! Потом-то я осознал, что с ее душой на себя и грех самоубийства принял, который легко не списывают, но то потом. А тогда еле домой добрался, кровью по дороге харкал, каких-то женщин перепугал своим перекошенным лицом.

Короче – дорого мне жалость обошлась.

– Я правда не виновата… – было протянула ко мне в молящем жесте свои руки девушка, но тут у меня зазвонил телефон, разогнав местную тишину залихватской мелодией «Ленинграда».

– Погоди, – велел я ей, и призрак смиренно выполнил мои указания.

– Привет, – немного отстраненно буркнула в трубку, которую я поднес к уху, Светка. – Ну что, продолжаешь банкет или решил немного подлечить печень?

– Что мне всегда в тебе нравилось, дорогая, так это твое умение строить громоздкие версии происходящего, опираясь исключительно на косвенные улики, – не удержался от едкости я, мысленно ругая себя за то, что вчера вообще ей позвонил. Точнее – перепутал номера в телефоне. Перепутал-перепутал, слово даю. – Вынужден тебя расстроить, я все еще не спиваюсь. И по квартире из угла в угол не брожу, съедаемый тоской по утраченной любви и мечте. И…

– И какая же ты все-таки скотина! – рявкнула Светлана и связь разъединилась.

– Чего? – тут же сорвал злость я на призраке, смотрящем на меня с явным осуждением.

– Какие вы, мужики, все-таки все гады! – с чувством сказала мертвячка, но тут же поняла, что зря себе позволила подобную вольность, простерла ко мне руки и по новой затянула свою песню. – Я правда не виновата…

Смешно сказать – но тут снова взревел телефон, оповещая кладбище о том, что на Эйфелевой башне просто замечательно можно делать сэлфи.

– Да вас как прорвало! – начал злиться я, снова взмахом руки останавливая речи покойницы.

Лицо ее перекосилось, она явно была недовольна происходящим и, несмотря на запрет, попробовала продолжить свой бубнеж, но тут ее остановили товарищи по не-жизни, десяток которых вовсю отирался возле нас и получал удовольствие от бесплатного зрелища. Они окружили ее и что-то зашептали, время от времени показывая то на меня, то на трубку в моей руке.

– Да, душа моя, – произнес я тем временем. – Что, не спится одной?

– Пошел ты, – привычно грубо ответила мне Мезенцева. – Я вторую ночь без сна, дел как блох на Барбоске. Ты сейчас где?

– Где? – я обвел взглядом аллею, подсеребренную пусть уже и убывающей, но все еще яркой Луной. – Я там, где прошлое, настоящее и будущее сливаются воедино. Я там, где обычные вещи кажутся непривычными. Я там, где…

– Ясно, опять по кладбищу шастаешь, – оборвала меня Евгения. – Это до утра. Все, на созвоне.

И повесила трубку, поганка такая.

– Н-да, – сообщил я призракам, убирая телефон в карман. – Никогда мне женщин не понять. По крайне мере – живых.

Несколько мертвецов, при жизни относившихся к сильному полу, активно закивали головами, выражая полное согласие с моими словами. Женская половина уставилась на меня с неодобрением.

Интересно, чего Женьке нужно от меня было? Явно не тепла и ласки, знаком мне этот тон.

Шут с ним, занесем в раздел «непонятное» и подождем, пока она нарисуется в зоне видимости. А это непременно случится, к гадалке не ходи. Если ей чего надо, она три стенки кирпичных лбом проломит.

Другое любопытно – дышал ей в затылок во время звонка Нифонтов или нет? Я знаю, что в последнее время он через нее старается действовать. После того разговора у отдела помириться мы помирились, но ледок в отношениях появился, так сказать – ложечки нашлись, осадочек остался.

– Ладно, вещай, – разрешил я мертвячке, которая совсем уж растерялась, став почти невидимой.

– Я правда не виновата, – затянула она, правда, на этот раз не жестикулируя. – Произошла ошибка. Только попугать хотела, чтобы он понял, чтобы пожалел! А он не пришел, и я умерла.

– Претензии по данному поводу не ко мне, – развел руки в стороны я. – Все вопросы к тому, кто не пришел. И отчасти к фармацевтической компании, таблетками которой ты траванулась. Ты же таблеток нажралась? Ну вот, о чем и речь.

И, не слушая ее дальнейших причитаний, я отправился дальше.

Эх, люди, люди, чего ж вам так плохо существуется на белом свете? Ну да, жизнь не пряник, но и не совсем же дерьмо?

Потом – есть в ней и кое-какая стабильность, которая не может не радовать. Например – Хозяин Кладбища, который, как всегда, сидел на своем надгробии-троне и раздавал приказы и указания.

– А, ведьмак, – заметил он меня почти сразу. – Живой? Я смотрю, ты носа ко мне в гости не кажешь, уж решил, что эта зима забрала тебя с собой. Или что ты другое кладбище для себя подобрал, поцентральней, попрестижней?

Опа. Это он никак намекает на прошлогоднее мероприятие, которое я по просьбе Ольги свет Михайловны провернул? Верно, посетил я тогда один из респектабельных московских погостов по необходимости. Вот только непонятно, чего он только сейчас мне тот визит припомнил? Мог бы еще осенью позлословить на данную тему.

– И пережил, и не подобрал, – я отвесил умруну низкий поклон, согласно Покону. – Сами же сказали – пока первый лист не пробьется, сюда не соваться.

– Так он еще когда вылез, – хохотнул Костяной царь. – Или не тянуло ко мне в гости?

– Тянуло, – не стал скрывать я. – Еще как. Сейчас вот как заново родился.

– Кладбищенская земля – сильна, – подтвердил Хозяин. – Первое дело для тебя ей подышать, особенно весной. А я гляжу, ты заматерел самую малость. Крови на тебе, правда, так и не появилось, но силы прибавилось. Да еще и прислугу из мертвых себе завел? Растешь, ведьмак, растешь. Только аккуратней подходи к подбору свиты, чужие души не прихватывай и за спину поглядывать не забывай. Мертвые куда злопамятней живых.

Вот как он видит все, что только можно? Или на мне где-то надпись наличествует, которую я сам не замечаю?

– Но за Кромку так и не сходил, – продолжал вещать умрун. – Но, может, оно и к лучшему. Нечего там теперь делать ни людям, ни ведьмакам. Была Навь, да вся вышла.

Интересно, а про то, что я с Мораной хороводюсь, он тоже видит? Или нет?

– Радостно видеть, что в ваших владениях после зимы все в порядке, – решил я перевести разговор в другую сторону, подальше от скользкой темы. – Чистота вокруг, порядок.

– Есть такое, – провел когтями по черному граниту трона Хозяин, меня аж передернуло от противного звука. – Не то что в том году. Скажу тебе так, ведьмак – все решают верные назначения на посты и правильная постановка выдаваемых ответственным лицам поручений. Вот поставил графа Рязанцева следить за южным крылом, оказал ему доверие, предупредил, что делаю это в последний раз – и что? Он справился.