Владислав Шубин - Путь меча [litres]

Как наиболее опасная боевая единица, Федор шел первым, определяя наличие впереди угрозы. За ним на некотором отдалении двигалась тройка ополченцев с арбалетами в дрожащих руках. Мальцев старался идти ближе к стене, пытаясь держать свой маленький отряд в поле зрения. Дружеского огня он сейчас опасался больше, чем встречи с каффидцами.

За ополченцами и перед замыкающим группу гномом, пугливо оглядываясь, семенили пацаны из трактира. Эти засранцы до последнего таскали стрелы и болты для стрелков на стене. Седоусый стражник, наградив мелких отеческими подзатыльниками, определил их за свою спину и нагрузил вещами, велев держаться ближе и не шуметь. Кузнец же ушел в глубокое молчание, которое никто не осмеливался прервать. В схватке, несмотря на качество доспеха, гном все же получил несколько неприятных ран, которые давали о себе знать. Теперь Торбин прихрамывал, перехватив молот в левую руку, правая, похоже, была повреждена.

Путь их лежал во внутренний город, который был выбран местом последней обороны. Ситуация не оставляла особого выбора. Нечего и думать прорваться за пределы города мимо оцепления кочевников, только не с этими уставшими парнями за спиной. За краткое время разделенной на всех крови и смерти он проникся к ним странным родством. Хотя один раз малодушная мыслишка бросить всех и уйти самому все же посетила Мальцева, но она не показалась ему достойной.

«Если цивилизованное сознание ставит тебя на грань выбора между собственной жизнью и жизнями доверившихся тебе людей, то ну её нахрен такую цивилизацию». – со злостью на краткое малодушие подумал он.

Перед перекрестком Федор услышал нарастающее гудение голосов, топот и бряцание доспехов, в городе постепенно становилось очень людно. Выглянув за угол, в далеком мерцании факелов он увидел столпившихся перед импровизированной баррикадой степняков, чуть дальше за баррикадой в свете факелов виднелись закрытые ворота внутреннего города. Приехали.

– Что там? – шепотом поинтересовался седоусый.

Решение неожиданно для самого Мальцева возникло в этот раз мгновенно, без малейших колебаний. Хмыкнув про себя, он принялся торопливо снимать кольчугу.

– Помоги. – За кольчугой последовали бронированные ботинки. – За поворотом две или три руки каффидцев, не больше. Прячетесь вон в том проулке, – Федор показал рукой, – и ждете, пока они побегут за мной, затем убиваете оставшихся, а там уже вас заметят с ворот.

– Это же чистое самоубийство, милорд. – Не выдержал один из молодых ополченцев со смешной кожаной шапкой на голове, однако под суровым взглядом седоусого стражника умолк, спрятав глаза.

– Пойду я, – впервые за всю дорогу подал голос гном.

– Это даже не смешно, Торбин. Как ты собираешься убежать от них на одной ноге?

– Я не собираюсь бежать, – глухо ответил гном.

– Тогда тем более ты нам не поможешь. Нужно разозлить степняков, чтобы большая часть отвлеклась на погоню, поэтому иду я. Родители говорили, что злить окружающих у меня получается лучше всего и что в игре на нервах мне нет равных, – сказал Мальцев, вызвав усмешки окружающих.

– И как же ты собираешься это сделать?

– Расскажу им пару историй, а потом сыграю на своем любимом инструменте. В общем, сам все увидишь.

Десяток хромого Каида не был в числе первых ворвавшихся в город степняков. Старый воин никогда не торопился первым проливать свою кровь – награду, как правило, получают только живые. Его десяток всегда шел в третьей волне наступающих, пропуская вперед жаждущих воинской славы дураков.

Среди захваченных в походе фиарцев были и горожане. Подкупив охрану полона, удалось узнать много интересного про город и его окрестности. Поэтому проникнув внутрь, в сутолоке, десятник направил свой небольшой отряд в сторону от общей свалки. Быстро достигнув нужной цени и опустошив от ценных вещей указанные избитым пленником дома, отряд перетащил поживу в один из домов с подвалом. Разломав и разбросав домашнюю утварь, они тщательно спрятали следы, замаскировав входы в подвал среди груды обломков. Самое ценное поделили и решили взять с собой. Труп проводника же бросили поверх обломков, перед этим сильно изрубив тело. К пролому десятник решил не возвращаться, городу все равно конец, но пока ещё есть риск нарваться на недобитых стражников и вооруженных горожан. А зачем риск удачливым и уже богатым воинам?

– Эй! Клоуны в желтых халатах. Да ты, ты. Вымя дохлого шакала!

– Что он там орет? Не понимаю. Юсуф, собака шелудивая! Почему охрану не выставил?

Помощник десятника, худой степняк со впалыми щеками поспешно увернулся от пинка.

– Да брось, Каид. Это какой-то местный дурачок, ты посмотри: из оружия один только лук, да и в колчане негусто. Свихнулся от страха и убег от мамки в одной рубахе и портках, а лук по дороге подобрал.

– Дурачок-то нам монеток принес. Гляньте, какие побрякушки у него на шее, – с готовностью откликнулся каффидец в потрепанном халате на голое, грязное тело. Словно подтверждая его слова, на камень в медальоне Мальцева попал отсвет факела, отразившись обратно заманчивым блеском. Кто-то из отряда присвистнул.

– Стоять! Это похоже на ловушку.

Красноречие Мальцева споткнулось о непреодолимый языковой барьер. Степняки явно не поняли и десятой доли всех выданных парнем перлов. Помог, как ни странно, медальон, оставшийся поверх рубахи.

Чтобы ускорить принятие решения каффидцами, Федор не спеша выпустил три стрелы в их направлении, старательно промахиваясь. Последнюю оставшуюся он отправил прямиком в грозно кричащего что-то своим собратьям каффидцу в халате побогаче, так что хлынувшая в погоню орава даже не заметила оседающее за ними тело со стрелой в глазнице.

Сунув лук в саадак, Федор откинул его к стене и, развернувшись, припустил вдоль улицы, стараясь держаться на виду. Лучников он не опасался, в узком извилистом проулке, куда он свернул, попасть в него будет сложно. К тому же Мальцев отчетливо слышал шум, исходящий от степняков, вплоть до бренчания монет в куцем кошеле последнего из бегущих. Уж хруст лука и стук тетивы он точно ни с чем не спутает. Да и стрелять на бегу не каждый сможет, это вам не фигушки воробьям показывать.

На бегу парень подхватил своё копье, в полумраке улиц оно стояло незаметно для его преследователей. На очередной развилке, Мальцев подловил степняков на отсутствии осторожности и выскочил из укрытия, парой точных ударов ранил в ноги вырвавшихся вперед преследователей, о чем едва не пожалел – стрелы отставших каффидцев прошли чуть выше его головы, причем увидеть их он так и не успел до момента попадания стрелы в стену.

Не тратя силы на осмысление своей неправоты, парень подобрался и ещё быстрее рванул в темноту улиц. От ворот они отошли уже достаточно далеко, так что пора позаботиться и о своей сохранности.