Владислав Шубин - Путь меча [litres]

– А что так народу мало? Говорили вроде о большом караване.

– Так меньше спать надо, утром еще ушли. Теперь вот ждем, пока следующий караван соберется. Тариус еще вчера припахал несколько повозок на подготовку обороны стены, скоро должны освободиться, вот с ними и отправишься. Будь готов утирать сопли мелким торговцам и членам их семей, эти вонючие хорьки так и норовят усложнить жизнь простому солдату.

Его проникновенную речь прервали истошные крики прибежавшего откуда-то пухлого розовощекого стражника, придерживающего на бегу шлем обеими руками. Кольчуга сидела на этом носителе хорошего аппетита как кожа на тугом барабане.

– Орки, орки у ворот! – От этого заполошного вопля, толпа на площади сначала замерла, а затем словно взорвалась криками паники. Люди с безумными глазами, расталкивая друг друга, начали разбегаться кто куда. Федору повезло, что он стоял среди дюжих стражников и не менее крупных возничих, могли и затоптать.

– Ап. Хррр. – Толстяк бессильно затрепыхался в ручищах Геворна, вытаращив глаза от натуги. – Сотник просит… кх… к северным воротам… иии…

– Ты что же это, скотина худосочная, блажишь при честном народе? Ну-ка подхватил свою зубочистку. – Десятник всунул ему в руки упавшую было пику. – И бегом на свое место у плиты. Вернусь, проверю.

Поставленный на ноги толстяк получил убедительный толчок в спину и, развив стремительную скорость, скрылся за ближайшим поворотом.

– Папаша евоный моего бати лепший друг. Взял по его просьбе в десяток этого борова, теперь вот мучаюсь. Знал бы, что будет такая морока. А! – Геворн махнул рукой. – Одна польза – готовит как бог.

– Эй, а вы куда?!

Федор вздрогнул от раздавшегося крика. Возницы как по команде развернулись и сделали вид, что усиленно изучают хитрое устройство мостовой.

Легко запрыгнув на телегу, Геворн выпрямился во весь свой немалый рост и рявкнул так, что у Мальцева, стоящего от него в нескольких шагах, что-то ёкнуло в груди.

– Всем стоять! Кто не успеет сообщить писарю свое имя и количество уезжающих с вещами, пойдет пешком. – И уже тише: – Малок, разберешься тут.

Над городской стеной дул пронизывающий осенний ветер, неся с собой пыль и отголоски запахов горящих выселков. Стоящие на стене вооруженные люди с тревогой вглядывались в растущие на горизонте точки, приближающиеся со стороны наезженного тракта.

– Что-то их мало. Вижу трех конных и одну заводную лошадь с грузом, а дозорный разъезд доложил почему-то, что их не меньше десятка. Тащите сюда этих идиотов, пусть при мне посчитают.

– Как думаешь, что им здесь надо?

– Я что тебе, специалист по оркам? Подъедут, выйдешь к ним и спросишь.

– Только диких нам тут не хватало.

– Следи за словами, бестолочь! Вот я тетке Рафи скажу, как ты ее назвал.

– Мастер Торбин! Кто вас сюда пропустил? У ворот же стража стоит. – Бран в смущении замялся.

– Не нашелся еще людь, который гнома куда-то не пустит. Забыл, что ли, молокосос, как у меня в кузне меха качал? – Гном, одетый в кожаную безрукавку, важно опирался на орудие своего ремесла. Рядом с ним молчаливыми изваяниями застыли рослые подмастерья. – Я же тебя поганца всему и выучил.

– Так вот почему я тебя перепить не могу. – Не вовремя влез в беседу Геворн.

– Тихо! Может, оставим на потом воспоминания? Зачем вы здесь?

– Как это зачем? Кто же вас от степняков защитит, как не дядюшка Торбин?

– Отличная новость, уважаемый. Гильдия останется с нами оборонять город?

– Всю нашу гильдию ты видишь перед собой. – Помрачнел гном.

– Эй, там на стене! Отпирай ворота! – Группа из трех всадников успела приблизиться к воротам и теперь гарцевала в некотором отдалении от ворот. Теперь можно было легко разглядеть трех рослых орков с суровыми лицами, в кожаных безрукавках мехом наружу. По оттенку кожи можно было понять, что они из восточных, мирных кланов.

К четвертой, заводной лошадке был приторочен какой-то длинный сверток, который, слабо подергиваясь, свешивался с обеих сторон крупа. Заводная лошадь была явно недавним приобретением и больше всего смахивала на степных лошадок каффидцев.

– Эй! У нас новости про ваш караван. Слышите? Открывайте скорее, пока сюда каффидцы не нагрянули.

Въехавшие в круг вооруженной копьями и арбалетами стражи орки оказались знакомы Мальцеву. Эта же троица пыталась его ограбить по пути в город.

Сверток же был спеленутым с ног до головы желтокожим человеком в длинном стеганом халате с вышивкой. К седлу лошадки было приторочено скудное вооружение пленника: натянутый лук со стрелами, плохонькая бронька и узкая изогнутая сабля в потертых ножнах.

По словам троицы, в полудне перехода от города на беженцев напал отряд степняков, количеством не менее сотни. Убив всех, кто сопротивлялся, они захватили женщин и детей и, перебив раненых, ушли на запад. В суматохе оркам, находившимся поблизости, удалось поймать двух отставших степняков, которые были слишком заняты мародерством. Одного из них они оставили живым.

Толпа вооруженных людей возмущенно зароптала, на лицах стражей легко читались гнев и растерянность. У многих из присутствующих тут, в караване, были близкие люди и знакомые.

В ушах Мальцева зазвенел зарождающийся внутри гнев, а в сердце что-то больно кольнуло – в предыдущем караване ушла Магда со своими родственниками.

– Ты можешь показать дорогу?

– Что? Ты что собрался искать в степи этих каффидских шакалов? – Повернулся к парню Бран. Мальцев нетерпеливо скинул его руку с плеча.

– Это лучше, чем просто сидеть и ждать. – От накатывающего волнами бешенства свело челюсти.

– Я не могу пустить тебя, друг, иначе вместе с тобой уйдут и многие из тех, на кого рассчитывает город. Все вы погибнете ни за грош.

– Ты не поможешь своим близким, странник. За такое время этот отряд успел уже соединиться с ордой, а там не менее десяти тысяч кочевников. Все они теперь движутся сюда. – Барго скинул с седла спеленутого степняка, который сразу стал извиваться, пытаясь выплюнуть тряпку, торчащую изо рта.

– По крайней мере, я попытаюсь. Барго, мне нужен проводник.

– Прости, странник, у нас другие планы. Нам нужно забрать из города Великую Мать, пока не поздно.

– Пресветлые боги, так эта безумная орчиха в нашем городе? – Ополченец в смешном стальном котелке выпучил глаза. По собравшейся вокруг толпе прошел еле слышный ропот.

Блямс! Носитель котелка нелепой птицей воспарил над толпой на добрый локоть и, печально раскинув руки, угнездился на плечах своих товарищей. Расслабившиеся было стражники мгновенно вскинули арбалеты, а толпа ополченцев, переборов первый испуг, ощетинилась разномастным вооружением.