Александра Лисина - Ходок

Белка неторопливо прошлась вдоль молчаливых деревьев и удовлетворенно кивнула.

— Отлично. Никто сюда не заявлялся. Так, ты пока постой в сторонке, а я открою проход.

— Какой проход? Туда?!

— Я ж говорил, что добраться трудно, — рассеянно отозвалась она, касаясь пальчиками толстых листьев. Те в ответ затрепетали, будто от порыва ветра, заволновались. Следом за ними ветки подозрительно сдвинулись, на мгновение ощетинившись сразу всеми своими шипами. Стрегон даже отступил на шаг, неверяще глядя на внезапно ожившую чащу, но волнение прекратилось так же быстро, как и началось. А когда Белка что-то неслышно прошептала на эльфийском, произошло и вовсе невероятное: живая стена вдруг подалась в стороны и втянула ядовитые шипы, явив небольшой, узкий, но вполне безопасный проход.

— Заходи, — скомандовала Белка.

Стрегон ошарашенно уставился на мальчишку, не в силах понять, что произошло. Почему ветки не просто вежливо расступились, но еще и норовили коснуться его щеки, будто пытались ласково погладить или пощекотать.

— Давай, не тяни. Пока я держу, тебя не тронут. Потом сам нырну, и проход сразу закроется.

Ему пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы не разразиться целым градом вопросов, число которых день ото дня только росло. Стиснув зубы, Стрегон глубоко вдохнул и, низко нагнувшись, торопливо пополз вперед.

— Уверен, что меня тут не накроет, как перевал под лавиной? — как можно ровнее спросил он, подметив, как с одного из шипов, спрятавшегося между толстыми листьями, вниз сорвалась желтая капелька.

Там, где она коснулась земли, что-то тихонько зашипело и обуглилось. А шипов тут было много. Да и лианы проявляли прямо-таки ненормальную активность. Они беспрестанно шевелились, извивались прямо перед его лицом. Иногда с любопытством тянули усики навстречу, но тут же поспешно отдергивали, словно получали незримую команду: «Брысь!» Стрегон на одну такую, попавшуюся под ноги, едва не наступил, но тут чутье завопило об опасности, «лиана» проворно уползла в темноту, а он только через пару секунд понял, что здоровенное растение толщиной с его предплечье на самом деле — истончившийся хвост поразительно крупной змеюки.

— Б-белик?

— Быстрее, — напряженно велела Белка, и Стрегон, плюнув на сомнения, со всей доступной скоростью ринулся вперед. А выбравшись на свежий воздух, тут же отступил на два шага влево и вперед, чтобы не зацепить какую-нибудь ветку или не стряхнуть на себя пыльцу с жадно раскрытых цветков, которых на внутренней стороне барьера оказалось множество.

Поняв, что все обошлось, Стрегон незаметно перевел дух и огляделся. Но то, что он увидел, поразило его так, что он на какое-то время даже позабыл, для чего сюда пришел.

Безмолвная поляна, погруженная в мягкий полумрак, была велика и невероятно красива. Идеально круглая, чистая и напрочь лишенная торчащих из-под земли корней, коряг, поваленных стволов. Под его ногами роскошным ковром расстилалась сочная трава, среди которой виднелись изящные полукружья эльфийских колокольчиков. По периметру молчаливыми стражами застыли великаны с почти черными стволами и небольшими точеными листьями. Воздух здесь был удивительно свеж и чист, будто после грозы. В нем витал легкий аромат лесных цветов. Где-то неподалеку звенел холодный ручеек, который на солнце наверняка переливался и искрился тысячами радужных капелек. Небо над головой казалось особенно высоким и светлым, звезды — яркими, а луна — большой и таинственной.

Стрегон даже не сразу понял, что массивное нечто на другом конце поляны, бросавшее на траву плотную тень, есть не что иное, как еще одно дерево. Огромное, с невероятно мощным стволом, вокруг которого спокойно встали бы десять человек и, раскинув руки в стороны, едва-едва коснулись друг друга кончиками пальцев. Кора на нем оказалась бугристой, толстой, с наплывами и наростами. А крона… он даже вздрогнул, поняв, что гигантский ясень буквально пророс в окружающий его лес, разошелся мощными ветками во все стороны, будто пытался обнять поляну, словно родную. Но при этом тянулся не вверх, как любое другое дерево, не пытался стать выше облаков, иначе давно бы добрался до звезд и стал бы виден издалека, а намеренно разрастался вширь, поражая размерами и ощущением скрытой силы.

Однако не это изумило Стрегона больше всего. Не это заставило сурового воина дрогнуть и застыть, страшась сделать даже лишний шаг. Нет. Какая-то необъяснимая печаль витала над этим величественным и одновременно суровым местом. Тихая грусть. Легкая дымка сожаления. Неуловимый привкус горечи и поразительного, просто вселенского покоя, от которого хотелось надолго склонить голову и благоговейно молчать.

Почему так случилось, Стрегон понял далеко не сразу. Лишь когда Белка прошла мимо и опустилась возле ясеня на колени, слабо улыбнувшись и прошептав: «Здравствуй, старый друг», — он неожиданно осознал, что оказался возле древней, заботливо сохраненной, старательно держащейся в тайне могилы. А потом увидел небольшой, наполовину скрытый травой холмик, на котором под сенью величественного дерева лежала тяжелая плита с высеченными на ней эльфийскими рунами.

Белка бережно стряхнула с нее опавшие листья и вдруг низко склонилась до самой земли.

— Вот мы и снова свиделись…

Стрегон неловко отвел глаза, гадая про себя, кем же был этот неизвестный, перед которым вздорный пацан вдруг проявил такое почтение. Спрашивать не решился — не хотелось тревожить тишину пустыми разговорами. Немного подождал, осмотрелся повнимательнее, запоздало признав в черных исполинах безумно дорогой и почти мифический черный палисандр. Мельком поразился тому, что здесь он казался совершенно нетронутым. Неуверенно помялся, будто незваный гость на пороге чужого дома. А потом со странным чувством подумал, что здесь должен быть похоронен действительно достойный воин и великий человек, раз его и после смерти окружили такой заботой.

— Не стой, как неродной, — неслышно вздохнув, подняла голову Белка. — Иди сюда, там от тебя проку никакого.

— Что это за место? — Стрегон осторожно приблизился, стараясь не слишком сильно топтать траву.

— Здесь развеян прах воина, которому вся моя семья очень обязана. Удивительный был по силе человек. Великий. Благодаря ему этот мир все еще цветет, а Серые пределы так и не смогли вырваться за границы наших застав.

— Дикий пес? — догадался полукровка.

— Верно, — грустно кивнула Белка. — Лучший, которого только рождала эта земля. Смертоносный, как хмера, опасный, как яд первоцвета, и благородный, как эльфийская сталь. Таких среди Стражей больше не было и, наверное, уже не будет. Настоящий вожак. Тот, кому я… даже сейчас… обязан всем, что имею.