Андрей Минин - Нулёвка

— Я, Сотник армии Императора Российской Империи, Хан Болотный — приговариваю старосту деревни, его совет и самых активных участников секты к смерти. Привести приговор в исполнение. — Кивнул Кузьме 'Мягкой лапке'.

— Пощадииии! — Разносилось со всех сторон по площади. Не дождётесь…

Как это — самых активных? Есть тут пара старух, что уговаривала скармливать твари больше жертв, чем он требовал, надеялись, что он сможет со временем омолодить их. Верещали бабки, когда их садили на кол — громче всех. Я был невероятно зол, вот и выбрал этот тип казни. Налёт аморфности, квелости прошлого мира, с меня снимало словно наждачной бумагой. Казнь, не вызывает уже прежних эмоций, чувств. Лишь злорадство. Как они извивались!

Но что-то всё-таки осталось! Остальных ведь я пожалел?! Не монстр я, не монстр. Пока…

Так и пошла наша служба. Деревня, за деревней. Тут их было море! Правду говорил Михаил — зажрались… Начальство было довольно. Мы одни из лучших по захвату мелких поселений в тысяче, а то и части. Вереницы рабов потекли в Империю. Наград наобещало! Получили, как обычно кукиш с маслом. Но я, рождённый в СССР и живший в России, в этом не сомневался, почему и не надеялся на такое. Всё сами! С усами!!!

Долю, конечно, нашу не зажимали. Но этого было мало… Вот и гонял туда — сюда мой дирижабль, перевозя контрабанду. Богател день ото дня. И о других не забывал. Платил хорошо. Все довольны! Так казалось, по крайней мере, по началу…

— Как война закончится — заведу себе девушку. Постоянную!!! — Рассказывал нам свои планы Сергуня, делясь сокровенным. Успел уже прослыть ходоком. — Платьев ей накуплю, — всегда болезненно воспринимающий бедность своей семьи, что продала его за льготы, считал он добро. И это меня называют прижимистым? Час искал медь, что уронил в снег! Медь!!! Час!

— А я куплю Софии, такой платок, которого ни у кого нет! Расписной! В жемчугах и самоцветах! — Улыбался он, представляя её в нём. — Когда уже? Скоро? Как думаете? — Война достала всех… Усталость, не физическая, а моральная.

Ответил я:

— Думаю да. Видели, сколько народу нагнали? Массовая истерия, какая — то! Многие предпочитают убивать, а не брать в плен! Из них и половина в Питере не была, а туда же… Скоро! Да… Скорой войне конец!

— Ревизор ещё этот чёртов! Думаешь, сдал кто? — Упомянул он проблему. Точнее две проблемы. Зашевелились родственники того подонка, что я принёс в жертву. Помните? Панкратьев фамилия. Александр. Науськали, не иначе. Нашептали ему! Копает. Носом роет! Чует зараза!!! А ещё и мои делишки контрабандные всплыли как — то! Кто это такой хороший стучит? Проблемы комом навалились! Вот и прислали — копать и докопаться!

— Сдал, не сдал, неважно уже… Доказательств нет. Придётся затихариться.

— А что насчёт? — Недоговорил он.

— Доказательств нет! — Надавил я голосом, на чём вечерняя беседа и завершилась.

Бывший вертухай — не отставал. Весна на дворе, снег тает, птички поют, а он ходит, лезет везде — своим наглым лысым черепом и пивным животиком. Ключами бренчит, обходя посты по ночам. Нахватался на зоне повадок. Спать не даёт! Только и слышно брям…брям… Беруши надо придумать! В этом мире их нет! Озолочусь!

И не укоротить! Полномочия у него выше моих. С поста снять может — запросто. Убить? Не выход. Да и не сделал он мне ничего. Свою работу выполняет. В доверие втирается. Байки парням травит. И всё исподтишка! И не заметишь, не приглядевшись!

— Помню одного зэка — кличка 'Медведь'. Правильный был до ужаса. Начальство боялся. Слово поперёк никогда не говорил. И знаете что?

— Что?

— Досрочно вышел! Я лично поспособствовал! Мораль улавливаете? — Окинул он солдат взглядом, к коим присел без спроса.

— Да, ты нормальный мужик Фёдор Сергеевич! Помог правильному арестанту. Красава! — Ответил Святополк, соображающий лучше других.

— То — то! Если что, сразу ко мне! Я держать язык за зубами умею, — пропагандировал он. Стукачков готовил. — И вас отмажу, если что!

— Всенепременно.

Вот так и текли наши будни. Основные силы дожимали остатки наспех собранной армии объединённых Прибалтийских Королевств, а мы ныкались от дяди Фёдора, как он позволил или точнее — велел себя называть всем, кто младше восемнадцати. Смешно!

— Вестовой из Штаба, — отвлек меня от готовки заместитель. — Зачитай! — Браслеты на чужих территориях не работали. Вышку, вон, только ставят.

Пропустив словоблудие меж ушей, я вычленил суть:

— Тарам…пампам…явиться под белы очи и доложиться. Получить особо важное задание. Немедля, с десятью лучшими бойцами. Выполнять.

Что делать? Собрал ребят, оставив Кузьму, Святополка, Серёгу и Мишку в сотне. Кто — то должен без меня рулить? Доверяю я только им! Бывший десяток пошёл со мной… И дядя Фёдор, черти его дери!

Андрей Маркович отводил взгляд, юлил, недоговаривал и вёл себя до крайней степени подозрительно:

— Берёшь её и идёшь к храму 'Бе', что расположен в долине карликовых дракончиков. Там взойдёшь на путь Чуди и отдашь женщину им. Таков приказ, — попытался он смотаться из комнаты. Я преградил путь.

— Какого…! Что всё это значит!!! Ты чего Маркович? — Бывший сотник нормальный мужик! Что он за ахинею несёт? Что за задание такое мутное? И почему она не в ошейнике? Раба ведь! Эстонка!!!

— Эхххх… — Тяжело вздохнул он и плюхнулся в кресло, что стояло в стороне от лежащей без сознания девы на диване. Ножки красивые! Накачали чем — то. — Как с тобой сложно! Другой бы козырнул и отправился выполнять.

— Так отправь другого! — Не видел я проблемы.

— Не могу. Выжить будет сложно, а ты везучий. Двойка уже. Амулеты серьёзные имеешь и команду снарядил дельно…

— На смерть посылаешь? — Недобро прищурился я.

— Нет! — Твёрдо сказал он. Взгляд не отвёл. Хороший знак. — Проблема в Чуди. Знаешь о них что?

— Байки, легенды. Практически ничего. — Сознался я в своём невежестве. Всего знать нельзя, а хочется! Пожертвовать что ли глазом, как Один?

— Слушай тогда, изменил он голос на старческий и начал рассказ от чужого имени…

Много на земле тайн. Много загадок. Об одной из них, я и поведаю вам сейчас ученики. Чудь белоглазая! Твари подземные! Ужас теней! Страх ночи! Много у них имён… Но знать нужно лишь одно — они не люди!!!

Да, они выглядят, как мы. Да, едят то — же! Поют! Танцуют и спариваются. Но они не люди!!! Чуждые нам…

В своих городах под землёй, поведение их меняется. На публику работать не надо. Надеюсь, вы никогда там не очутитесь…

— А что там? — Вопросил мальчик со шрамом у глаза.

— Андрюшка, дурик ты этакий… — Покачал он головой осуждающе. — Молчи, когда я говорю! — Дал он парню подзатыльник.

Так… Ах, да! Чудь! Не знаю откуда они… Не знаю почему… Но эти твари жрут людей! И не просто поедают пойманных. Нет, — покачал он головой с упрёком. — Им подавай особ знатных! С вереницей предков! А особый смак — это наши бабы! Даааа… брюхатят их, а потом на глазах безутешных матерей — поедают младенцев, наслаждаясь их болью и отчаянием, пока последние не сойдут с ума. Крестьянки их не интересуют! Только одарённые и благородные.