Андрей Минин - Нулёвка

Что делал все эти дни? Тренировался. Варил снадобья. Экспериментировал… Изучал окружающий мир. Вас бы сюда! Сейчас расскажу…

Катались в кувшинках по лесному озеру, наперегонки с дельфинами? Прыгали со скалы на облако, что летало у самой земли и любило выплёвывать пойманного человека в грязную лужу, что само и создало? Хомяка вот приспособил под ездовое животное. Впечатлений море! Чего я за эти дни не пережил… Но шло время и эмоции сглаживались. Яркие краски поблекли, а сердечко заболело… Как отсюда выбраться я не представлял… Погано на душе. Чувствую подвох, а не вижу.

— Ладно. Что у нас там по планам? — Взглянул я на стену, где висела тонкая кора, на которой я вывел календарь, нарисовав угольком. — Двести первый день от пришествия Хана в этот мир. Идём летать на стрекозах!

В один из одиноких вечеров у костра, пришло озарение! Догадка! Страшная, правда! Я старею! Не по дням, часам, а секундам. Вот что происходит! Вот что он со мной делает! Я умру там, в яви от старости… Почему меня не выводят из этого состояния? Не замечают? Не могут? Волосы встали дыбом…

Выхода не находилось. Я бродил из угла в угол своего бунгало, перебирая варианты, не замечая, как в меня тыкается нас Хропотки — моего хомячка, желающего погулять или Микки, обезьянки, что выложила несколько вшей на стол. Угощает. Видит что в раздрае…

Совет зверей собрался по первому зову хомячка. Шло жаркое обсуждение. Человек полюбился многим. Как он замечательно расчёсывал шёрстку — думал лемур. Какие вкусные у него котлеты — спал с открытыми глазами медведь, пуская слюну. А как он вытащил из ямы крота — мою Крякушу, вспоминала момент горя главная курочка. Веское слово сказал ручей! Его поддержало облако. Сам мир пришёл на помощь… Хозяин этих мест оказался лишь управляющим! Правит здесь сама природа, звери и леса…

Тревожный сон прервало что — то мягкое, кислое, что стекало по лицу. С резким запахом. Ох, мой нос!

— Слизень! Говорил тебе — не делай так! — Снял я пурпурного членистоногого с головы. — Уже с животными говорю! Совсем одичал. Встал с кровати, стряхнув ещё парочку моллюсков. Теплолюбивые твари. И не выгонишь. Жалко… Дома, никогда не мог стащить кота с дивана, ложился с краешку. А может, не сгонял по тому, что он был мстительным? Сбросишь его с пледа, а ночью на тебя ваза со шкафа упадёт… Бывало, помню! Ух, и злющий он бывал!

Утро. Встало солнце. Сперва одно, потом другое — розоватое. Местной луны не видно. Она здесь заселена. Расположена близко, видно, как разумные там пускают ракеты, запускают спутники и летают. Космические корабли! Круть! Почему — то сюда только ни — ни. Табу, какое? Или ещё что?

Не успел я придумать занятие на сегодня, как прибежал Хропотка. Вёл он себя странно. Тянул меня в сторону водопадов. Поддался… Может покажет что интересное? Не в первый раз! Помню, ели убежали с ним от огненных муравьёв! Всыпал ему за такую подставу…

При приближении услышал шум. Кричали, пищали и крякали десятки, если не сотни животных, с кем я успел подружиться. Лев, спокойно соседствовал с антилопой, а змея со слониками. Странные у них порядки… Так до конца и не понял их взаимоотношений. Ждали только меня!

Главный обезьян — белой масти, подошёл вплотную, и со всего маха вмазал мне по морде!

— Больно! — Зажимал я кровоточащий рот. Так, насколько я узнал, он признаёт равного. Посвящает в мужики! — Не могли придумать что другое? — Выплюнул я на ладошку зуб. Совсем красота. Без переднего зуба и с единорогом во лбу!

И тут они запели… Эээ… зашумели? Короче! Рыки, стоны и писки — сплелись в единую песню, мелодию, что заполняла пространство, пробуждая первобытные инстинкты и побуждая к действию. Какая — то своя — животная магия. Это было одуряющее! Хотелось прыгать, действовать, смеяться! Никак не стоять на месте! Ткань мироздания задрожала…

Они создавали дверь! Свою! Для меня! Не может быть!!!

— Спасибо вам! — Поклонился я им как равным. — Навещу вас при первой возможности! — Обнялся на прощание со всеми, да — же слизнем и прыгнул в воронку, что унесла меня дальше… В неизвестное.

— Попался! Тварь ты отвратная, — сразу понял я, как оказался в этом месте. Врасплох застал! — Не ожидал??? — Налетел я на него с кулаками. Магия всё ещё не действовала. Так дурь выбью! Покажу, где раки зимуют!!!

Помещение, заполненное бассейнами, наполненными не водой, а кровью! В воздухе стоял запах железа. А посреди всего этого — левитировал мозг, в рост человека с отростками по всему телу и глазами по кругу! Как корона. Фууу…

Погань переливала кровь с одного водоёма в другой. Пробуя её на вкус. Рта не было! Поливал себя, как душем! Кочерыжку мне в дышло! Что за мерзость?

Сколько душ он загубил, чтобы накопить такие запасы?! Здесь есть и кровь моих солдат!

— Не прощу…

Он скорее вызывал жалость, чем страх. И этого я боялся? Впрочем, убивал он опосредственно. Не допуская до своего ядра, личности — посторонних. Уверен, здесь я первый посетитель. И видеть его вживую не приходилось никому…

— Спасибо вам! — Помянул я своих друзей — животных. Без них, я бы пополнил его коллекцию, как пить дать!

Удар за ударом. Удар за ударом! Вся злость! Весь негатив — выходил, вместе с кровью, что была у божка вместо мяса. Кожа тоненькая… Кулаки пробивали её в путь. Весь в дырках уже. Не верещит, нечем! И защититься не может! Поздно!

— На, на, на! — Пинал я валяющийся бурдюк, выколачивая последние капли. — Кровавое безумие продолжалось, пока от него не осталась только кожа, да ошмётки. Мир подёрнулся рябью, и меня потащило назад. Еле успел подхватить корзинку и останки! Семь потов сошло!

— Очнулся, очнулся, — прыгал у кровати Сёрёга! Под глазами чёрные круги! Миша выглядел не лучше. Осунувшиеся. Потерянные.

— Сильно? — Задал я самый важный вопрос сейчас.

— Сам посмотри… — Помог он мне подняться и подвёл к зеркалу, из которого на меня взирал шестнадцатилетний муж, с недельной щетиной. Два года забрал — тварь! Волосы посидели… Еле стою на ногах. Легко отделался…

— Чтоб я ещё раз отправился в навь! — Лукошко и кожа были здесь.

— Что это за вонь??? — Запихнул руку мне в карман Святополк, вытащив чёрную массу…

Чтобы сделали бы вы на моём месте? Перво-наперво? Я вот, решил свести счёты. Начались допросы. Дерьма всплыло немерено… Кого только в жертву Эстонцы не приносили! И путников. И сборщика налогов. И своих. Всех, на кого укажет их божество. Особенно он любил девственниц. Круговая порука. Все, всё знали, но молчали. Урожай год от года лучше. Ни засухи тебе, ни саранчи. За такое не грех и пустить под нож. Прогадали они — очень сильно! Не согласных — честных людей уложили на жертвенник первыми. Осталась одна гниль!