Андрей Васильев - Час полнолуния [litres, СИ]

Я отлично осознавал, что звучит это почти наивно, вот только моему собеседнику врать смысла нет. Люди в подобных ситуациях, особенно если рыльце в пуху, лгут сплошь и рядом. Но то люди. А Олег – ведьмак, причем матерый, ему плевать и на чужое мнение, и на то, что кто-то что-то может не так понять. Я это сообразил еще тогда, в кафе. Он живет так, как ему хочется и делает то, что считает для себя нужным, даже если его поступки идут вразрез с общепринятыми правилами. Потому как эти правила писаны для людей, но не для ведьмаков.

И я еще тогда ему позавидовал, причем сильно. У меня пока так не получается. Как ни пыжусь, а вбитые в меня устои все равно дают о себе знать.

– Нет, – твердо ответил он. – Не моя это работа, Сашка. Да и не под силу мне такое, потому как не обучен подобным тонкостям. Вот в ванной утопить – это пожалуйста, это легко. Вода – она везде вода. Если надо, у меня человек под душем захлебнется насмерть. Но болячки – нет. Не мое.

– Так и думал, – с облегчением произнес я. – Причем сильно этому рад. Погоди-ка секунду.

За дверью спальни установилась мертвая тишина, ни шороха шагов, ни всхлипываний слышно не было. Совсем ничего. Разве что только шуршание уха о дверь.

Ну ведь просил же! Ох, как же меня все достало!

И я со всей дури долбанул ногой в середину белоснежной, с золотой окантовкой, двери, через секунду с удовлетворением услышав громкое «Ой!» и звук падения на пол не очень тяжелого женского тела.

То-то. Любопытство – грех. И пусть радуется, что дверь открывается наружу, а не внутрь, ей бы тогда еще сильнее прилетело.

Что я там говорил про внутреннюю свободу? Нет, клепаю я на себя. Кое-что уже наличествует. Раньше мне подобное и в голову бы не пришло.

– Слушай, вообще-то подобные шутки-дрюки в стиле Соломина, – подал голос Олег. – Але, ты здесь?

– Здесь-здесь, – заверил его я, с удовлетворением услышав оханье из-за двери. Ну да, не очень красивый поступок, но что не сделаешь для хорошего человека. – Так, говоришь, он мог? То есть он не только тебя к себе на службу поставил?

– Но-но, – проворчал ведьмак. – Скажешь тоже – «на службу». Собачки служат. Я наемник экстра-класса, ты забыл?

– Да-да, извини, – добавил в голос почтения я. – Ты – неудержимый!

– Язва ты, Сашка, – хмыкнул Олег. – Тяжело тебе будет и в жизни, и в посмертии. А что, мужик совсем плох?

– Не то слово, – посерьезнел я. – Хотелось бы его спасти. Не скажу, что мне его прямо сильно жалко, но есть кое-какие резоны…

– Да это понятно, – перебил меня ведьмак. – Только здесь я тебе не помощник. Тебе заклинатель хороший нужен, чтобы сначала определил, чем этого толстосума угостили, а после попробовал напасть нейтрализовать.

Это мне и самому понятно. Вот только у меня таких знакомых нет.

Почти нет.

– А если ты насчет живой воды – тоже нет, – продолжил Олег. – Добыть маленько могу, но не стану. Прости, но мы не настолько друзья. Опять же – ладно бы для тебя, но для какого-то барыги… Ответ – нет. Да и не факт, что она сработает, у нее принцип действия не универсальный. Надо точно знать, с какой целью ее употребляешь, и соответствующие чары наводить. А у тебя то ли порча, то ли проклятие…

– Да ты чего, мне и в голову такое не приходило, – поспешно произнес я, а после выдал идею, которая только что посетила меня. – Слушай, а кто-то из твоих друзей нам не сможет помочь? Ну ты по воде, это ясно. А остальные?

– По идее, такое возможно, – неторопливо ответил Олег. – Дэн, правда, сейчас на Гоа, и раньше середины мая не вернется, но Пашка здесь, в Москве. И, возможно, даже согласится тебе помочь. Но только подумай, брат-ведьмак, вот о чем – оно тебе надо?

– В смысле? – уже догадываясь, что будет за ответ, переспросил я.

– Мы все в каком-то смысле свои, – начал объяснять мой собеседник. – Нас мало, мы не враги друг другу, и неприятели у нас общие. Но это не значит, что каждый каждому помочь спешит, понимаешь? А в твоем случае – особенно. Я тебя только один раз видел, а Пашка и вовсе ни разу. Так с чего ему из себя Чипа и Дейла изображать? Его время, силы и знания чего-то стоят, особенно если учесть, что помогать придется не брату-ведьмаку, а какому-то левому дяде. И я сейчас не про деньги речь веду.

– Возьми, но и будь готов отдать, – утверждающе произнес я.

– Именно, – подтвердил ведьмак. – А теперь скажи мне, Сашка, – стоит жизнь этого человека твоих обязательств перед тем, кого ты еще в глаза не видел? Кто знает, что он у тебя попросит, особенно учитывая твою узкую специализацию. Да, сразу уточню – у нас долги принято отдавать всегда. И, если что, то в суды наш брат не ходит, коллекторов не привлекает. У нас другие способы убеждения нерадивых плательщиков. Простые и эффективные. Потому, собственно, долги всегда и возвращаются.

– Нет, не стоит оно того, – подумав секунд двадцать, ответил я Олегу. – Ни разу не стоит.

– Именно, – подтвердил тот. – Хотя бы потому, что умирающий ради тебя наверняка даже пальцем бы не пошевелил в аналогичной ситуации. Я непосредственно этого человека не знаю, но зато знаком со многими другими, ему подобными. Для них я, ты, да и все остальные жители этой планеты только расходный материал, вроде картриджей в принтере. Кончился – да и хрен с ним, вставим новый. И все.

– Спасибо за науку, – поблагодарил я Олега. – Что, пятница в силе?

– Само собой, – хохотнул он. – И вот еще что… Если с Соломиным доведется побеседовать, попробую что-нибудь узнать. Мне не в труд.

– Буду признателен, только вряд ли это пригодится. Там такое состояние… Краше в гроб кладут.

– Знаешь, одно я тебе точно могу гарантировать, – помолчав, произнес Олег. – Тот, кто это сделал, не самый сильный колдун. Или вообще не колдун. С таким, как Соломин, кто-то по-настоящему знающий и умелый работать не будет. Мелковат он для игроков высшей лиги. Колдуны – товар штучный, матерые особенно. Так что это либо самоучка-человек, которых много развелось, либо ведьма. Последнее вероятнее всего. Они на деньги падки, и человека им сгубить всегда в радость.

– Ясненько. Правда непонятно, что это мне дает, но все равно спасибо.

– Ничего не дает, – не стал скрывать Олег. – Пока не узнаешь, чем именно мужика стреножили, все впустую будет. Короче – окочурится он. И это… Если что – звони. Пока!

– Пока, – ответил я в уже замолчавшую трубку, а после почесал ей подбородок.

Окочурится, стало быть, Ряжский. Пожалуй, что и да. Если ничего не делать, так точно.

Скрипнула, открываясь, дверь спальни и из нее навстречу мне шагнула Ольга Михайловна, на виске которой красовалось стремительно синеющее пятно.

– Ну? – требовательно спросила она.

Я глянул назад, за свою спину. Потом повертел головой и вопросительно уставился на Ряжскую.