Андрей Минин - Нулёвка

Рука ещё живого человека, пыталась вывести из последних сил:

— Предупредите Хана о се… — Оставшаяся надпись была стёрта, набежавшей лужей.

— Спи спокойно, старый друг, — закрыл он его глаза. — Всё сделаю. Всё передам…

— Ну что больной? Жалуйтесь! Излейте душу! — Сказал Айболит местного разлива. Голый по пояс, цепочка с большой палец на жирной шее и не перегар, а перегарище! — Расценки знаем?

— Я сотник. И вот, — Помахал культей. — Страховка всё покрывает, — обломал его об колено! Нашёл дурачка! Много интересно ведётся?

Да и денег всё равно нет. Аркадий Иванович, чуть не каждый день шлёт депеши на браслет. Вся выручка в дело идёт… Открыли мастерскую по производству бочек, парикмахерскую. Расширили ателье. Сварганили уже два десятка промышленных теплиц с обогревом — снабжаем всю округу свежей зеленью и огурцами, а я тут прохлаждаюсь! Молодчага он! Дааа… Награжу! Как есть награжу! Ммм… печенек ему что — ли собственноручно испечь? Ещё раз хм…

— Эх, Путята, Путята… Любил ты мои огурчики. — Вспомнил происшествие двухнедельной давности. Тогда я вынырнул, как крот, из под земли. Весь чёрный и в крови! Страшная рана, шок, трепет! Нашёл всё таки в себе силы и отправил на место произошедшего сотню. Сознание не потерял! Ни оборотня, ни бывшего крестьянина. Никого… Лишь большое пятно крови, растекшееся под грибом — деревом, да перепаханная земля, в горячке битвы. Сеять можно. В себя я пришёл уже здесь.

— Вам помочь? — прервал воспоминания, 'Мягкая лапка', придержав на кровати, помогая. С одной рукой не так-то просто! Кто это вообще? Мой новый полусотник, подсунутый кем-то сынок. Не одарённый, но при связях. Что за кличка такая странная? Парень косая сажень в плечах, с лицом убивца, а здоровается — словно ручку для поцелуя подставляет! Скорее гладит, а не жмёт. В сотне стали подозревать нехорошее…

— Нет. Спасибо Кузьма, справлюсь. — Отшил я излишне инициативного подчиненного. Не люблю подхалимов. Хотя он вроде ничего, толковый.

— Тогда по самому низкому разряду, — скривился врач, на отсутствие гешефтика от меня. — Без наркоза!

— Я сам лекарь и знаю, сколько и на что выделено страховкой. Схалтурь — пожалеешь! — Потерев тройной подбородок, Айболит стал творить. И года не прошло! Рука нарастала на глазах. Мастер! Хоть и голый. Не зря ждал своей очереди в госпитале, пока мои парни захватывали одну деревеньку за другой, под руководством 'Лапки'. Говорю же — толковый.

Одевшись и пожелав врачу крепкого здоровья и скромности в употреблении пищи, под ручку с замом пошли искать тысячника. Надо узнать, как действовать дальше. Куда двигаться? Что на фронте вообще творится?

— А это ты Хан! — Узнал меня в зюзю пьяный Андрей Маркович. — Садись, гостем будешь.

— Я по делу, — не отказался я, присев за стол, полный еды. Утка по-пекински, натёртая мёдом. Дим сам — или пельмени по китайскому рецепту. Парящий пирог. Пажский сыр! Праздник живота!

— Понял я зачем ты. Твои хорошо поработали. Отправишься к ним и продолжишь делать дело! — Заплетающимся языком говорил он, подкладывая блюда на мою тарелку.

— А пьёшь чего? — Заглотил я кусок сыра, заев его курицей. Ммм… Вкуснотища!

— Ты многого не видишь сотник. Всю грязь того что происходит… А я уже не отмоюсь, — скосил он взгляд на ворох окровавленного тряпья в углу. — Ступай Хан. И не вини себя… — Из последних сил договорил он, упав лицом в салат.

— Что в Штабе говорят? — Поинтересовался Серый, как только я прибыл в захваченную ими деревню, приняв дела. Отжали у Эстонцев! А что? Жить то, нам где — то надо… Они уже наладили быт, починили ворота и потушили пожары. Мне и делать нечего! Лежи на перине, да поплёвывай в потолок.

— Всё по старому, — заедал я разговор куском сала на чёрном хлебушке, натёртым чесночком! Сыр уже переварен. Любят Эстонцы сальцо! Хотя вроде этот дом принадлежал беженцам с Украины. — Захватываем деревни, ловим диверсантов и не мешаемся под ногами у основных сил. Рутина…

— Значит завтра пойдём на Краковяку? Она у нас по списку следующая, — кинул он взгляд на листок.

— Да, с утра. Десяток Борея останется здесь. Будут сторожить пленников и добро.

— Эх! В город хочу, — мечтательно закатил глаза он. Женщину познал, теперь по борделям бегает. На сладкое тянет.

— Заметил чего? — Обратился я к десятнику, рядом с которым стояла кошка по пояс. Вот только вместо носа у неё был слоновий хобот. Химеролог наш, штатный. Безынициативный малый, но исполнительный.

— Нет. По стенам ходят, да на воротах стоят. Ничего примечательного… — Пожал он плечами.

— Лестницы, таран, шесты? — Перечислил я основные орудия местных в захватческих походах. Дирижабли не в счёт. Их легко сбить с земли, если спустятся низко.

— Всё в лучшем виде, — успокоил он меня. — За пять минут деревню возьмём! Ноль проблем! — Хорохорился он. Зелёный совсем!

— Ворота напитаны магией под завязку, — пригляделся я. Татуировка действовала. — Отставить таран! Только время терять. Стена низкая, шестов хватит.

— Мало тренировались с ними, — с сомнением протянул он. Не поломаемся? В прошлом поселении всё было на растопашку. — Признал он, что им просто везло.

— Главное шею не сломать. А так, подлечу… — Успокоил. И его и себя.

Поселение небольшое. С тысячу жителей. Стены и ворота деревянные. Постройки внутри вперемешку: дерево, камень, саман. Предлагать им сдаться не стал — откажут. Только выдадим себя. Кому хочется рабами становиться? Империя решила всех закабалить. Без исключений! Моё дело маленькое — воюй, да про себя не забывай…

Сколько я всего уже отправил домой! Не поверите! Мягкая рухлядь меня не интересовала. Солдаты расхватали, с моего разрешительного кивка. А вот инструменты из лавок ювелира, огранщика, часовых механизмов мастера — другое дело. Разобрал и отправил две мельницы! Станки, с завода по производству стальной проволоки. Сетку рабицу делали… Теперь я буду!

Хорошо мужики без меня потрудились. На кубышку мою поработали. Всё, как всегда! Кто — то работает, а кто — то сливки снимает. Хорошо быть вторым. Помечтав о несметных богатствах, что скоро наполнят мою сокровищницу, я отдал приказ:

— Вперёд! — понеслись мы к стене. Молча! — У каждого по шесту в руках, кроме одарённых. Мы и так стену перепрыгнем, без посторонней помощи. Тридцать секунд… прыжок и я на стене. Отмахнулся от неумелого удара крестьянина, вырубив его. Практически сразу заголосил колокол на ратуше. Стали сбегаться люди, хрустя снегом под ногами. К тому времени почти все мои были на стенах, кроме пары неудачников, что взяли разгон, оттолкнулись и… шмякнулись о стену, не сумев её взять.

— Два наряда в не очереди! — Отсчитывал их десятник. Нашёл время!!!